Смерть за стеклом - Бен Элтон Страница 13

– Считаю.

Наступила долгая пауза. Девять «арестантов», заключенных в одном пространстве с существом из черной клоаки тоннеля, обдумывали его ответ. Каждый понимал, что им придется жить с человеком, который не видит разницы между мытьем посуды и оккупацией Польши.

Воггл воспользовался их растерянностью и с напором продолжал:

– Всякая структура характеризуется саморазложением.

– Ты о чем, парень? – пришел в себя Джаз. – Городишь какую-то муть.

– Централизованное планирование и ограничение рабочей инициативы ни к чему хорошему не ведут. Вспомните Советский Союз. Вспомните лондонскую подземку.

– Послушай, Воггл, – чувствовалось, что Лейла начала заводиться. – Нас здесь десять человек. Я хочу только одного: чтобы дом оставался чистым, а для этого нам надо по очереди о нем заботиться.

– Очень похоже, что я тебя возненавижу, – выразил всеобщее мнение Джаз.

– Если взять мироздание в целом, где властвуют положительная и отрицательная энергия созидания, ненависть – это всего лишь оборотная сторона любви, – отозвался Воггл. – Каждому сезону – свое время. С этой точки зрения ты меня любишь.

– Ничего подобного!

– Любишь!

– Ничего подобного!

– Любишь!

Переубедить Воггла было невозможно.

Дервла сунула под футболку кусок мыла и потерла подмышки. Она только-только стала привыкать появляться в белье. А в первое утро чувствовала себя невероятно скованно, словно в школьном походе, когда приходилось раздеваться под одеялом. В противном случае миллионы телезрителей увидели бы ее обнаженное тело, а Дервле этого совершенно не хотелось. Она достаточно изучила подноготную телевидения и понимала, чего хотели продюсеры и режиссеры. И поэтому очень осторожно полезла под майку. Казалось бы, как просто небрежно сдвинуть бретельку. Но Дервла знала: за зеркалом стоит оператор – наблюдает и ждет. Одно неосторожное движение – и ее груди до скончания века будут гулять по Интернету.

Покончив с душем, Дервла принялась чистить зубы и в этот момент заметила на зеркале буквы. Сначала она решила, что их написал на запотевшем стекле тот, кто пользовался душевой до нее. Но вслед за первыми стали появляться другие, и девушка со страхом поняла, что их писали с обратной стороны зеркала.

Хотя пребывание в доме длилось всего четыре дня, у Дервлы возникло ощущение, что они тут – единственные оставшиеся на Земле люди. Что их запечатанный воздушный пузырек – все, что сохранилось от мира. И теперь, когда ей напомнили, что это не так, девушка почувствовала потрясение. В нескольких дюймах, за зеркалом, но в совершенно ином измерении, кто-то пытался с ней связаться.

На глазах у Дервлы сквозь пар на запотевшем стекле буква за буквой возникло слово:

– Т-с-с…

Его написали в самом низу зеркала над кранами раковины.

Затем появилось другое:

– Не таращься! – И девушка поняла, что стоит с округлившимися глазами, прикусив зубную щетку, и наблюдает, как появляются буквы.

Она быстро перевела взгляд на свое отражение, как и должно тем, кто старательно умывается, но через секунду опять скосила глаза.

– Ты мне нравишься, – сказало зеркало. – Я могу тебе помочь. А теперь – пока!

Короткая пауза и последние три буквы от загадочного анонима:

– XXX.

Дервла поспешно дочистила зубы, завернулась в полотенце, сняла с себя мокрые трусики и майку, быстро переоделась в сухое и вышла во внутренний дворик. Ей требовалось подумать. Она никак не могла решить: разозлило ее или нет неожиданное предложение. В итоге Дервла заключила, что немного разозлило. Хотя незнакомец (она была уверена, что это мужчина) выделил ее из других. Он решил использовать свою власть, чтобы вторгнуться в ее мир. От этого ей стало не по себе. Каковы его мотивы? Запал на нее? Получает кайф оттого, что пялится? Иначе зачем ему рисковать работой? Или дурачится ради смеха? Может, поехала крыша и он решил, что сумеет заправлять «Любопытным Томом»? Дервла прекрасно знала, что затишью и покою пресса безоговорочно предпочитала скандалы и надувательство. Популярности всегда добивались плохиши. Если неизвестный сумеет наладить с ней диалог и эта история просочится в газеты, его гонорар существенно превысит зарплату оператора.

Логично. Может быть, его уже наняла какая-нибудь газета? Журналисты постоянно пытались сбрасывать листовки и засылать в дом парашютистов и планеристов. Не исключено, что им удалось подкупить оператора. Но тут же возникла другая мысль: а что, если тот человек не друг, а, наоборот, провокатор? Что, если он пытается сбить ее с толку, чтобы она нарушила правила? Ловушка газетчиков или жало самого «Любопытного Тома»? Если так, подвергались ли другие такому же испытанию?

Дервла представила, как ее обзывают обманщицей и задушевный голос диктора вещает миру о ее бесчестье. Так и слышались слова: «Мы подвергли участников программы одному и тому же испытанию: предложили не предусмотренный правилами канал общения с внешним миром. Только Дервла попалась в ловушку и решила пойти на обман…»

А дальше – позорное изгнание и, что еще хуже, вечный ярлык: «Неискренняя Дервла», «Подлая Дервла», «Нечестная Дервла».

Мысли разбегались. Девушка попыталась сосредоточиться.

Нет, «Любопытный Том» тут ни при чем. Такое поведение слишком аморально, может, даже граничит с преступлением. Если уважаемая телекомпания позволит себе нечто подобное, она лишится всякого доверия. Значит, это не «Том».

Пресса? Тоже ничего страшного. До сих пор она не нарушала правил и будет осторожной и впредь. Кроме того, если газета подкупила оператора, редакция не сумеет опубликовать материал, не раскрыв источника. Значит, решится на огласку не теперь, а позднее. Дервла поняла, что у нее есть время понаблюдать, как будет развиваться ситуация. Кто знает, может, окажется, что это человек, который положил на нее глаз и желает ей победы. В таком случае она получит фору. Очень недурно иметь кое-какую информацию извне. Между прочим, сама она никого ни о чем не просила, и ее нельзя обвинить в бесчестности. Что же теперь, и в зеркало не смотреться?

Одну из стен в комнате, где расположилась группа, ведущая расследование, стали называть картой. На нее Триша прикрепила фотографии всех десяти «арестантов» и соединила их множеством пересекающихся лент, которые надежно прикнопила к пластику. На этих лентах она и ее коллеги писали короткие оценочные фразы: «Симпатизирует», «Недолюбливает», «Поссорились из-за сыра», «Подолгу сидит в туалете».

Хупер попытался воспроизвести эту карту в компьютере – использовал фотосканер и потратил немыслимое число гигабайт программы для работы с трехмерной графикой, но потерпел неудачу: на экране постоянно появлялась бомбочка и предлагала перезагрузить машину. Сержант плюнул и вернулся к булавкам и кнопкам, которыми пользовались все остальные.