Тайна дома Морелли - Маленка Рамос Страница 14

Впереди что-то шевельнулось, но луч фонарика был слишком слаб и терялся во мраке. Томми сделал еще несколько шагов. До него донесся слабый звук, который шел откуда-то с другой стороны. Слева темнело несколько бревен. Клац, клац, клац…

– Какого черта?..

Томми продвинулся еще немного и напряг зрение. Какая-то темная масса отделилась от черноты и неуклюже двигалась ему навстречу. У него мелькнула мысль, что это мальчишка, к тому же пьяный: в его движениях было нечто странное, да и шел он не пойми куда.

– Патрик? Это ты? Честно говоря, не смешно.

Фигура ускорила шаг. Она двигалась быстро, размахивая руками и делая широкие шаги. Внезапно Томми испугался, что у него не выдержит сердце. Движущийся навстречу темный силуэт не мог принадлежать никому из мальчишек, он и человеком-то, скорее всего, не был. С бешено колотящимся сердцем Томми отступил назад и направил фонарик на фигуру, которая остановилась на полпути. Точно: сердце не выдержит.

– Привет, приятель.

Томми вскрикнул и повалился навзничь. Острая боль вонзилась в подреберье, смертельный ужас сковал все его тело.

Перед ним стояла гигантская марионетка.

– Что за тупая шутка!

Существо снова зашагало, высоко поднимая острые колени и одновременно делая махи руками. Томми пополз наружу, не сводя глаз с нелепой штуковины: ее тело покрывало черное одеяние, голова смахивала на котелок. Запавшие глаза были едва различимы, а тонкие нарисованные усики придавали физиономии глумливый вид.

– Пошел вон! Убирайся! Кто ты такой? Не подходи ко мне!

Томми кое-как поднялся с земли, выронил фонарик и побежал в сторону площадки, посыпанной гравием, однако лязгающий звук преследовал его по пятам.

– Я догоню тебя, Томми! – проговорила штуковина низким гнусавым голосом.

Клац, клац, клац… Томми обернулся. Марионетка двигалась все быстрее. Руки ходили туда-сюда, точно поршни: чем короче становилось расстояние между куклой и Томми, тем более размашисто они двигались.

– Ради всего святого! Что за фигня?

Томми задыхался. Он оглянулся еще раз, оступился и покатился вниз по склону холма. Теперь он был на лесной опушке, в стороне от лесопилки. Ногу свела судорога. «Только бы сердце выдержало», – думал он, заползая в неподвижную тень деревьев. С другой стороны дороги донесся голос Элен, что-то бубнившей в рацию, но он не разобрал ни слова. Клацанье приближалось, дьявольская марионетка хихикала противным сумасшедшим голосом.

– Эй, Томми! А вот я тебя догоню, дружочек! Иди ко мне, подергай за веревочки, станцуй со мной хулу!

Клац, клац, клац… Клац, клац, клац… Гнусавый голос умолк. Томми затаился между двумя поваленными стволами. Он видел, как марионетка топчется посреди подъездной дороги, растопырив руки и принюхиваясь. Ее пальцы неустанно шевелились, тонкие кривые ноги будто бы пританцовывали.

– Иди-ка сюда, Томми, я тебя выпотрошу… Эй, Томми, а Томми? – выкрикивало существо. Оно сосредоточенно нюхало воздух и от этого выглядело еще более жутко. – Дружочек, а дружочек, иди ко мне!

Томми закрыл глаза. Нащупал пистолет, неслышно достал его из кобуры и навел на темневшую впереди стену. Но существо куда-то исчезло.

– Где ты, сукин сын? – чуть слышно прошептал Томми. Нога болела все сильнее. Он пощупал штанину: она была мокрая от крови.

– Что бы тебя подрал, гадина ты эдакая… Нет, этого просто не может быть. Это чья-то чертова шутка.

– Томми! Знаешь, что я с тобой сделаю? Сдеру с тебя кожу – ме-е-едленно, полосочку за полосочкой!

Гнусавый голосишка донесся ближе. Сердце Томми готово было выскочить из груди и покатиться под гору. А тут еще проклятая дрожь в руках. Он поднял пистолет выше, прислонился спиной к дереву и прицелился в пустоту – туда, откуда доносился противный голос. Но чертова марионетка не подавала признаков жизни. Стояла мертвая тишина. И вдруг где-то совсем рядом листья зашуршали, и из кустов прямо перед носом у Томми высунулась улыбающаяся рожа.

– А вот и мы! – рявкнула она и захохотала. – Давай, иди к папочке…

– Ты слышал? – Джим обернулся в сторону улицы, вынул изо рта недокуренную сигарету и всмотрелся в ночную тьму.

– Что?

– Странный звук. Как будто…

– Салют или петарды, – пожал плечами доктор Фостер, затворяя за собой дверь бара. – Если не войдем внутрь, замерзнем насмерть.

Роберт повернулся в направлении, которое указывал Джим, но ничего не услышал.

– Я ничего не слышу. Думаю, Алан прав: где-то устроили праздник. Входи, Джим, я проголодался как собака. Попросим Лоретту, пусть приготовит по-быстрому что-нибудь сытное, а то живот сводит.

Они заняли столик подальше от двери. Джим заметил, что по вечерам в будние дни жители Пойнт-Спирита не слишком любили выходить из домов, и не удивился, не обнаружив в заведении ни единого посетителя. Лоретта скучала за стойкой. Ее соломенно-русые волос были уложены по моде восьмидесятых в подражание Бонни Тайлер, а глаза густо подведены. Яркий макияж придавал ей вульгарный вид. Бледно-розовые бриджи и рубашка с блестками не делали его более изысканным. Но Лоретту это не волновало. Джим понял это в тот день, когда она вручила ему ключи от дома. Тогда она явилась с живописным начесом на голове, в фиолетовых тенях и зеленом платье «вырви глаз». Ему даже приблизительно не удалось определить ее возраст. Со временем Джим прикинул, что Лоретта старше его как минимум лет на пятнадцать.

– Добрый вечер! – каркнула она из-за прилавка своим низким голосом. – Ваше преподобие… доктор… писатель… О, да у нас прямо собрание перспективных холостяков! Жаль, что вы не предупредили меня заранее. Я бы пригласила всех незамужних девушек города, – она зашлась хриплым хохотом и поправила лямку лифчика.

– Обожаю твои шуточки, Лоретта.

– Спасибо, ваше преподобие. Эх, будь я на двадцать лет моложе!

На стене в глубине бара красовалась пара натюрмортов, в точности таких, как у Джима в гостиной. Несколько мгновений он их рассматривал, затем повернулся к Роберту и Алану. Взял меню и, усевшись поудобнее, принялся внимательно изучать ламинированную карточку, где перечислялись блюда, которые можно было заказать на ужин. Ничего выдающегося: бутерброды, комплексные обеды, салаты и несколько разновидностей пирогов.

– Рад знакомству, Джим, – приветствовал его доктор. – Роберт мне про вас рассказывал, но у меня не было возможности познакомиться с вами лично.

Глаза доктора покраснели от усталости, он был заметно встревожен. Ничего удивительного, учитывая, что он был близким другом семьи Морелли. И все же в нем чувствовалось нечто большее, какое-то затаенное напряжение, как будто внешнее поведение было всего лишь верхушкой айсберга.

– Жаль, что я прибыл в ваш город в такое непростое время. Похоже, я принес Пойнт-Спириту одни несчастья.