6-я мишень - Максин Паэтро Страница 11

— Фред Бринкли, — ответил он и поспешно, явно волнуясь, добавил: — Вы меня знаете. Вы же сами сказали, чтобы я пришел, помните? «Мы найдем того, кто это сделал». Так вы сказали. Я все записал.

Перед глазами всё крутились и крутились ужасные сцены, запечатленные Джеком Руни. Этот человек убил пятерых. Я сама видела, как он стрелял в Клэр.

Руки дрожали. Я достала из заднего кармана бумажник. Развернула. В одном из отделений лежали водительские права. Тусклый свет уличного фонаря помог рассмотреть фотографию и прочитать имя владельца.

Альфред Бринкли.

Он у меня в руках.

Я стала зачитывать ему его права, но он только покачал головой:

— Да, да. Я это сделал. Я стрелял на пароме.

— Как вы меня нашли?

— Ваш адрес есть в Интернете. В библиотеке. Послушайте, посадите меня под замок, ладно? Мне кажется, я снова могу это сделать.

Скрипнули тормоза. Машина подлетела к тротуару. Джейкоби выскочил из нее с пистолетом наготове.

— Не могла подождать?

— Все в порядке, Джейкоби. Мистер Бринкли готов сотрудничать. Все под контролем.

Напарник рядом. Опасность миновала. Преступник задержан. Мне вдруг стало легко и весело. Хотелось смеяться, прыгать и кричать от радости — ух-ху-ху!

— Отличная работа, — сдержанно похвалил Джейкоби, похлопывая меня по плечу. Я глубоко вдохнула, стараясь сдержать наплыв чувств и успокоиться. Мы вдвоем подняли Бринкли и повели его к машине.

Уже опустившись на заднее сиденье, убийца повернулся ко мне:

— Спасибо, лейтенант. — Безумный взгляд заметался по салону, лицо вдруг сморщилось, из глаз покатились слезы. — Я так и знал, что вы мне поможете.

Мы с Джейкоби прошли в кабинет. Нервы были натянуты так, что на них впору играть, как на гитарных струнах. В ожидании, пока Бринкли оформят и обыщут, мы сидели за моим столом, пили опротивевший кофе и строили планы.

Бринкли уже признался, что стрелял на пароме, и отказался от услуг адвоката. Но письменное заявление, которое он передал мне в конверте, представляло собой набор невнятных фраз о каком-то белом свете, людях-крысах и револьвере по имени Баки.

Теперь его признание нужно было записать на пленку как доказательство того, что, независимо от психического состояния на пароме, сейчас Бринкли абсолютно вменяем.

Уведомив о случившемся Траччио, я позвонила Синди, своей лучшей подруге, репортеру отдела криминальных новостей «Кроникл», чтобы она первой получила информацию о поимке убийцы. Оставалось только ждать, когда прибудет шеф. Я расхаживала по своему крохотному закутку, то и дело нетерпеливо посматривая на едва ползущие стрелки часов.

К четверти десятого с Бринкли сняли отпечатки, после чего его сфотографировали и переодели в тюремный комбинезон, а одежду приготовили к отправке в лабораторию — на предмет обнаружения следов крови и пороха.

Я спросила, согласен ли он сдать кровь для анализа, и объяснила, зачем это нужно.

— Необходимо убедиться, что признание сделано не под влиянием алкоголя или наркотиков.

— Я чист, — сказал Бринкли, с готовностью закатывая рукав.

И вот теперь он ожидал нас в комнате для допросов номер два, тесной коробке с видеокамерой, работавшей почти без перерыва.

Мы с Джейкоби вошли, выдвинули стулья из-под поцарапанного металлического стола и сели напротив убийцы. Я посмотрела на его бледное, плохо выбритое лицо, и по спине поползли мурашки. На память пришли слова:

Я это сделал.

Бринкли нервничал. Дрожал так, что колени стучали о крышку стола. Руки он сложил так, чтобы пощипывать волоски на предплечье.

— Мистер Бринкли, у вас есть право хранить молчание, — начала я и, когда он кивнул, еще зачитала ему то, что на языке закона называется «предупреждением Миранды». — Вам все понятно?

— Да.

Я положила перед ним бумагу. Он расписался. В соседней комнате, отгороженной от нашей толстым, односторонним стеклом, скрипнул стул. Включилась видеокамера. Допрос начался:

— Вы знаете, какой сегодня день недели?

— Понедельник.

— Где вы живете?

— На станции БАРТ. На складе компьютеров. Иногда в библиотеке.

— Понимаете, где находитесь сейчас?

— Во Дворце правосудия, Брайант-стрит, 850.

— Хорошо, мистер Бринкли. А теперь ответьте, пожалуйста, на такой вопрос: вы были позавчера, в субботу, на пароме «Дель-Норте»?

— Да. День был хороший. Я нашел билет на фермерском рынке. Это ведь не преступление? Воспользоваться найденным билетом?

— Вы взяли его у кого-то?

— Нет, нашел на земле.

— Что ж, тогда не будем на этом останавливаться, — сказал Джейкоби.

Бринкли уже успокоился. Выглядел он сейчас моложе своих лет, и меня раздражало, что он кажется таким юным и безобидным. Не преступником, а скорее жертвой. Интересно, каким его увидят присяжные? Какие чувства он у них вызовет? Не проникнутся ли они жалостью и сочувствием?

И не сыграет ли «фактор жалости» решающую роль в вынесении вердикта? Не признают ли его невиновным по причине полной невменяемости?

— На обратном пути, мистер Бринкли…

— Можете называть меня Фредом.

— Хорошо, Фред. Итак, когда паром «Дель-Норте» уже подходил к пристани, вы вытащили револьвер и открыли огонь по пассажирам. Это так, Фред?

— Да. Мне пришлось это сделать. — Голос его дрогнул, в нем зазвучали напряженные нотки. — Моя мать… Послушайте, я поступил очень плохо. Да, я это знаю и хочу, чтобы меня наказали.

— Вы стреляли в людей? — повторила я.

— Да, стрелял! Застрелил мать с ребенком. Потом двух мужчин. И еще одну женщину. Она смотрела так, словно знала, что у меня в голове. Мне очень жаль. День был хороший, но потом все пошло не так.

— Но вы планировали свои действия? Знали, что будете стрелять, не так ли? — Мне удалось не только сохранить невозмутимый тон, но и улыбнуться убийце. — Разве не для этого вы взяли с собой заряженный револьвер?

— Я всегда ношу Баки с собой. Но убивать никого не собирался. Я не желал им зла. Даже не знал никого из них. Я не воспринимал их как реальных людей, пока не увидел все по телевизору.

— Неужели? Тогда почему же вы открыли по ним огонь? — спросил Джейкоби.

Бринкли поднял голову. Взгляд его уперся в зеркало над моей головой.

— Мне приказали голоса.

Неужели правда именно в этом? Или убийца собирается строить защиту на своем безумии и теперь осваивает роль?