Смертельный эксперимент - Джон Локк Страница 12

– Хорошо, – сказал Нед измученным голосом. Он уже давно прекратил сопротивляться. – Я расскажу все, что знаю. А потом?

– А потом я прекращу твои страдания. – Я помолчал минуту, а потом мне в голову пришла мысль. – У тебя есть страховка?

– Давно перевел в деньги. – Фармацевт уныло улыбнулся. – Ведь все это тоже произошло из-за того, что денег постоянно не хватало, понимаете?

– На сколько ты был застрахован?

– Премия в случае смерти была сто тысяч долларов.

– Расскажи мне все, что я хочу знать, – кивнул я головой, – и я прослежу за тем, чтобы твоя жена получила сто тысяч.

– Вы хотите сказать…

– Да, я ей сам заплачу.

– Анита.

– Что ты сказал?

– Анита. Так зовут мою жену.

Когда я вижу ее, то понимаю, ради чего стоит жить.

Вскоре после полудня я вернулся в Северный Берген, где Кэтлин снимала половину дуплекса [21], такого маленького, что шум душа я услышал, не успев еще войти. Я пересек гостиную и вошел в единственную спальню. На кровати лежала кипа одежды, которую Кэтлин планировала взять с собой. Комната была в два раза больше стандартной тюремной камеры, поэтому в ней нашлось место для полноразмерной кровати, тумбочки и туалетного столика с зеркалом. В дальней стене имелась дверь, которая вела в ванную комнату. Я приоткрыл ее и заглянул внутрь. Дверь душа была сделана из ребристого стекла. Оно здорово запотело от горячей воды, но я увидел достаточно, чтобы мое сердце забилось быстрее. Поэтому я потихоньку отошел и прикрыл за собой дверь, так, чтобы не испугать женщину.

Когда Кэтлин выключила душ, я окликнул ее по имени. Через мгновение она открыла дверь и вошла, вся закутанная в полотенце. Проскользнула через спальню в холл и понизила температуру кондиционера. А потом запрыгнула в кровать, где я ее уже поджидал.

А когда все закончилось, она выскользнула из постели, а я остался лежать, заложив руки за голову и любуясь ее спиной. Кэтлин высоко подняла руки над головой, выгнула спину и потянулась, совершенно не осознавая своей чувственности. Это была ее неотъемлемая черта – превращать любое действие в момент, который хочется запомнить на всю жизнь. Все еще стоя спиной ко мне, она надела трусики и повертела попкой, чтобы те лучше сели.

Кэтлин вернулась в ванную и стала сушить волосы, а я все лежал и думал, что же мне нравится в ней больше всего. И так и не смог ничего придумать. От Кэтлин невозможно было оторвать глаз, и я был абсолютно уверен, что всякий, кто увидит ее на празднике у Сала, немедленно в нее влюбится.

Наблюдая за тем, как она причесывается, я размышлял о том, как покойно чувствую себя в ее присутствии. И в этот момент меня как током ударило: за весь час, что я находился в доме, нам не понадобилось произнести ни одного слова.

К четырем часам дня мы уже были под облаками, сидя в самолете, который я арендовал у «Сенсори ресорсез», правительственной организации, возглавляемой моим куратором Дарвином. Обычно я могу бесплатно пользоваться воздушным флотом организации, даже когда путешествую по своим делам, но в этот раз мы летели на день рождения хорошо известного преступника, и Дарвин сделал все, чтобы «Сенсори» никак не была замешана в этом деле.

Около шести часов мы зарегистрировались в моем любимом отеле в Цинциннати. Пока я проверял мини-бар, Кэтлин начала раздеваться.

– Опять? – спросил я.

– Расслабься, тигр. Я просто хочу принять душ.

– Так ты же уже принимала душ несколько часов назад.

– Так то было для тебя. А теперь я делаю это для вечеринки.

– А где же все фэбээровцы? – спросила Кэтлин, когда наш лимузин проехал через ворота и по длинной подъездной аллее направился к особняку Сала.

В старые добрые времена ФБР и местная полиция расположились бы у подножья холма, записывая номера машин и делая моментальные фото их пассажиров.

– Сейчас организованной преступности живется гораздо легче, – пояснил я. – В наши дни федералы гораздо больше интересуются террористами. А что касается местных охранников правопорядка, так их шеф заедет сюда выпить вместе с мэром города.

– Так что, никаких автоматов? – нахмурившись, спросила Кэтлин.

Я совершил ошибку, неделю назад вспомнив о будущем дне рождения Сала. Кэтлин стала настаивать на том, чтобы я взял ее с собой. Я не хотел, чтобы она узнала об этой стороне моей жизни, но через два дня утонченного давления с ее стороны мне пришлось сдаться. Кроме того, мне самому было интересно посмотреть, какова будет ее реакция на Сала. Сможет ли она вписаться в социальную жизнь гангстеров?

– Не удивляйся, если заметишь оружие, – предупредил я ее.

Было видно, что Кэтлин в восторге от того, что ей придется встретиться с одним из боссов мафии. За последние несколько дней она задала мне сотни вопросов, касающихся моих отношений с Салом. Я вертелся, как уж на сковородке, и в конце концов сказал, что «Хоумленд секьюритиз» имеет неофициальные деловые контакты с бандитами, которые помогают нам находить террористов и других подозрительных личностей. Я объяснил Кэтлин, что мое присутствие на празднике Сала отвечает государственным интересам, и спросил, не хочет ли она сыграть роль волшебника на этом приеме. После того как я объяснил ей, что от нее потребуется, Кэтлин пришла в абсолютный восторг. Это было видно по ее желанию изучить жаргон, на котором гангстеры объясняются в фильмах категории «Б».

– Там будет много ребят по имени Лефти? – спросила она.

– Не знаю.

– А почему бандиты никогда никого не зовут Райти? [22]

– Не имею понятия.

Длинный лимузин подъехал к парадному подъезду и остановился.

Выйдя из машины, водитель обошел ее вокруг и открыл нам дверь. Кэтлин была одета в платье для коктейля, поэтому мне пришлось целомудренно прикрыть ее, пока она выбиралась из лимузина.

– А мне можно будет назвать кого-нибудь «грязной крысой»? – шепотом спросила она, располагаясь за моей спиной.

Я попытался сдержать улыбку, но у меня ничего не получилось.

– В чем дело? – спросила она.

– О чем ты?

– Я тоже хочу посмеяться.

– Ты не поймешь.

– Нет, пойму!

Мы поднялись по широким ступеням и вошли в дом. Здесь я помнил каждый гвоздь и каждую трещинку – два года назад мне пришлось тайно сюда проникнуть и отсиживаться на чердаке у Сала целую неделю.

Прием был в самом разгаре. Некоторые из гостей уже почти дошли до полной кондиции, что ярко продемонстрировал один молодой, но уже подающий надежды бычок из Дайтоны, который заорал: