Смерть как сон - Грег Айлс Страница 16

– Разумеется. Я…

– Прошу прощения, что перебиваю. Просто хочу предупредить вас, что Кристофер Вингейт находился под нашим негласным наблюдением с того самого момента, как вы рассказали мне о нем по пути в Нью-Йорк.

Если бы не эти слова Бакстера, я, возможно, и не упомянула бы о том, что была свидетельницей – если не участницей – пожара. Но он не оставил мне выбора.

– Ваши люди следили за галереей?

– Вот именно! – Бакстер повысил голос, а лицо его побагровело от гнева. – Я вам сейчас продемонстрирую снимки, на которых вы запечатлены входящей в здание примерно за сорок минут до того, как оно загорелось.

Он развязал тесемки на папке «Похищения в Новом Орлеане» и раскинул по столу веером несколько фотографий. Я скосила на них глаза. Так и есть. Качество оставляет желать лучшего, но это была действительно я.

– Я считала, что Вингейт располагает информацией, касающейся судьбы моей сестры.

– И он поделился с вами этой информацией?

– Как сказать…

Бакстер, не сдержавшись, хлопнул папкой по столу.

– Зачем вы туда поперлись?! Чего вы хотели этим добиться?!

– Кое-чего я добилась, смею вас уверить! Во всяком случае, большего, чем добились вы, откопав его труп из-под сгоревших развалин!

Бакстер сердито пыхтел, барабаня пальцами по столу.

– А если ваши люди были на улице, что же они не ворвались в галерею, когда пожар только начался, и не спасли нас? – не унималась я.

– У нас был один человек на улице, мисс Гласс. Он вел наблюдение из машины. Пожар начался на первом этаже, и это был поджог. Взрывное устройство, воспламенившее смесь бензина и жидкого мыла.

– Самопал это называется, – пробормотала я. Мне приходилось встречаться с подобной штукой много раз на «маленьких войнах», репортажи о которых никогда не публикуют газеты.

– Да, самопал. Перед этим злоумышленник вывел из строя огнетушители и пожарную сигнализацию. И все аварийные лестницы на втором этаже тоже.

– Вы думаете, для меня это новость? Мне пришлось прыгать с четырехметровой высоты в мусор, чтобы спастись. Неужели ваш человек ничего не мог сделать?

– Наверное, мог бы. Если бы его не убили.

Я, уже готовая к очередному резкому ответу, запнулась и подняла на Бакстера растерянные глаза. А тот был неумолим.

– Специальный агент Фред Коутс, двадцати восьми лет от роду, женат, трое детей. Когда взрывное устройство было приведено в действие, он вызвал пожарных. Затем вышел из машины, сделал несколько снимков начинающегося пожара и оказавшихся поблизости первых людей. Потом он вернулся в машину и позвонил по сотовому в нью-йоркскую штаб-квартиру ФБР. Он как раз разговаривал с дежурным, когда кто-то сунул руку через опущенное стекло и перерезал ему горло. Дежурный слышал, как Коутс захлебывался кровью. Агония длилась секунд двадцать. Потом он умер. Убийца обыскал машину, забрал камеру и документы. Осталась только одна флэш-карта, завалившаяся под сиденье. Поэтому у нас есть снимки того, как вы входили в галерею. Но и только. Снимков толпы у нас нет.

– Боже мой…

Бакстер не спускал с меня прокурорского взгляда.

– Бог тут ни при чем, мисс Гласс. Мы с вами договаривались, что из Нью-Йорка вы сразу отправляетесь в Вашингтон на встречу со мной. Я не помню, чтобы у нас заходила речь о вашем визите к Вингейту.

– Послушайте, Бакстер, не сваливайте на меня вину за вашего погибшего товарища. Не я его туда послала, а вы. И тот, кто убил его, поджег бы галерею в любом случае – со мной или без меня. И наконец, у меня есть снимки толпы!

Оба разом подались вперед.

– Где они? – быстро спросил доктор Ленц.

– Не торопитесь. Я тоже хочу задавать вопросы и получать на них ответы. Давайте договоримся об этом сразу. Я больше не допущу, чтобы меня убрали в сторону!

– Перестаньте пререкаться, Гласс, неужели вы не понимаете, что сейчас дорога каждая минута?! – рявкнул Бакстер. – Где пленка?

– Моя сестра была похищена больше года назад. Так что не говорите мне про минуты.

– Хорошо, что вы от нас хотите?

– Я хочу разбираться во всем этом вместе с вами!

Бакстер развел руками и глянул на Ленца так, словно искал у него защиты.

– Возможно ли, чтобы Коутса убили просто из-за его кошелька и камеры? – спросила я. – Может быть, его убийство никак не связано с пожаром?

– Если это грабитель, почему он не забрал сотовый телефон? – вопросом на вопрос ответил Бакстер. – И если уж на то пошло, не угнал машину? Коутс оставил ключ в замке зажигания.

– Хорошо, допустим, Коутса убил поджигатель. Но если этот поджог никак не связан с нашим делом? Просто захотел человек поджечь дом и поджег, а потом увидел свидетеля и убил его…

– Один шанс из миллиона на то, что это было так. Мисс Гласс, посмотрите правде в глаза. Заложенное в галерее взрывное устройство выполнило свою функцию. Уничтожило все возможные улики и убило Вингейта. И вам редкостно повезло, что оно не убило и вас.

– Вингейт едва не утащил меня за собой в могилу. Мы спокойно спаслись бы, если бы он не полез вытаскивать из огня эту чертову картину. А я, как дура, ему помогала.

– Какую картину? – тихо спросил Ленц.

– «Спящую женщину номер двадцать». Это единственная картина из серии, которая в тот момент была в галерее. Ящик с ней стоял у него в гостиной. И Вингейт угробил себя, спасая полотно.

– Любопытно… – задумчиво проговорил Ленц. – Неужели она не была застрахована?

– Не в страховке дело.

– А в чем же?

– Когда я сказала Вингейту, что художник использовал в качестве моделей похищенных из Нового Орлеана женщин и я собираюсь донести об этом в ФБР, он обрадовался, как ребенок. Сказал, что благодаря скандалу сможет резко поднять цену на эту картину, возможно, даже удвоить ее. А за нее и без того давали полтора миллиона фунтов.

– Кто давал?

– Такаги. Японский коллекционер.

– Что было изображено на картине? – продолжал свой мягкий допрос Ленц. – То же, что и на виденных вами в Гонконге?

– И да и нет. Я не очень разбираюсь в искусстве, но эта выглядела реалистичнее. Почти как фотография.

– Женщина казалась мертвой?

– На сто процентов.

Бакстер крякнул, опять полез в свою папку, вынул из нее еще одну фотографию и положил передо мной на стол. На снимке была молодая брюнетка. Снимок был любительский, фотографировал кто-то из друзей или родных. Или детей… Я содрогнулась.

– Это она. Черт возьми, это она!

– Последняя из известных нам жертв, – обронил Бакстер, не глядя на меня.

– Когда ее похитили?