Тайна кода да Винчи - Гарольд Голд Страница 13

— Это почему это?! — я чуть не поперхнулся.

— Какие ты помнишь ветхозаветные сюжеты?

— Ну, Авраама помню. Он Исаака должен был в жертву принести. Адам и Ева. Ноев Ковчег. Вавилонская башня. Так… — я задумался. — Содом и Гоморра. Руфь. Анна и Фенана. Хватит?

— Хватит, — удовлетворенно сообщил Дик. — Из семи историй, что ты вспомнил, только сказание о Вавилонской башне, посвященное расселению народов, связано с проблемой деторождения и продолжения рода лишь косвенно. Остальные шесть, а на самом деле их многие десятки — как раз о продолжении рода. Жена Авраама Сарра не могла забеременеть до девяноста лет, и это было проклятием Господа, от которого Авраам был чудом избавлен. Ной — это предок всего нового, послепотопного человечества. Про Адама и Еву и так все понятно. История про Содом и Гоморру заканчивается тем, что дочери Лота, бежавшие с ним из горящего города, сошлись с отцом, чтобы родить от него детей, потому что больше сделать это им было не от кого. Руфь не могла родить от Вооза, а потом все-таки чудом родила Овида — дедушку царя Давида. Весь сюжет Анны и Фенаны — это сплошная мука бесплодия. Господь, как сказано в Библии, «заключил чрево» Анны. Родить она смогла только после обета, которой дала Господу, отдать ребенка в храм. У нее родился Самуил — один из величайших судей Израиливых.

— А как это связано с Христом?

— Очень просто. Бездетность — это Божье проклятье. Поэтому Он или оставил детей и продолжил свой род, или…

— Был проклят… — с ужасом прошептал я.

— Вот именно.

— Нет, — я внутренне отказывался во все это верить. — Это безумие…

— Нет, безумие — это другое. Рабин утверждает, что потомки Христа живы, что их хотят убить, и этот день станет днем Конца Света. Вот это безумие.

— Кто?! Кто хочет убить, Дик?! — мое сердце пустилось в галоп. — Что за бред!

— В этом-то все и дело, — спокойно продолжил Дик. — Кто эту книгу ни прочтет, всем кажется, что Рабин именно их и обвиняет. Иудеям кажется, что он подозревает их в охоте за потомками Христа. Христиане уверены, что Рабин их изобличает. И так далее… Там огромный список претендентов. Поразительный, конечно, авантюрист этот Рабин. Он всех с толку сбил! И стравил…

— Господи, да зачем ему это все нужно?! — у меня голова шла кругом.

— Третья мировая война, — спокойно ответил Дик.

— Что?! Третья мировая война?! Дик, ты в своем уме?!

— Абсолютно. Религия — лучший запал для человекоубийства в больших масштабах.

— Но Дик, как эта книга может вызвать третью мировую войну? — мне показалось, что мой приятель уж слишком сильно преувеличивает значение книги доктора философии.

— Ну, во-первых, не одна книга. За Рабиным точно кто-то стоит, а иначе откуда такая шумиха? На это деньги нужны, и большие.

Я посмотрел на рекламный щит в окне, на баннер в компьютере, на бесплатную книгу, которую прислали мне в офис, и подумал, что Дик, наверное, не так уж далек от истины.

— А во-вторых, — продолжал тем временем Дик, — это уже и так в воздухе летает.

— Что летает? — не понял я.

— Нас уверяют, что угроза миру идет с востока, от исламистов. Террористы там, Аль-Каида и тому подобное. Но ведь у исламистов к христианам нет никаких претензий, у них один враг — Израиль. Однако ж за Израилем стоит весь западный мир, а поэтому вести против него войну мусульманскому миру, мягко говоря, рискованно. Не решаются мусульмане в таких обстоятельствах со своим врагом покончить. Вот тут-то и появляется книга Рабина.

— Она ссорит Запад с Израилем… — продолжил я.

— Да, — подтвердил Дик мою догадку. — Израиль лишается своей защиты. Правоверные мусульмане тут же нападают на иудеев. Но за них вступаются евреи Запада, и тут уже все втягиваются в войну. Пошло-поехало. А россказни про террористов — это ведь для отвода глаз, предлог для Штатов, чтобы арабскую нефть заполучить. Решают проблему энергоносителей, а у них под носом настоящая война зреет, Конец Света. Это всегда так было. Мнимая дальнозоркость политиков оборачивается фактической близорукостью целых народов. Именно так в Германии Гитлера пропустили. Думали, потешится, покуражится этот «пивной бунтарь», посидит в рейхстаге, да и делу конец. А конец пришел тем, кто так думал…

Дик говорил и говорил, а я словно оцепенел, сидел будто парализованный.

— Спасибо, Дик. Я перезвоню.

— Буду рад помочь, — ответил Дик. — Пока! Я отключил телефон.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ…

Чезаре Борджиа (1476-1507)-незаконнорожденный сын Александра VI от римской аристократки Ваноцци Катанеи. В 1492 году его отец, приняв понтификат, сделал Чезаре епископом Памплона, а в 1493-м — кардиналом и архиепископом Валенсии. Однако честолюбие Чезаре требовало большего.

В ноябре 1497 года в Риме он заколол кинжалом своего старшего брата, герцога Гандиа, чтобы занять его должность — гонфалоньера, верховного военачальника папской армии. Но труп герцога Гандиа, утопленный в Тибре, всплыл и был обнаружен. Разгневанный Александр VI отправил Чезаре послом ко двору французского короля. В этом качестве тот успешно решил вопрос о разводе Людовика XII с Екатериной Арагонской, сестрой испанского короля Фердинанда II, что лишило Испанию права претендовать на Бретань и стало причиной разрыва военного союза между Чезаре и испанским королем.

В благодарность за успешное посредничество зимой 1499 года Людовик даровал Чезаре Борджиа титул герцога Валентинуа (Валентино) и отдал ему в жены Шарлотту д'Албре, сестру короля Наварры.

К 1501 году, пользуясь поддержкой французов, Чезаре полностью захватил Романью, область в центре Италии, собираясь в дальнейшем распостранить свое влияние. Чезаре тайно планировал присоединить к Папской области Болонью и Падую и образовать независимое итальянское государство. В него бы также влились Феррара, где герцогиней была Лукреция Борджиа, сестра Чезаре, и Мантуя во главе с Изабеллой д'Эсте, его любовницей.

Борджиа сидел в кресле у камина. Епископ Франческо Содерини стоял чуть поодаль.

Макиавелли подошел и поклонился. Герцог указал ему низенькую скамейку напротив. Секретарь спокойно сел. Секунду он смотрел на красивое светлое лицо Чезаре, пытаясь понять его выражение. Он встречался с Борджиа уже в третий раз, и тот всегда был разным. Лицо его постоянно находилось в движении, словно игра света в куске льда. Череда масок стремительно сменяла друг друга, будто стекла в калейдоскопе.

Макиавелли пытался разглядеть за этими масками призрачное, неясное, настоящее лицо Чезаре. Оно являлось мгновениями, ускользая даже от пристального глаза секретаря. Но в то же время постоянно проступало через тысячи дьявольских и ангельских ликов, которыми владел и повелевал Борджиа. Одним лишь своим желанием он изменял и перестраивал десятки мелких лицевых мышц. Казалось, даже ток крови и кожа лица подчиняются одной лишь воле Чезаре. Он мог излучать сияние юности, а через секунду обратиться в изможденного развратом старика.