Выжженная трава - Сергей Федоранич Страница 14

— Если ты боишься за свою жизнь, то полиция обеспечит безопасность. Ты будешь тайным свидетелем! Ты можешь жить у меня, я буду тебя охранять!

Катя засмеялась.

— Это, конечно, очень мило, но… как ты сказал? Жизнь? Ты мое существование жизнью называешь? Нет, Ромка, с такой жизнью я расстаться не боюсь. Я боюсь совсем другого.

И больше ничего не сказала. Вообще. Никогда.

И вот я в суде. После бессонной ночи, двадцати кружек кофе, со вспухшими глазами и чугунной гудящей головой. Сижу и пялюсь в сцепленные пальцы, как будто в них спрятана та маленькая Катя. Ей страшно, но она уверена, что в этот раз я не подведу.

— Судебное заседание начинается. Просьба к свидетелям покинуть зал суда, — объявила секретарь.

Я встал и вышел.

…из протокола судебного заседания по уголовному делу № 8169-02 в отношении подсудимого К. 1988 года рождения. Протокол ведется посредством машинописи секретарем судебного заседания Прохоренковой Ю.Ю., без использования средств фиксации. Судебное заседание по постановлению районного судьи Трофимовича С.А. проводится в закрытом режиме. Районный прокурор Стрельникова А.В., поддерживающая обвинение подсудимого К., ведет допрос свидетеля Р., личность которого сохранена в тайне в порядке части 5 статьи 278 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в целях обеспечения безопасности свидетеля, то есть без оглашения подлинных данных о личности свидетеля. Допрос производится в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства.

Судом и прокурором установлены дата, время и место событий, о которых идет речь в допросе.

Прокурор Стрельникова А.В.: Где вы были в установленные судом дату и время?

Свидетель Р.: Я находился в доме по адресу (адрес изъят по постановлению суда). Приехал в поисках своей подруги, которая в настоящем деле названа потерпевшей Л.

Прокурор Стрельникова А.В.: То есть с потерпевшей Л. вы были знакомы? А с потерпевшей Р. и подсудимым?

Свидетель Р.: С Л. я знаком со школы, мы были друзьями. С Р. и подсудимым до того дня мы знакомы не были. Вернее, не были знакомы с подсудимым, поскольку, когда я вошел в квартиру, Р. была уже мертва.

Прокурор Стрельникова А.В.: Расскажите, как вы оказались по указанному адресу, как вошли в квартиру и что увидели.

Свидетель Р.: За несколько недель до этого дня мы с Л. повздорили по личным причинам. Это никак не связано с выясняемыми обстоятельствами по настоящему делу, поэтому я обозначу только вкратце: я разработчик программного обеспечения, и я рассказал Л. о своей разработке. Суть ее Л. не понравилась, и на этой почве мы повздорили и не общались друг с другом несколько недель. Точнее, три недели. От общих знакомых я узнал, что Л. злоупотребляет спиртным, и попытался ее разыскать, чтобы сделать ей внушение. Несколько дней она не отвечала на звонки, и я стал переживать. В тот день — это было ночью, даже ранним утром, — она позвонила сама. Плакала в трубку и сказала, что в большой беде и случилось ужасное. Я спросил, где она. Она отправила мне свои координаты и указала номер квартиры. Я приехал на попутке к указанному адресу, поднялся на третий этаж. Из указанной Л. квартиры вышел мужчина средних лет, белый, высокий. Он был в спортивном костюме, в белых кроссовках и белой бейсболке. От него пахло спиртным и одеколоном. Запах был сильным. Как будто он наступил в ведро с одеколоном. Он был напуган и оттолкнул меня, чтобы протиснуться, поскольку коридор был узким. Я хотел было его догнать, потому что испугался, что он может быть как-то замешан в том страшном и ужасном, о котором без уточнений говорила по телефону Л., но не стал, потому что услышал женский крик в квартире. Я ринулся туда, дверь была открыта. В квартире я увидел в ванной абсолютно голую Л., которая сидела на коленях возле мертвой Р. На кухне на полу лежал подсудимый, полностью одетый и без сознания.

Прокурор Стрельникова А.В.: Почему вы решили, что Р. была мертва?

Свидетель Р.: Потому что у нее была рана на шее сзади, весь пол в крови. Она была неподвижная и мертвенно-бледная.

Прокурор Стрельникова А.В.: Что было дальше?

Свидетель Р.: Я подбежал и попытался оказать какую-то помощь. Л. была невредима, Р. помочь было нельзя. Подсудимый не откликался, я попытался привести его в чувство, но тщетно.

Прокурор Стрельникова А.В.: И что вы сделали?

Свидетель Р.: Я вызвал «скорую помощь».

Прокурор Стрельникова А.В.: Вы дождались врачей?

Свидетель Р.: Нет, я их не дождался. Я помог одеться Л., и мы ушли, оставив Р. и подсудимого одних. Мы ждали у соседнего подъезда, когда приедет «скорая», и, увидев ее, ушли.

Прокурор Стрельникова А.В.: Почему вы не дождались «скорую»? Почему не вызвали полицию?

Свидетель Р.: Я могу не отвечать на этот вопрос? Статья 51 Конституции России дает мне такое право, если я не ошибаюсь.

Прокурор Стрельникова А.В.: Действительно, можете. У меня все.

Прокурором заявлено ходатайство в порядке статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом, поскольку фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления. Адвокат подсудимого Шушарев П.Н. и подсудимый К. возражений не имеют.

Ходатайство прокурора удовлетворено, о чем судом вынесено соответствующее постановление.

Новостей от прокурора не было. Меня затрепали панические атаки, пришлось обратиться к врачу. Но прописанное лекарство не помогало, приступы продолжались. Врач сказал, что, начавшись, они будут со мной долго, пока я не научусь жить так, словно их нет. То есть не буду бояться их появления, а когда они все-таки будут случаться, я должен постараться не впадать в панику, чтобы не усиливать и без того неслабый эффект. Только тогда, возможно, атаки перестанут приходить на жатву. Должны стать реже, а потом и вовсе прекратятся. К слову, ночью они больше не настигали, предпочитая вышибать землю из-под ног и бросать в пот и дрожь днем, чаще по утрам, когда я еще не понимаю, зачем проснулся и что собираюсь делать.

Мои деньги потихоньку таяли, а код все еще не был завершен. В лучшем случае к исходу восьмой недели тишины я протяну еще полгода-год, не больше. Но чтобы создать обходные пути главного затыка в программе, которая сможет оборачивать время вспять, мне потребуется год, если не полтора. Это длительный процесс, требующий концентрации внимания. Нужно изучить огромные массивы информации — основы всех (то есть реально абсолютно всех) программ, зацикленных на фиксации времени, до которых смогу дотянуться. Это очень много. Требовалась помощь.

Конец ознакомительного фрагмента