Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк Страница 12

Нет, мы не собираемся отсюда переезжать, нам тут очень нравится. Не так ли, дорогая? Он снова многозначительно сжимает под столом мое колено. Я кивнула и улыбнулась, как полная идиотка, – словно я ничем больше и не занималась в жизни, только кивала и улыбалась.

– Так ты психотерапевт? – воскликнула Елена, придвигаясь ко мне.

Я выпрямилась на стуле.

– Да, именно, – произнесла я заплетающимся языком.

– Как у тебя хватает сил целыми днями выслушивать других людей? – поразилась она. – Все эти их жалкие заботы и проблемы. Я бы вааще с ума сошла. Во всяком случае, точно бы в депрессию впала.

Такие вот практики осознанности.

Я протянула Хенрику свой бокал, чтобы он налил мне еще. Муж бросил на меня встревоженный взгляд, который я постаралась не замечать. Он налил мне чуть-чуть.

– Психотерапия не предполагает копания в проблемах, – сказала я и услышала, что голос у меня совершенно механический. – Цель – выявить паттерны поведения, которые можно изменить. Научиться справляться со своими страхами. Сменить старые привычки на новые. Расти как личность.

Мой стандартный ответ. Простое резюме для идиотов.

– Почему из всех профессий ты выбрала именно эту?

– Я встретила человека, который стал для меня вдохновляющим примером.

– Как невероятно круто! – воскликнула Елена. – Подумать только, что у тебя хватает сил помогать всем этим людям.

Она преданно взглянула на Маркуса и погладила его по затылку кончиками пальцев.

– Маркус говорит, что у тебя всегда прекрасное настроение, – продолжала она. – Похоже, ты всегда в состоянии душевного баланса.

В состоянии душевного баланса? Более всего на свете мне хотелось вскочить, швырнуть об пол тарелки и крикнуть им всем, чтобы убирались ко всем чертям.

Хенрик положил руку на спинку моего стула.

– Стелла потрясающий человек. Она сильная, целеустремленная, выполняет то, что наметила, – сказал он. – Именно это и привлекло меня в ней.

– Она всегда была такая гармоничная? – спросила Елена.

Маркус рассмеялся.

– Стелла может быть темпераментной, уверяю тебя. Но с годами она успокоилась. Или как, Хенке?

Да, Хенке, что ты скажешь? Успокоилась ли Стелла с годами?

Он ухмыльнулся, подмигнул мне.

– Только с виду.

Идиот. Я люблю тебя, Хенрик, но сегодня ты полный идиот.

После ужина Маркус увел Елену на экскурсию на второй этаж. Все комнаты внизу она уже осмотрела. А я снова укрылась в кухне. Здесь я заварила кофе, достала роскошный фарфоровый сервиз из Рёрстранда, который мы получили по наследству от бабушки Хенрика. Мне страшно хотелось с силой швырнуть его об стенку.

– Что-то ты сегодня немногословна, – произнес Хенрик, входя в кухню, и встал передо мной, облокотившись о столешницу.

– А это необходимо? – я сделала глоток из своего бокала. Уже в который раз.

– Дорогая! – он отставил бокал в сторону. – Ты несправедлива. И ты слишком много выпила.

Над нами слышался стук каблучков Елены – она прохаживалась из комнаты в комнату.

Указывая на потолок, я произнесла едким шепотом:

– Она настоящая истеричка. Самый чистый пример пограничного расстройства личности, какой мне когда-либо встречался. Что Маркус нашел в этой нервной красотке – помимо самого явного?

– Если кто у нас сегодня и нервный, то это ты, – ответил Хенрик, глядя на меня долгим взглядом. – Ты буквально готова ее придушить. Это так на тебя не похоже.

Он взял меня за руку, притянул к себе. Поцеловал в волосы. Я дала ему подержать меня в объятиях несколько минут, потом высвободилась и сказала, что мне нужно в туалет.

Запершись в туалете, я села на крышку и обхватила голову руками. Я ужасное существо. И как мне жаль саму себя, черт меня побери!

В доме стихло. Служба кейтеринга вынесла подогревательные плитки, подносы, блюда и салатники; они все убрали со стола и организовали мытье посуды.

Гости ушли, Эмиль уже спал. Хенрик лежал в постели у меня за спиной, ласкал меня. Мы давно не заходили дальше поцелуя на ночь. Я постаралась получать удовольствие от его прикосновений, но не могла расслабиться, хоть и выпила. Я была слишком сердита. И слишком расстроена.

Через некоторое время он сдался. Поцеловал меня в плечо, пожелал мне спокойной ночи и отвернулся.

Убедившись, что он уснул, я встала с кровати. Спустилась вниз и нашла в прихожей свою сумку. Забравшись с ногами на диван, открыла свой дневник.

Пятое августа, 1994

Сегодня приходила Пернилла. Приятное событие в череде однообразных дней – поговорить на взрослом языке. Я так рада, что она у меня есть. Других-то я теперь почти и не вижу.

Но мы боремся и сами не промах, моя маленькая пушинка и я. По большей части она довольная и веселая. (Все спрашивают, хорошая ли она девочка. Так и хочется ответить: «Да, она не кусается» или «Она назло ничего плохого не делает».)

Хотя в последнее время она хнычет куда чаще, чем раньше. И почти не спит в кроватке. Стоит мне уложить ее туда, как она тут же просыпается и протестует. А если я лежу рядом с ней, а потом встаю, она тут же вскидывается и начинает кричать.

Опять зубки режутся? Несколько недель мы так думали. У нас это стало шуточкой. Только она начнет кукситься, мы говорим: «Ну, наверное, опять зубы». Но никаких новых зубов что-то не видно. Колики? Проголодалась, объелась, устала, холодно, жарко?

Возможно, начался какой-то новый этап. Не самый приятный.

Тем временем Даниэлю исполнилось двадцать, и он получил от наших родителей самый лучший подарок. Мини-отпуск для всех нас. Уррра! Едем в следующие выходные. На базу отдыха «Страндгорден» на Голубом побережье в Смоланде.

Разве не чудесное местечко? Прямо на взморье!

Может быть, там нам будет спаться лучше, чем дома, кто знает. Очень на это надеюсь – мы дико устали. Даниэль все лето работал как лошадь, с утра до вечера. Мы виделись так редко, и в такие минуты у нас не было сил на общение. Нам это остро необходимо.

Просто уехать всем вместе. Катить на машине, напевая по дороге дурацкие песенки. Мы будем жить в крошечном домике, загорать и купаться.

Скорей бы отпуск!

Стелла

Ранним субботним утром я оделась и заварила кофе. Нужно бы чего-нибудь съесть, но это может подождать. Я допила остатки кофе, горячего, с привкусом средства для мытья посуды. Прополоскала рот водой и сплюнула в мойку.

Затем вышла во двор и села в «ауди». Завела мотор и повернулась на сиденье направо, прежде чем выехать на улицу. Я проехала столбики ворот и как раз собиралась повернуть руль, когда кто-то постучал в левое боковое стекло. Затормозив, я обернулась.