На улице, где ты живёшь - Мэри Хиггинс Кларк Страница 11

— У меня нет объяснений на этот счет.

— Не думаете ли вы, что убийца Марты — это перевоплотившийся убийца Маделайн Шепли? — спросила Реба Эшби из «Нэшнл дейли».

Прокурор нахмурился:

— Ничего подобного я не думаю. Я закончил отвечать на вопросы.

Выходя, Осборн встретился с Томми взглядом. Томми знал, что оба они подумали одно и то же. Смерть Марты Лоуренс стала сенсацией, и единственный способ успокоить общественное мнение — это как можно скорее найти убийцу.

Единственной уликой, которой они располагали, был шарф с металлическими бусинами.

Но кто бы ни был он, этот убийца, — а пока они предполагали, что это был именно «он», мужчина, — он знал о могиле, вырытой в саду Шепли более ста лет назад.

Закрыв окна, чтобы заглушить звуки, доносившиеся со двора, Эмили прилегла. Она и не заметила, как забылась тяжелым сном. Проснулась она в девять часов. Она долго стояла под душем, надеясь избавиться от овладевшей ею тревоги.

Тело пропавшей девушки у нее в саду... Фотография в конверте, подсунутом под дверь...

А ведь Уилл Стаффорд предупреждал ее, чтобы она не торопилась с покупкой дома. Но она хотела купить его и даже теперь не сожалеет о сделанном.

Сунув ноги в шлепанцы, Эмили спустилась вниз приготовить себе кофе. Со студенческих лет у нее вошло в привычку первым делом принять душ, потом заварить кофе, а потом одеваться, прихлебывая из чашки. Она не раз говорила, что чувствует при этом, как постепенно начинает включаться в работу ее мозг, как вся она оживает после сна.

Даже не глядя в окно, Эмили знала, что день будет чудесный. Солнечные лучи струились сквозь витраж на лестничной площадке. Проходя гостиную, она остановилась полюбоваться каминным экраном и подставкой для дров, которые она установила вчера. Ее бабушка была уверена, что эти вещи купили тогда же, когда был построен дом, — в 1875 году.

В эту минуту и самой Эмили показалось, что она живет здесь с незапамятных времен.

В столовой Эмили обратила внимание на дубовый буфет, еще один предмет обстановки, доставленный из Олбэни. Его уж точно приобрели специально для этого дома. Давным-давно ее бабушка нашла квитанцию о выплате его стоимости.

Ожидая, пока будет готов кофе, Эмили стояла у окна и наблюдала за тем, как полицейские тщательно просеивали землю. Какие улики они могут обнаружить четыре с половиной года спустя после смерти этой девушки?!

И зачем здесь опять собаки? Неужели они всерьез считают, что здесь может быть захоронен кто-то еще?

Когда кофе был готов, Эмили наполнила чашку и взяла ее наверх. Одеваясь, она включила радио. Главной новостью было, конечно, обнаружение тела Марты. Эмили поморщилась, услышав собственное имя. «Новая хозяйка усадьбы, где были обнаружены останки Марты Лоуренс, праправнучка сестры молодой женщины, исчезнувшей при таинственных обстоятельствах свыше ста лет назад».

Эмили выключила радио, и в ту же минуту зазвонил телефон. Эмили не сомневалась, что это звонит ее мать. Хью и Бет Грэхем, ее родители, оба врачи-педиатры, были на семинаре в Калифорнии. Они должны были вернуться в Чикаго накануне вечером.

Ее мать была не в восторге от покупки дома в Спринг-Лейк.

«Ей не понравится то, что я скажу, — подумала Эмили. — Но этого не избежать».

Доктор Бет Грэхем была явно очень расстроена происшедшим.

— Господи, Эм, я помню, я слышала историю Маделайн еще ребенком. Мне всегда казалось, что однажды Маделайн, как в сказке, вернется из небытия. Наверное, так же надеялась и ее мать. Ты хочешь сказать, что еще какая-то девушка исчезла в Спринг-Лейк и ее останки обнаружили у тебя в саду?

Не дав Эмили ответить, Бет продолжала:

— Мне очень жаль ее родных, но я только надеюсь, ты-то там в безопасности? После того как этого маньяка арестовали, я впервые за год вздохнула с облегчением.

Эмили представила себе мать в ее кабинете. Маленькая, прямая, как стрела, она стоит у стола, и морщинки проступили на ее хорошеньком личике. Нечего волновать маму подробностями, подумала Эмили. Наверняка у нее сейчас полно детей, ожидающих приема.

У ее родителей была собственная практика. Хотя им обоим было за шестьдесят, они еще и не помышляли о том, чтобы оставить работу. Мать часто повторяла Эмили и ее братьям: хотите себе счастья на год — выиграйте в лотерею. Хотите быть счастливыми всю жизнь — любите свою работу.

Она сама любила каждого своего маленького пациента.

— Мама, взгляни на все это по-другому. По крайней мере Лоуренсы теперь не будут мучиться неизвестностью, а на мой счет у тебя нет оснований волноваться.

— Пожалуй, что и нет, — неохотно признала мать. — А того маньяка не выпустят?

— Ни за что, — бодро заявила Эмили. — А теперь иди к своим деткам. Привет папе.

Эмили твердо решила, что родители никогда не узнают о новом преследователе.

Эмили надела свитер и джинсы. Она хотела, насколько это окажется возможным, провести этот день, как и собиралась до всех этих событий. Кернаны забрали мебель из маленькой комнаты рядом со спальней. Эта комната отлично подойдет для кабинета. Ее письменный стол, картотека и книжные шкафы были уже там. Эмили оставалось только установить компьютер и факс и распаковать книги. Сегодня утром должны прийти люди из телефонной компании, чтобы заняться проводкой.

Эмили хотела развесить по дому семейные фотографии. Она вспомнила, как сортировала снимки перед переездом в Манхэттен. Все снимки с Гэри исчезли. Так же, как и все снимки студенческих времен, где была Барб, ее лучшая подруга. Эмили и Барбара. Всегда неразлучные — где одна, там и другая.

«Вот так, — подумала Эмили с горечью. — Мой бывший муж, моя бывшая лучшая подруга — прошу познакомиться».

Встречаются ли они до сих пор? Этого Эмили не знала. Ей было известно, что Барбаре нравился Кэри, но никогда Эмили не подозревала, что это было взаимно.

Теперь, спустя три года, это не имело значения, Боль — остаточное явление, вызванное чудовищным предательством, но эта боль уже не могла сломать Эмили, разрушить ее жизнь.

Эмили убрала постель, тщательно расправив, натянув и подоткнув простыни. Кремового цвета одеяло гармонировало с зелено-розовым рисунком обоев и занавесями на окнах.

Звонок в дверь мог означать либо приход телефонистов, либо журналистов. Выглянув в окно, она испытала облегчение, увидев автобус с эмблемой телефонной компании.

Без пяти одиннадцать работа была закончена, и мастера уехали. Эмили вошла в кабинет и включила телевизор. "... Столетней давности пальцевая кость с кольцом... "

Когда известия закончились, Эмили выключила телевизор. Она сидела неподвижно, вперив взгляд в темный экран, и целый калейдоскоп детских воспоминаний ожил в ее памяти.