Полупризнание - Хидео Ёкояма Страница 13

— Здесь уже всё. Меня освободили от расследования… Трогай!

Машина резко подалась с места.

Вдруг Сики увидел проходящего через галерею, соединяющую два здания, Кадзи, которого вел на веревке конвоир.

— Останови!

Сики выпрыгнул из машины и пристально вгляделся в профиль идущего вдалеке Кадзи. Будто почувствовав это, тот внезапно повернул голову.

Сики поклонился.

Кадзи в ответ низко склонил голову.

У Сики защемило сердце. Удалявшаяся фигура напомнила ему маленький чемодан, уезжающий по багажной ленте.

Человеку суждено жить под небом лишь полвека…

Он не смог отгадать загадку.

Ощущение поражения. Нет, определенно совсем другие, сложные чувства образовывали водоворот в его душе.

Еще только год. Так сказал Кадзи. Умереть в пятьдесят лет. Он выбрал жизнь, определив ее срок…

Когда фигура Кадзи исчезла из вида, Сики повернулся. Ему казалось, что сам он тоже помещен на багажную ленту, двигающуюся в противоположном направлении.

Когда старший следователь опять сел в машину, в зеркало заднего вида на него смотрели глаза, в которых застыли несколько вопросов.

— Он спас меня.

— Да?..

— Тот самый инструктор Кадзи, которого ты знаешь.

— Да.

Автомобиль выехал из задних ворот.

По радиосвязи громко передавалась срочная информация о грабеже в мини-маркете.

— Срочно! Срочно! Объявляется план-перехват! Сообщаю приметы подозреваемого! Рост сто семьдесят — сто семьдесят пять сантиметров. Одет в куртку черного цвета. Возраст…

Сики взял микрофон.

— Первая группа на задании. Отправляю вторую и третью группы.

Чувствуя, что расстояние, отделяющее его от Кадзи, еще на шаг увеличилось, он продолжал отдавать указания.

8 декабря, 10.30 утра. Главное управление прокуратуры префектуры, третий этаж, кабинет прокурора Сасэ…

— Господин прокурор, ну что, звать его?

— Нет… Пока нет, — ответил Сасэ Морио, не поднимая головы.

Он пробегал глазами содержание десяти переплетенных листов линованной бумаги, в каждом из которых было 28 строчек. Периодически останавливал на чем-то свой взгляд и делал пометки. Внимательно всмотревшись в фотографию, приложенную к документу, опять вернулся к тексту. Постепенно взгляд его становился все более острым.

— Но, господин прокурор… — Сидящий за находящимся сбоку Г-образным столом помощник прокурора Судзуки, нахмурившись, подался вперед. — Уже час, как доставили подозреваемого. Это нормально?

— Ничего страшного. Они задержали его на целых три часа.

Центральное управление долго продержало доставленного под конвоем подозреваемого во временном изоляторе. Речь идет не о простом задержанном. Это Кадзи Соитиро. 49 лет. Со вчерашнего дня вступило в силу распоряжение об отстранении его от исполняемых обязанностей, но на момент совершения преступления он являлся инспектором полиции и занимал должность заместителя начальника учебного отдела главного полицейского управления префектуры. Подозревается в убийстве по просьбе потерпевшего. Задушил страдавшую от болезни Альцгеймера жену, которая рыдала и умоляла его дать ей умереть.

Сасэ проверял протокол признательных показаний Кадзи, доставленный раньше, чем сам задержанный. Этот протокол был составлен на основе допроса Кадзи одним из его коллег по полицейскому управлению. По мере того как Сасэ читал, он чувствовал, как сомнения внутри его перерастают в уверенность.

Сокрытие… Сотрудники полиции префектуры дружно пытаются утаить правду об этом происшествии.

Сасэ почувствовал боль в глубине глазных яблок. Признак гнева. Это обычно начинается с глаз.

Кадзи убил Кэйко вечером четыре дня назад. 4 декабря. Это был день памяти их единственного сына, умершего семь лет назад от острого лейкоза костного мозга. Вдвоем с женой они сходили на могилу, но вечером Кэйко забеспокоилась: кричала, что они не ходят к сыну. Болезнь Альцгеймера прогрессировала до такой степени, что частично затронула память. Кэйко впала в полубезумное состояние. Кричала, что хочет умереть, пока еще помнит сына. Пока она еще ощущает себя матерью. Прикладывала руки Кадзи к своей шее и умоляла. И он выполнил ее просьбу. Пожалев Кэйко, задушил ее…

До этого момента все шло гладко. Что же касается самого факта преступления, то здесь никаких сомнений нет. Протокол тоже написан очень подробно и, будучи составлен в строгом соответствии с правдивыми показаниями, несомненно, очень убедителен.

Проблема была в том, что происходило «после» происшествия.

Убив Кэйко вечером 4 декабря, Кадзи через три дня, утром 7 декабря, то есть вчера, явился с повинной в центральное полицейское управление. 5 и 6 декабря. Эти два дня вызывают сомнение. Согласно протоколу, 5-го он был в состоянии рассеянности и порывался повеситься. 6-го бродил по окрестностям в поисках места, чтобы умереть. Но Сасэ не верил в это. В особенности он был уверен в том, что показания Кадзи о событиях 6 декабря — не что иное, как «сочинение», сфабрикованное полицией.

Вчера все издания, после изложения деталей произошедшего, окончили свои вечерние выпуски следующим: «Поскольку обстоятельства того, что происходило в течение двух дней после убийства Кэйко, и до его явки с повинной, остаются невыясненными, полиция продолжает активно допрашивать задержанного Кадзи».

Другими словами, к моменту окончания срока подачи материалов для публикации в вечерних выпусках полиция еще не располагала показаниями Кадзи, касающимися «двух дней неизвестности». И это странно. Убийство собственной жены инспектором полиции… Нетрудно предположить, что его руководство было чрезвычайно озабочено тем, как сложившаяся ситуация будет представлена в СМИ. Но, несмотря на это, у них не был готов ответ на вопрос, который, как можно было догадаться, будет интересовать журналистов больше всего: о действиях Кадзи в течение двух этих дней. Короче говоря, получается, что тот во время допроса давал подробные показания о том, что касалось самого происшествия, а о том, что произошло в следующие два дня, ничего не рассказал. Как ни крути, ситуация необъяснимая. Бродил, чтобы найти место, где умереть… Если предположить, что это правда, то почему им не удалось получить эти показания у Кадзи сразу после ареста?

Эта странная ситуация, не поддающаяся логическому объяснению, не изменилась и вчера вечером, после того, как прошло уже полдня с момента ареста Кадзи. Впервые узнав о «двух днях неизвестности» из вечерних газет, Сасэ, желая узнать, как обстоят дела с расследованием, позвонил в полицейское управление. Трубку взял Сики Кадзумаса, старший следователь по особо важным делам первого отдела расследований. Честный малый, профессионал своего дела из департамента уголовных дел полицейского управления префектуры, заслуги которого признает даже местная прокуратура. Судя по тому, как говорил следователь, было очевидно, что он проводит допрос. Относительно действий Кадзи 6 декабря Сики сказал, что «подчиненный сейчас выясняет это». К моменту, когда вечерние газеты сообщили о «двух днях неизвестности», в показаниях Кадзи не было и намека на то, что он искал место, где умереть.

Конец ознакомительного фрагмента