Последний пророк - Александр Каменецкий Страница 12

— Программист. Никаких секретов.

— Вот как? — Она вдруг заинтересовалась. — Приятная неожиданность.

— В каком смысле?

— Полюбуйтесь на это чудо. — Ариадна Ильинична кивнула на компьютер, стоявший на специальном столике в углу. — Неудобно просить, но раз уж вы здесь… Наша вечная головная боль. Я ведь к технике и близко подойти боюсь. Записала на бумажке, какие кнопки надо нажимать, и жму. А больше — упаси Бог.

— И что с вашей техникой?

— Понятия не имею. Сломалась. — Ей очень шла эта кокетливая гримаска.

— Вы — важное лицо, с вами надо дружить, — усмехнулся я, с дикой неохотой усаживаясь за машину. — Моя мама, например, всегда носила в школу конфеты. Она работала на «Красном Октябре».

— Вы, наверное, были плохим учеником, — обоснованно предположила Ариадна Ильинична.

— Еще хуже, чем вы думаете. Знаете, что я однажды учудил?

— Даже не могу представить.

— Насыпал в туалет дрожжей.

— О Боже!

— Это было после того, как получил двойку за сочинение об образе Евгения Онегина. Русичка заявила, что я его оклеветал.

— Чем же вам так не понравился бедный Онегин? — Балерина красиво всплеснула руками, звякнули кольца.

— Всем. Я честно написал, что считаю Онегина богатым бездельником. Богатым, ленивым и скучным.

— Так прямо и написали? — захохотала она, хлопая в ладоши.

— Да. Мы жили в коммуналке в Долгопрудном, мать полдня пропадала в цеху, а вечерами шила на заказ лифчики соседкам. Отец нас бросил, когда мне было три года. Я его почти не помню. Так что пришлось расти циником.

— Так что же насчет дрожжей?

— Да ничего особенного. — Войти в систему я по-прежнему не мог. — Дело было вечером. А наутро случился потоп. Все это… в общем, школу залило. Меня должны были выгнать, но некого было послать на городскую математическую олимпиаду. Мать все районо закормила шоколадом… Что вы сделали с компьютером, Ариадна Ильинична?

Она замялась:

— Кажется, что-то не то, верно?..

— Признавайтесь.

— Я хотела навести порядок в своих файлах… У меня кругом хаос — и дома, и вот в компьютере… Вечно забываю, что где лежит, потом целый месяц не могу найти книгу или брошку. Ужасно рассеянная. Там есть одна программа… ну, такая синенькая табличка…

— DOS, — подсказал я.

— Да, совершенно верно. Хотела рассортировать все по отдельности: служебные документы, письма, отчеты. Стала копировать, копировать, а потом оно все вдруг как-то разом пропало…

— Ясно. — Теперь было действительно все ясно. — Вы нажимали вот эту клавишу, F6?

— Не помню… А что, ее нельзя нажимать, да? Святая простота, безупречная.

— Нажимать-то можно. Вы, я так думаю, пытались перенести системные файлы.

— Какие?

— Господи… Директории, где лежит, скажем, ваш Windows. Их трогать с места нельзя. Иначе — вот, пожалуйста.

— Что, все пропало? — Она перепуганно уставилась на меня.

— Боюсь, что да, — печально подтвердил я. — У вас там было что-нибудь серьезное?

— Да как вам сказать… И что, действительно ничего-ничего нельзя сделать?

— Надо бы заново отформатировать жесткий диск и реинсталлировать Windows. Другого выхода я не вижу. У вас загрузочная дискета есть?

— Что-что?

Я хотел засмеяться, но сдержался. Я вежливый.

— Вот, ищите. — Несчастная балерина вывалила передо мной груду компакт-дисков. — Ужасно, просто ужасно. Умирающего Лебедя станцевать гораздо проще. Однажды я на спор выполнила фуэте сто раз подряд без остановки.

— Можно спросить, почему вы ушли со сцены? — спросил я, не отрываясь от монитора.

— Замуж вышла. — Я услышал щелчок зажигалки, потянуло дорогим табаком. — Потом дочка родилась. Сами понимаете.

— У вас тоже дочка? — почему-то обрадовался я. — Сколько ей?

— Шестнадцать.

— Танцует?

— Нет. Муж хочет, чтобы она стала юристом. Или занималась международной торговлей.

— А вы?

— Ну какая разница. Мужчина — глава семьи.

— Не всегда…

— Вы не согласны?

— Я за равноправие.

— Многие женщины думают иначе. Особенно на Востоке.

— Но мы-то с вами на Западе.

— Увы. — Ариадна Ильинична звякнула браслетами у меня за спиной. — Я недавно ездила к дочке в Лондон, она там учится в колледже, и знаете что? Мне не понравилось. Раньше, когда мы выезжали с труппой, все казалось так волшебно… А теперь совсем наоборот.

— У нас что, лучше?

— Повеселее. Но Эмине нравится там. Она по-английски говорит лучше, чем по-русски. Ее бойфренд — сын какого-то макаронного магната. Недавно разбил отцовский «феррари».

— Дорогой мальчик. А у вашей дочки интересное имя.

— У моего мужа еще интереснее: Аль-Факих аль-Латеф Мохаммед Юсуф Курбан. Я до сих пор сбиваюсь.

— Богато звучит. — Программа наконец начала грузиться. — Все, минут через двадцать закончим. Он у вас шейх?

— Нет, — покачала головой балерина. — У него в Москве бизнес. Включим кондиционер? А то слишком жарко.

Я кивнул. Супруга экзотического араба вынула из ящика стола пульт. Комната наполнилась равномерным вкрадчивым гудением. Повеял прохладный бриз. Я встал, потянулся, похрустел косточками. Отер пот со лба.

— Вы очень бледный, — заметила Ариадна Ильинична. — У вас такой усталый вид. Неужели вам на работе не дают отпуска?

— Читаете мысли? Буквально час назад шеф отправил меня в отпуск. Такое совпадение.

— Бедный, я вам не даю отдыхать! Вы, наверное, уже видеть компьютеры не можете.

— Примерно так, — уныло согласился я. — И компьютеры, и Москву.

— Тогда берите жену, дочку и поезжайте к морю! Машеньке тоже нужна разрядка. И она непременно должна побыть с родителями, со своей семьей.

— Надо бы поехать… В какое-нибудь дикое местечко, где нет этих огромных гостиниц, туристов, дискотек… Тринидад и Тобаго, например. Или в амазонские джунгли…

— Где много диких обезьян…

— Вот-вот. На необитаемый остров. Интересно, где можно достать путевку на необитаемый остров? Чтобы, кроме нас, там жил только Кинг-Конг.

— Любите экзотику? — глянула она на меня с одобрением.

— Скорее всего.

— А точнее?

— Просто нигде ее не встречал. Египетские пирамиды — это разве экзотика? Смотрятся как голливудские декорации. Не хватает только Элизабет Тейлор в роли Клеопатры.