В опасности - Флинн Берри Страница 11

Глава 8

Я перехожу центральную улицу и тут замечаю, что Льюис беседует со старичком – владельцем газетного киоска. Я жду, когда он подойдет ко мне.

– Это подозреваемый?

– Нет.

Из киоска Джайлзу открывается прекрасный вид на железнодорожный вокзал. Если верить Рэйчел, Джайлз известный городской сплетник. Его киоск работает допоздна, когда все остальные заведения на центральной улице уже закрыты, и он знает буквально всех в городе. Люди ему доверяют. Джайлз справляется об их болезнях, беременностях, разводах. До смешного доходило, как я помню, он даже был в курсе моего разрыва с Лиамом. Вытянул из меня всю информацию за какие-то две минуты, пока я покупала у него в киоске газету и бутылку минералки, когда приезжала сюда в мае.

Я оцениваю вид из киоска Джайлза – вокзал хорошо освещен фонарями, подвешенными на крюках на высоких столбах. Потом иду вслед за Льюисом по центральной улице. Возле здания муниципалитета мы отыскиваем свободную скамейку. На церковном кладбище я замечаю священника в черном одеянии. Над ним ярусами поднимается листоватый вяз, будто пытается спрятать его в свою крону.

– Интересно, англиканские священники выслушивают исповеди? – интересуюсь я.

– Нет, формально нет. У них не так, как у католиков. Но даже если бы и выслушивали, ничего хорошего из этого бы для нас не получилось. Они и так нам никогда ничего не рассказывают.

Священник поднимается по ступенькам в церковь. На мгновение мне кажется, что он смотрит на нас, потом он хватается за большие кольца на дверях, тянет за них и закрывает вход.

– Ему всегда приходится делать это именно так? – удивляется Льюис. – Разве не проще сначала затворить одну половину, а потом другую?

Я пристально гляжу на витражи над входом в церковь. На другой стороне улицы порывы ветра сквозь ряд тисов воют так, как будто где-то раздается морская сирена. Затем ветер усиливается, и вот мне уже кажется, будто я стою на прибрежной полосе в Эдинбурге, рядом с университетом, где когда-то училась.

– Два года назад некий Эндрю Хили напал на девочку-подростка в Уитли, – докладывает Льюис. – Это в восьми километрах от Снейта. Рэйчел писала ему письмо с просьбой навестить его в тюрьме. Эндрю дал свое согласие, и в марте их встреча состоялась.

– Это оказался он?

– Нет. Хили был осужден за наркотики и отсиживал срок в то самое лето, когда было совершено нападение на Рэйчел.

– Может быть, он сумел на время каким-то образом незаметно покинуть камеру?

– Это надежная тюрьма высшего класса. В день преступления он дежурил по кухне. И если бы кто-то в то время отсутствовал, на этот счет обязательно должна была остаться запись.

– Рэйчел об этом было известно?

– Хили говорит, что объяснил ей, почему это никак не мог быть именно он. Рэйчел беседовала с его адвокатом, и тот подтвердил даты и сроки заключения своего подопечного.

– Куда она приезжала на свидание?

– Эта тюрьма расположена под Бристолем.

Мне кажется, Льюиса что-то смущает и беспокоит. Рэйчел даже не попросила меня поехать с ней и подождать ее в машине. Она даже не сообщила о том, что писала ему.

– Скажите, Рэйчел когда-нибудь говорила о том, что хочет разыскать своего обидчика? – спрашивает Льюис.

– Она говорила, что прекратила этим заниматься. И еще она сказала мне, будто вообще хочет забыть о том, что это когда-то происходило.

Разумеется, именно это она и могла мне сказать. В течение долгих лет я умоляла ее прекратить поиски, и, видимо, настал такой момент, когда ей было проще солгать, чем опять продолжать споры.

Льюис задает еще один вопрос:

– Когда это случилось?

– Пять лет назад. Вы его подозреваете?

– Нет. Хили до сих пор сидит в тюрьме.

В «Охотниках» я исследую ее маршрут от дома до тюрьмы. Я представляю себе, как Рэйчел находится в комнате для свиданий, как туда гуськом начинают заходить осужденные. Я не знаю, о чем она там собиралась говорить. Какие обвинения готовилась предъявить. Думаю, Рэйчел не стала бы допытываться, почему он так поступил. Я однажды спросила ее об этом, а она только рассмеялась мне в лицо и сказала: «Ему не нужны никакие причины». Она не хотела встречаться с ним, чтобы лучше понять, из-за чего это произошло. Рэйчел хотела наказать его.

Однажды она даже поведала мне о том, как можно отомстить. Она станет переписываться с другими осужденными и постепенно завоюет их доверие. Потом, на свидании, упомянет их имена и скажет, на что они готовы пойти ради нее.

Я не знаю, как далеко она зашла в осуществлении своего плана. И способна ли она была подговорить одного заключенного напасть на другого. Я лично сомневаюсь в этом, но желаемый эффект был именно таким.

Итак, это был не он. Не Эндрю Хили. Вероятно, они были внешне чем-то похожи, хотя звонка к его адвокату достаточно для подтверждения слов Хили. И все же Рэйчел могла продолжать угрожать ему. И хотя он напал не на нее, но все же жертва была, как и преступление. Я почти вижу, как она возвращается к своей машине, крепко обхватив себя руками, на лице написана нескрываемая ярость.

Она, скорее всего, остановилась в Бристоле, чтобы выпить немного. Даже само место я представляю отчетливо: это бар со знакомым названием, такие она посещает в Лондоне и Бате. Например, это мог быть «Слаг энд Леттук» или нечто подобное. У нее в то время все еще продолжали вертеться в голове разные планы, и она выпила слишком много, чтобы снова садиться за руль и ехать домой. В этом я настолько убеждена, что начинаю обзванивать все гостиницы среднего уровня в центре Бристоля.

– Здравствуйте, вам звонит Рэйчел Лоренс. Я хотела бы забронировать у вас тот же номер, в котором останавливалась в прошлый раз. Посмотрите, пожалуйста, это возможно?

Как только я слышу в ответ, что в книге записей нет никакой Рэйчел Лоренс, я сразу вешаю трубку и набираю следующий номер. Наконец в ответ я слышу: «Комната номер двенадцать».

Я спрашиваю, сколько это будет стоить.

– Мне кажется, это дороже, чем в прошлый раз. Цена за весь уикенд?

– Цена за номер восьмого марта также составила девяносто пять фунтов.

Я так и сияю от гордости. Я всегда знала ее гораздо лучше, чем все остальные.

– Нора, – сказала Рэйчел, – ты пойдешь со мной или останешься?

– Останусь. – И я тут же опять заснула. Рэйчел легкой походкой спустилась по ступенькам. Внизу она попрощалась с Рэйфом и теми, кто еще не спал, потом открыла входную дверь, впуская в дом летний воздух. Солнце еще не встало, но прогретая мостовая оставалась теплой всю ночь.

Рэйчел рассказала мне эту историю только один раз, полагая, что я запомню все в деталях и ей больше никогда не придется повторять свой рассказ.

Конец ознакомительного фрагмента