Братство - Ингар Йонсруд Страница 17

Перенеся вес к мыскам, выступавшим за край площадки для выступлений, Кафа подалась вперед, так что кончики пальцев ее ног оказались за краем подиума. Фредрик поймал себя на мысли, что рассматривает молодую женщину. Ее изящные ноги были одеты в чулки, под юбкой проступали узкие накачанные бедра, а при ходьбе под плоским животом обозначалась темная ложбинка. Между грудей под облегающей рубашкой пролегала темная впадинка.

Он прикусил щеку и сглотнул.

— К сожалению, изображения с места преступления недостаточно качественные, чтобы делать какие-то выводы. Но, как вы видите, пристальный взгляд, большие глаза и вытянутая форма головы — это общие черты человека в Сульру и эмира. Наши специалисты, следившие за эмиром некоторое время назад, считают, что движения этих людей также похожи. Они на восемьдесят процентов уверены, что это один и тот же человек.

Кафа ехидно улыбнулась.

— И это лучшее, что мы имеем.

Прищурившись, Фредрик рассматривал фотографии. Это вполне может быть один и тот же мерзавец. Но также это может быть и кто-то другой.

Кафа снова нажала на кнопку. На экране появился еще один нечеткий снимок Мухаммеда Халеда Умара, разговаривавшего по телефону на кухне. Рукой, на которой отсуствуют все пальцы, кроме большого, он, как тюлень ластом, опирался на стол.

— Этой фотографии восемнадцать дней, и это самый свежий снимок с изображением эмира, имеющийся в нашем распоряжении. Он сделан в его квартире. Эмира не было там несколько недель. Он больше не посещает мечеть. Это дает нам основания предполагать, что он причастен к бойне в Сульру.

Следом на экране появилась копия страницы с фотографией норвежского паспорта. Его владельцу Мухаммаду Камбрани — широкоплечему мужчине с круглым подбородком — судя по документу, тридцать шесть лет, а его рост — сто восемьдесят четыре сантиметра.

— Эмир редко появляется где-то без Камбрани. Он всегда следует за ним по пятам. Камбрани родился в Норвегии, его родители — пакистанцы. Он вырос в Осло в бандитской среде и имеет две судимости за применение грубой силы и несколько судимостей за наркотики, кражи и сокрытие краденого. Сегодня он выступает в роли телохранителя и друга эмира. Как и его господин, он утверждает, что вернулся к исламу.

Кафа почти неслышно выдохнула через нос.

— Оба находятся в розыске.

Сюнне Йоргенсен стояла у края овального стола. Она выкладывала на белую столешницу фотографию за фотографией и комментировала каждую.

Хенрик Грёвн.

— Двадцать пять лет. Убит на лужайке двумя выстрелами в грудь из автоматического оружия.

Нильс Бернт.

— Тридцать четыре года. Убит на лужайке тремя выстрелами из автоматического оружия в грудь и лицо.

Рабочие места Фредрика и Андреаса находились в центре опенспейса, рядом с высоким столом для переговоров. Неубранные столы, компьютерные провода, обложки, кипы документов и новомодные обтянутые красной тканью диваны — повсюду царил беспорядок. Рядом со столом стояла большая доска. Фредрик снял с нее старые фотографии, карты и планы. Новое дело нужно начинать с чистого листа. Со свежей головой. На чистой доске.

Вигго Юхан Фарульвен.

— Тридцать девять лет. Убит выстрелами в грудь, конечности и лицо на мостике заезда в амбар. Двадцать два или двадцать три выстрела из автоматического оружия.

Брюньяр Лиссемуен.

— Тридцать шесть лет. Убит выстрелом в грудь из автоматического оружия на въезде в амбар.

Бьёрн Альфсен — младший.

— Шестьдесят четыре года. Убит в спальне выстрелом в голову из малокалиберного оружия.

Ивар Тюфте.

— Сорок два года. Тяжело ранен. Лежит в больнице в Уллеволе [17]. Повреждена голова и верхняя часть тела. Найден в амбарном подвале.

— С этого момента они — наши работодатели, — сказала Сюнне, положив на фотографии свои мальчишеские руки.

Она переводила взгляд с одного коллеги на на другого. Следователи из Национальной службы уголовного розыска исчезли. Остальные полицейские стояли вокруг нее.

Фредрику нравился метод Сюнне Йоргенсен. Холодное, без прилагательных описание людей, чьи лица смотрели на них с поверхности стола: «Место рождения. Профессия. Дети. Семья и образование». Здесь были черно-белые фотографии на паспорт и семейные, вынутые из альбомов. Лаконичность описаний, данных Сюнне, заставляла воображение полицейских работать. Кто же тот молодой человек, сидящий с родителями на веранде в теплый день норвежского лета? Загорелый, улыбающийся, с колой, за столиком в ресторане где-то на юге. Кто тот человек, высунувший голову из окна старого фольксвагена? Побег на семейном древе, который внезапно сломали. Молодые полицейские считали такой метод мотивирующим. Для полицейских постарше этот метод позволял расставить акценты. Он нес в себе напоминание о том, что жизнь часто обрывается, когда меньше всего этого ожидаешь. Но в отделе по борьбе с насилием полицейского округа Осло к этому вопросу не стали относиться более философски.

— Варульвен [18]? Его правда зовут Варульвен? — вполголоса прошептал Андреас, вытянув шею вперед и обращаясь к веснушчатой девушке-полицейскому, той, что опрашивала соседей рядом с местом преступления.

Она раздраженно посмотрела на него, но по тому, как она прикусила кончик языка, можно было догадаться, что она оценила его внимание.

— Фарульвен, вы все правильно расслышали.

Ухмыльнувшись, Андреас подмигнул ей. Сюнне проигнорировала это и пустила по столу новую стопку фотографий.

— У нас нет полных сведений, но мы предполагаем, что община «Свет Господень» насчитывала от двадцати до тридцати человек. В нее входили дети, мужчины и женщины. У каждого из них есть родители, братья и сестры, которые сейчас пребывают в отчаянии и не знают, что думать. Их похитили? Они убежали? Они убиты, и их тела где-то спрятаны?

Сюнне достала пачку сигарет из нагрудного кармана просторного офисного пиджака, что означало, что она уже заканчивает свою речь.

— Перед нами — масштабное преступление. Пресса будет преследовать нас круглые сутки. Министерства, полицейский директорат [19] и всякий политик с популистской жилкой будут пристально следить за нашей работой. У нас мало времени. И мы не можем позволить себе ошибиться.

До этого момента убийства в Сульру мало кого касались: только жертв, преступников и полиции. Но теперь собак спустили с поводка. Фредрик вздрогнул, увидев вчерашним вечером выпуск новостей на TV2.