Ради тебя - Диана Чемберлен Страница 12

— Мы уже позаботились об этом, — сообщил Лумис, услышав его слова. — Нет необходимости в том, чтобы вы…

— Я так хочу, — настойчиво заявила Жаннин.

— А мы останемся здесь, — сказала Ребекка. — На случай, если они просто задержались и сейчас на пути сюда.

Полицейский вздохнул.

— У большинства из вас есть мобильные телефоны. У меня записаны все ваши номера. Давайте убедимся, что у всех вас есть телефоны друг друга.

У родителей Холли не было мобильного, но Паула сказала, что останется с ними, чтобы они смогли воспользоваться ее телефоном. Джо был благодарен Пауле за то, что она не захотела ехать с ним и Жаннин. Она понимала, что на этот раз ему захочется побыть наедине с женой.

Обменявшись номерами телефонов со всеми, Джо с Жаннин сели в машину. Как только они выехали на дорогу, Жаннин расплакалась. Она плакала тихо, отвернувшись к окну. Он остановил машину у обочины Бьюлах-роуд и заглушил мотор.

— Все будет хорошо, — сказал он, положив ей руку на плечо.

Она повернулась к нему. Свет от уличного фонаря осветил ее светло-карие глаза и упал на слезинку, бежавшую по щеке.

— Мне жаль, Джо, — прошептала она. — Мне так жаль, что я отправила ее туда.

Он прикусил язык, дабы не ответить слишком резко.

— Ты не могла знать, что это произойдет, — попытался он ее успокоить.

Он обнял ее и почувствовал, как она растаяла от его нежного прикосновения. Теперь он окончательно понял, что хочет, чтобы она опять была его женой.

Лукас отвернулся от компьютера и прислушался. Где-то вдалеке под домиком на дереве было слышно какое-то движение. Различные звуки по вечерам не были редкостью на этом сильно заросшем зеленью участке. Слышалось ровное июньское жужжание цикад и сверчков, а также шелест листьев от бегающих енотов, опоссумов и изредка оленей. Но это, без сомнений, был громкий треск от шагов человека. Лукас замер, прислушиваясь.

— Мистер Трауэлл? — раздался откуда-то снизу мужской голос.

Лукас быстро отключился от Интернета. Он вышел из своего маленького кабинета, достал из кармана ключ, осторожно закрыл дверь на замок и, прежде чем пройти через гостиную к входной двери, положил ключ в карман. Открыв входную дверь, он вышел на веранду, облокотился о поручень и тут же попал под ослепляющий свет фонарика.

— Да? — выкрикнул он, прикрывая рукой глаза.

Фонарик моментально выключили.

— Простите, — сказал мужчина.

Теперь Лукас был освещен фонарем на веранде, свет от которого мягко падал на деревья, бросая длинные тени. Лукас увидел значок на униформе мужчины, и по спине у него побежали мурашки.

— Вы Лукас Трауэлл? — спросил мужчина.

— Да, — ответил Лукас, задавая себе вопрос: может ли округ прислать полицейского в воскресный вечер для того, чтобы сказать ему, что его дом опять каким-то образом не имеет права на существование. Округ толком не знал, как быть с его домиком на дереве.

— Могу я подняться к вам на минутку? — спросил офицер.

— Конечно.

Лукас указал на широкий ствол дуба под его домом:

— Видите ступеньки? Они за задней частью дуба.

— Да. Я вижу их.

Лукас слушал, как мужчина поднимался по лестнице, съежившись от скрипучего звука, который произвели несколько ступенек. Они не прогнили, ничего подобного, но он знал, что ему в любом случае следует их укрепить. Впрочем, у него практически не было времени заниматься домом.

Ему не нравилось то беспокойство, которое возрастало в нем по мере того, как коп приближался к верху лестницы. Все ли испытывают чувство вины, когда коп хочет их видеть? Все ли начинают лихорадочно думать о причине его визита? Или это случается только с человеком, которому есть что скрывать?

Полицейский присоединился к Лукасу на веранде. Это был молодой парень — очень молодой, — блондин с голубыми глазами, он улыбался. Тревога Лукаса стала постепенно отходить.

— Так здорово, — сказал коп. — Я всегда хотел посмотреть на это место. Все о нем говорят, но я не знаю никого, кто видел бы его вблизи.

— Чем я могу вам помочь? — спросил Лукас.

— Вы на самом деле живете здесь, наверху, или вы просто поднимаетесь сюда время от времени? — Коп еще не был готов к тому, чтобы перейти прямо к делу. Лукасу стало интересно, было ли его добродушное подшучивание искренним, или он просто пытался усыпить его бдительность?

— Я живу здесь, наверху, настолько долго, насколько это разумно, — сказал Лукас. — Вещи я храню в доме на земле и готовлю там же. Если бы я хранил еду здесь, думаю, у меня возникли бы проблемы с насекомыми. Кроны деревьев проходят сквозь этот домик, и у меня тут постоянный поток муравьев и пауков. Мы живем с ними в гармонии, но я не хотел бы поощрять их визиты.

— Могу я побывать внутри? — спросил офицер.

— Немного позже, — сказал Лукас. Ему уже надоела эта игра. — Сначала все-таки скажите мне, почему вы здесь.

— Да, конечно, — смутился молодой человек, и Лукас расслабился, увидев, что интерес копа был, по всей видимости, неподдельным. Его привлекли деревья. Так обычно и бывало. Люди терялись здесь, наверху. Они забывали обо всем на свете, по крайней мере на какой-то короткий промежуток времени.

— Я офицер Руссо, — представился коп. — Вы работаете в имении Эйр-Крик, не так ли?

— Да, это так.

— В общем, девочка, которая там живет…

— Софи? — Лукас почувствовал, как быстро забилось его сердце, но тщательно пытался сохранить выражение безразличия на лице.

— Правильно. Софи. Она была в лагере в эти выходные и должна была вернуться в Мидоуларк Гарденс в три часа, но она, а также еще одна девочка и лидер их отряда так и не появились. Поэтому я разговариваю с людьми, которые знают ее, чтобы проверить, есть ли у них какая-то информация.

— Не понимаю, — насторожился Лукас. — Вы хотите сказать, что остальные девочки вернулись?

— Да. Они приехали вовремя, но ехали они в другой машине.

— Может быть, Софи выехала позже? — предположил Лукас.

— Нет. Другой лидер видела, как они выезжали раньше.

Лукас почувствовал, как им овладевает паника.

— Они могли попасть в аварию или…

— Мы проверяем все, — сказал Руссо. — Пока что они просто пропали.

— Ну, я знал, что Софи собиралась куда-то ехать на выходные, — сказал Лукас. — Но больше я ничего не знаю. Я даже не был уверен, что она уехала.

Это было ложью — наверное, ненужной ложью, — но он чувствовал: во всем, что касается Софи, ему надо притворяться дурачком перед этим копом.