Дурные намерения - Вадим Бескровный Страница 13

Ларри решил, что он повесит картину напротив окна. Сначала у него была мысль повесить её в спальню, но он передумал. Лаврентий не тяготел к искусству, но, посетив выставочный зал, он решил, что было бы неплохо хоть как-то украсить квартиру, чтобы она не выглядела такой обезличенной. И вышитый на фоне голубого неба и зеленоватого моря фрегат был в самый раз, к тому же он гармонировал со светло-голубыми обоями в зале.

Все инструменты Ларри хранил на балконе. Напротив диванчика стоял собранный вручную шкаф с полочками, в котором хранились разные инструменты, фурнитура, болты и шурупы, батарейки, насос для велосипеда и многое-многое другое. При этом никакого бардака на полках не было, у Ларри всё хранилось в идеальном порядке.

Он перенёс картину в зал и освободил от бумаги. Тот, кто оформлял картину в рамку, не поленился с обратной стороны приделать капроновую нить, чтобы за неё можно было повесить картину на гвоздик.

Ларри потребовалось немного времени, чтобы проделать в стене дрелью дырку, забить в неё чопик и вкрутить саморез. До этого он ещё прошёлся вдоль стены с метром, чтобы повесить картину по центру.

После проделанной работы он положил инструменты на свои места и встал по центру комнаты, чтобы посмотреть на картину. Он подошёл, положил сверху уровень, поправил картину и, убрав инструмент, снова отошёл на центр комнаты. Результат его удовлетворил.

Фрегат был что надо. Он надвигался на зрителя, демонстрируя мощь и энергию судна, на котором, возможно, отправлялись искать сокровища пираты или крейсировали океаны военные. Паруса были полны ветра, канаты натянуты струнами, а пушки, торчавшие из орудийных портов, готовы к бою. Погода на изображении благоволила морякам, кем бы они ни были: ярко светило солнце, хоть его и не видно было на картине, и дул попутный ветер.

Картина источала жизнеутверждающую энергию. Казалось, вдохнёшь полной грудью, стоя рядом с ней и почувствуешь солёный морской бриз, а, прислушавшись, услышишь чаек, хоть они и не были изображены, а корабль плыл, скорее, в океане, чем ближе к берегу.

Ларри с трудом мог поверить в то, что картину вышила столь молодая девушка. Хотя она дала исчерпывающую информацию по вышивке, он склонялся к мысли, что картины вышивала родственница, которая не смогла участвовать в выставке. В принципе, это не имело большого значения, но мысли его снова вернулись к Анне.

В прихожей зазвонил телефон. Шкаф, стоящий там, с одной стороны заканчивался полочками, на которых можно разложить всякую мелочь. На них стояли кое-какие безделушки, но на средней полке Ларри всегда оставлял ключи от квартиры, портмоне и мобильник, когда возвращался домой. Последняя модель «Айфона». Ларри любил демонстрировать свою статусность.

Он взял телефон и посмотрел на экран, на котором высвечивались входящий номер и имя звонившей. Ларри не горел желанием разговаривать с ней, но трубку надо было взять. Он нажал на зелёное изображение телефонной трубки и поднёс мобильник к уху.

- Я слушаю, — сказал Ларри.

Брак и его узы или величайшее добро, или величайшее зло; середины нет.

1

Мальчик с тёмно-русыми волосами одиннадцати лет, выбегая из подъезда многоквартирного девятиэтажного дома, чуть не сшиб почтальона, разносившего квитанции за коммунальные услуги. Лететь бы почтальону кубарем с крыльца, если бы он не придержал дверь и не отошёл в сторону, уступая мальчику дорогу.

— Здравствуйте, — чуть замешкавшись, сказал мальчик.

— Добрый день, — поздоровался почтальон.

Мальчик выбежал на залитый солнцем двор. На детской площадке перед домом играли дети, но игры сейчас мальчика не интересовали. Мама дала задание сходить в магазин, и задание должно быть выполнено.

Он свернул, чтобы обогнуть дом, и побежал по узенькой дорожке между зданием и холмом, но вспомнив наставления мамы не бегать вокруг дома, он сменил бег на ходьбу. Вокруг дома ездили машины, и мальчик сейчас не видел из-за дома, едет ли в его сторону автомобиль или нет. Водитель, двигайся он в направлении мальчика, тоже не увидел бы бегущего сорванца. Мальчик не видел, чтобы на этом месте кого-нибудь сбивала машина, но, наверно, все мамы предупреждали своих детей, чтобы они здесь не бегали.

На холме, за сетчатым забором, была территория детского садика «Морячок». В этот детский садик мальчик не ходил. Когда он был детсадовского возраста, они ещё жили с папой в другом конце города. Зато за детским садом находилась школа номер пять. Выкрашенная в нежный жёлтый цвет любимая школа. И через две с половиной недели она откроет свои двери перед учащимися, и мальчик начнёт получать образование уже в шестом классе.

Старая добрая школа, в которой старые добрые учителя, старые добрые классы, парты и стулья. Мальчик всё ещё любил уроки и домашние задания, и, будьте уверены, учился он почти на одни пятёрки, но какой бы сильной эта любовь не была, школа не заменит все прелести лета.

Мальчик обогнул дом и вышел на широкую площадку. С этой стороны дом давал тень, но она не слишком спасала от августовской жары. Перед мальчиком была огороженная высоким забором спортивная площадка, на которой ребята постарше играли в баскетбол. Трений ни с кем из старших ребят у мальчика не было, да они и не обратят внимания на малолетку в азарте игры.

Он шёл дальше. На встречу двигались редкие люди, большинство с пакетами. Некоторых из них мальчик знал и здоровался.

Справа от него открывался шикарный вид на большую часть города и Ахинмайскую бухту. Часть вида, правда, уже закрывала недостроенная высотка, которую за внешний вид называли «подковой». Её строили внизу холма, который был покрыт редким чахлым кустарником. Но уже довольно давно, как казалось мальчику, строительная техника там не работала, и строителей видно не было. Оставили там кучу строительного мусора и были таковы.

Мальчик мог разглядывать этот вид и из окна, хотя, для того, чтобы увидеть бухту, ему пришлось бы высунуться. А вот магазин «Магнит», в который он и торопился, чтобы купить молоко, сметану и майонез, был из окна виден.

Тень от дома, в котором он живёт, осталась позади. Южное вечернее солнце хорошо грело кожу и ярко светило.

Магазин «Магнит» примыкал к другому жилому дому и находился на отшибе. За ним ничего не было, кроме спуска с очередного холма и пожухлой травы. Район, в котором жил мальчик со своей мамой, всё ещё строился, то тут, то там гремела строительная техника, и мама мальчика боялась, что в скором времени из их окна на втором этаже будет виден не город Ахинмай, а окна соседней многоэтажки. Но до этого было ещё далеко, а если строить будут такими же темпами, как «Подкову», то ждать можно десятилетиями.

«Магнит» представлял собой мини-маркет. На входе мальчик взял корзинку и пошёл вдоль торговых рядов, ища необходимые товары. Всё, что просила купить мама, дав ему свеженькую пятихаточку, мальчик нашёл быстро, а вот перед пачкой чипсов для себя задержался, не зная, какой ему выбрать вкус. Выбрав сметану с луком, он прихватил с собой бутылку газировки со вкусом крем-соды. И пошёл с отяжелевшей корзинкой на кассу.