Милый Каин - Игнасио Гарсиа-Валиньо Страница 12

Омедас сел в вишневое кожаное кресло.

— Здесь сидит только отец, — сообщил гостю Нико.

— Надеюсь, он на меня не рассердится, — махнул рукой Хулио.

Нико взял со стола пульт управления музыкальным центром и включил радио. На первой попавшейся ему станции передавали трансляцию футбольного матча.

— Любишь футбол?

Мальчик демонстративно нажал на клавишу настройки. Из динамиков, сменяя друг друга, послышались обрывки самых разных передач. Это были и ток-шоу, и политические обзоры, и какие-то музыкальные программы. Гостю казалось, что это будет продолжаться бесконечно. Рассчитывая на помощь Карлоса, Хулио посмотрел в сторону вестибюля, но сквозь стеклянные двери было видно, что тот по-прежнему говорил по телефону уже на террасе.

— Ну а в школе у тебя как дела? Уроков много задают?

— Тебе-то какое дело?

Радио звучало слишком громко, и Хулио позволил себе забрать у мальчика пульт и выключить музыку.

Нико презрительно посмотрел на него и спросил, скривив губы:

— Ну и что это у нас? Допрос?

Хулио понял, что его опять застали врасплох. Нико был явно этому рад.

«Ладно, мы еще посмотрим, кто кого, — подумал Хулио. — И все-таки интересно… Эти глаза. Я никак не мог видеть их раньше».

Тем не менее что-то в лице Нико казалось ему знакомым.

— Мы с твоим папой друзья.

— Я в курсе. Ты из клуба. Ну, из того, где те, кто покруче, пинают по всей округе мяч ракетками либо клюшками.

— С чего ты взял, что я из клуба? Меня туда никто никогда не примет, если только твой папа заранее не оформит мне пропуск, — возразил Хулио, сделав вид, что обижается на слова Нико. — Впрочем, я купил теннисный костюмчик. «Лакост суперклуб»… Знаешь такую марку? Думаю, меня теперь точно примут в этот клуб. — С этими словами он подмигнул мальчику.

Тот непроизвольно улыбнулся, но в следующую секунду согнал улыбку с лица и сообщил гостю:

— Не нравишься ты мне.

Хулио повернулся к Нико почти спиной и стал копаться в своем портфеле. Мальчик заинтересовался происходящим, подошел чуть поближе и попытался заглянуть внутрь.

— Что у тебя там?

— Да так, игры разные.

Нико подошел еще ближе. Хулио показал ему содержимое портфеля. Там лежали несколько одинаковых синих коробочек, секундомер и какая-то маленькая книжка.

— Знаю я, что это такое. Все для того, чтобы проверить, не дурак ли я.

— Да уж поверь, такого про тебя при всем желании не подумаешь.

Нико открыл одну коробочку и явно заинтересовался ее содержимым. Хулио порадовался, что мальчишка наконец проявил хоть какую-то готовность к взаимодействию и сотрудничеству.

— Ладно, пойдем ко мне.

Комната Николаса была большой, довольно скромно обставленной, при этом на редкость чистой и аккуратно прибранной.

«Никогда бы не подумал, что в этой комнате живет парнишка двенадцати лет», — мелькнуло в голове у Хулио.

Игрушек в комнате практически не было, лишь пара полок с дисками и книги. Большая часть их представляла собой традиционные детские и подростковые романы, которые хозяин комнаты расставил по алфавиту в соответствии с фамилиями авторов. Хулио удивило наличие среди этих книг далеко не детской и даже не юношеской литературы — от Дюма до Гессе. Отдельно стоявшая этажерка была выделена под учебники, оставшиеся у Нико с предыдущих лет. В большей мере соответствовал возрасту обитателя комнаты здоровенный постер, занимавший практически всю площадь сдвижной дверцы шкафа-купе. На плакате Дани Педроса [2]лихо проходил на своей «хонде» крутой поворот какой-то гоночной трассы. Другой постер, чуть меньших размеров, висел прямо над кроватью Нико. На нем был изображен прекрасный панорамный вид Земли из космоса.

Хулио бегло пробежался взглядом по полкам с дисками. Немалую часть из них составляли альбомы «U2» и «Роллинг стоунз», из более современных исполнителей — Бьорк. Он задержал внимание и на нескольких рисунках, сделанных, по всей видимости, самим Нико и прикрепленных кнопками к пробковой доске. На них были в меру умело изображены раллийные гоночные машины и целая эскадрилья реактивных истребителей-бомбардировщиков.

— А ты неплохо рисуешь, — сказал Хулио и на самой верхней полке стеллажа заметил шахматную доску.

Нико тем временем открыл шкатулку с материалами для теста. Ему досталось одно из самых сложных заданий, используемое для проверки развитости пространственного мышления обследуемых детей. Испытуемому предлагалось собрать пазл из двадцати пяти фрагментов без рисунка-образца. Хулио повернул кусочки картона лицевой стороной кверху, в беспорядке разложил их на столе, выразительно посмотрел на Нико и щелкнул секундомером.

— Начинай собирать и скажи, что там изображено, когда догадаешься.

Не обращая внимания на полученные инструкции, Нико быстро перевернул все фишки изображением вниз и, к немалому удивлению психолога, очень быстро собрал пазл, ориентируясь только по контурам фрагментов и не пытаясь помочь себе, стыкуя элементы в соответствии с изображением. Тест был пройден за рекордно короткое время. Вскоре перед Омедасом на столе оказался идеально ровный голубой квадрат.

— Безоблачное небо, — объявил Нико.

Хулио не знал, что делать дальше. После того, что он сейчас увидел, продолжать тест, давать этому парню другие задания было бы просто смешно.

Тем временем Нико встал и положил на стол между собой и психологом шахматную доску. При этом он оценивающе посмотрел на собеседника, словно мысленно говоря: «Поглядим, на что ты у нас сгодишься». Омедасу не нравилось, что мальчишка перехватил инициативу, но до поры до времени он решил не предпринимать ответных шагов.

Они быстро расставили на доске фигуры и бросили жребий. Нико достались белые.

— Быструю или блиц? — спросил он, пододвигая к доске часы.

Мальчик сделал первый ход центральной пешкой, и над доской разразилась буря. Между фигурами и флажками часов замелькали руки игроков. Ходы делались с такой быстротой, что стороннему наблюдателю показалось бы, будто ни один из соперников вообще не тратил времени на обдумывание.

Психолог отметил про себя перемену, произошедшую с Нико. В первый раз за все это время он действительно увлекся тем, что ему было предложено. У него сверкали глаза, мальчишка сгорал от желания выиграть эту партию.

Хулио было отлично знакомо это состояние — мощный выброс адреналина. Он не без удовольствия украдкой подсматривал за юным шахматистом, увлеченно выстраивавшим партию.

Разница в возрасте и опыте сказывалась во всем, даже в том, как каждый из них нажимал на кнопку часов. Нико делал это резко, хлопал по флажку всей ладонью. Он явно боялся потерять хотя бы сотую долю секунды своего времени. Омедас же энергично нажимал на кнопку подушечкой указательного пальца, не пытаясь лихорадочно выгадать мгновение-другое.