Амнезия - Федерико Аксат Страница 15

— Ты о чем, Марк?

— Я же обещал тебе все разузнать. В последние дни у меня совсем не было времени, но я про тебя не забыл, не сомневайся.

— Что ты узнал?

— Ты не ошибся, Джонни, все действительно сложнее, чем казалось на первый взгляд. Потому я и хотел, чтобы ты приехал. По телефону о таких вещах не говорят. Джонни, как брат тебя прошу — выполни мою просьбу.

— Какую?

— Позволь мне самому во всем разобраться.

Я посмотрел Марку в глаза. Он выдержал мой взгляд.

— И ты ничего мне не объяснишь? Не понимаю, почему ты мне не доверяешь? — спросил я.

Мы с Дарлой договорились не рассказывать Марку о случае в кофейне, но сам я думал о нем постоянно. Откуда взялся фургон, кем был парень в берете на пассажирском сиденье? Как портрет мертвой девушки превратился в фотографию девятилетнего ребенка? Ответов на эти вопросы у меня не было.

— Джонни, ты же знаешь, я тебе доверяю.

— И что же?

— Я тебе все расскажу. Со временем.

— Со временем, Марк?! — Я в бессильном гневе стукнул кулаком по столу. — Ты что, меня всю жизнь опекать собрался? Не выйдет! Я не слабоумный!

— Я этого не говорил.

— Еще бы ты это говорил. Мне-то что теперь делать? Мне, на секундочку, трупы с фургонами мерещатся!

— Очень тебе сочувствую.

Я покачал головой и вполголоса произнес:

— Сомневаюсь.

— Джонни, мы обо всем поговорим, обещаю. А пока постарайся отвлечься. Проводи больше времени с Дженни… И не пей больше. Хотя бы это ты можешь мне пообещать?

Я вскочил на ноги:

— Да как я тебе это пообещаю?! У меня теперь эта девчонка из головы не выходит!

— Джонни, ради твоего же блага…

— Да пошел ты, Марк! Хватит, я тебе не марионетка!

Я выскочил из кухни, хлопнув дверью.

В ту ночь я отлично выспался. Наутро злость на Марка начала мало-помалу стихать. В конце концов, может быть, у него и вправду были веские причины не рассказывать мне всего сейчас?

Я был голоден как волк и потому решил приготовить ударный завтрак: яичницу с беконом, тосты и вафли. Все это я слопал прямо в кухне, врубив музыку на полную громкость. Выбрал «Parklife» группы Blur — в итоге песня стала своего рода предсказанием грядущих событий. Но тогда она показалась мне идеально соответствующей настроению утра. Я чувствовал, что жизнь вот-вот опять мне улыбнется. Пережевывая вафли, я решил откровенно поговорить с Тришей. Настолько откровенно, насколько было возможно в сложившихся обстоятельствах. И постараться, чтобы она меня простила.

После завтрака я отмыл до блеска накопившуюся за несколько дней посуду и под пение Blur отправился в студию. Не стал там задерживаться, только захватил картинку с пчелкой Люси и девочкой в голубом платье, набросок ожерелья и фотографию машины Лилы на Парадайз-Роуд. Все это я разложил на столе в гостиной и принялся внимательно изучать.

Из того дня, когда ко мне приезжала Лила, выпали несколько часов. Граница между реальностью и миром таинственных фургонов, исчезающих трупов и волшебных фотографий пролегала именно там. Что же было известно Марку? Что он скрывал от меня?

В тот же вечер я поговорил с Тришей. Попросил прощения, пообещал, что постараюсь больше не срываться, и признался, что готов принять помощь. Я не врал. И Триша мне поверила. Не знаю, что сильнее на нее подействовало: моя искренность или отсутствие Моргана, но бывшая разрешила мне приехать к Дженни с единственным условием, что мы останемся дома под ее присмотром. Я не стал спорить. Триша заверила меня, что Морган такое наверняка одобрит. Я чуть было не сказал, куда он может пойти со своим одобрением, но вовремя прикусил язык, чтобы не разрушить едва установившийся худой мир.

Во время разговора я бродил по дому и незаметно для самого себя забрел на задний двор. В дом я вошел улыбаясь: дела определенно шли на лад. Оставалось только позвонить Дону и рассказать о последнем срыве.

Blur запели «This is a low». Когда я вернулся в гостиную, оказалось, что чудеса на сегодня не закончились. Краем глаза я заметил движение за окном и, обернувшись, встретил чей-то пристальный взгляд. Мне понадобилась целая вечность, чтобы понять: с той стороны на меня смотрела Мэгги Берк, та самая Мэгги Берк, только с другой прической; мы миллион раз слушали Blur вместе, а «This is a low» была одной из наших любимых песен. Невероятно.

Мэгги уехала в Лондон пять лет назад. Наша дружба, из которой в свое время выросла подростковая влюбленность, была крепка, но слишком много воды утекло с тех пор; Мэгги успела выйти замуж — а по слухам, и развестись, — у меня родилась дочь. Но оставалась еще память о днях, когда наше с Мэгги и Россом боевое братство было нерушимо. Увидеть у себя под окном Мэгги Берк было все равно что вернуться в детство.

Мэгги махала мне рукой и что-то говорила.

Впустишь ты меня, наконец?

Я распахнул дверь, и мы уставились друг на друга, как два идиота, не зная, что делать дальше. Мэгги теперь была со мной почти одного роста, стрижка стала немного короче — и, надо сказать, намного элегантнее, — и время, когда моя подруга из принципа одевалась во все черное, судя по всему, миновало. Теперь на ней были джинсы и яркая майка с надписью «So beat it!»[2].

Мы обнялись. От Мэгги пахло духами. Раньше она ими не пользовалась.

— Вижу, ты не утратил хороший вкус, — заметила Мэгги, немного отстранившись.

Первым делом она захотела пройтись по дому. Обходила комнату за комнатой, с восторгом узнавала давно надоевшие мне старые вещи, вспоминала связанные с ними истории. Радовалась им, как старым друзьям. Задержалась у музыкального центра, перебрала пластинки. Потом пришел черед развешанных по стенам фотографий; на одних были мы с Марком, на других родители. С одного из снимков глядела сама Мэгги. На свой портрет она воззрилась с изумлением и ужасом, словно маленькая девочка на огромного паука. Как будто застывшее изображение таило в себе угрозу. Кроме Мэгги на снимке были Росс, Фред Фостер и я, в уморительных акробатических позах. Мы изображали Могучих Рейнджеров.

Деревянные статуэтки Харрисона остались на десерт. Отставной шериф подарил нам три свои работы: бюст мужчины в шляпе, грустного лысого человечка и еще одну фигурку, которая появилась уже после отъезда Мэгги, — женщину, воздевшую руки в немой мольбе.

— Харрисон заметно вырос, — проговорила Мэгги, проведя кончиком пальца по гладкому дереву.

— Так и есть. У него полно времени, чтобы совершенствоваться.

Конец ознакомительного фрагмента