Амнезия - Сэм Тэйлор Страница 17

Джеймс медленно катил сквозь лабиринт улиц и переулков по направлению к Лаф-стрит. Каждые несколько секунд он смотрел в зеркало заднего вида. Его никто не преследовал, но Джеймс хотел удостовериться. В 5.19 он остановился. Джеймсу повезло — напротив номера двадцать один как раз оказалось свободное место для парковки. Превосходный обзор, хотя вряд ли ему самому удастся остаться незамеченным.

Джеймс устроился поудобнее и приступил к наблюдению. Он предусмотрительно запасся фляжкой с кофе, рюкзаком с продуктами, биноклем и новехоньким зеленым блокнотом, в котором собирался записывать свои наблюдения. Дома спали, зашторив веки. Не сводя глаз с объекта наблюдения, Джеймс жевал сухой инжир, пил кофе. В 5.55, нежно бренча бидонами, мимо проехал фургон молочника. Джеймс сделал заметку в блокноте. Вдруг пригодится. Вскоре он начал жалеть, что не курит, — было бы чем занять руки. Съел несколько орешков кешью, запив их кофе. В 6.27 вышел помочиться.

Джеймс пристроился у дерева. Гасли звезды, восток загорался розовым. Его мочевой пузырь оказался полнее, чем он думал. Желтая извилистая струйка потекла по тротуару. Когда-нибудь это кончится? Джеймс решил, что простоит так до утра и дождется, когда двери домов отворятся, явив взору рассерженных жителей, изумленно наблюдающих, как незнакомец превращает их тихую улочку в реку мочи.

В фургоне Джеймс настроил бинокль на окна первого этажа. Ему показалось, что внутри маячит какой-то закругленный силуэт: диван, абажур? Джеймс снова сделал пометку в блокноте, затем откинулся назад, подложив под голову непромокаемый плащ.

Его разбудило солнце, бившее прямо в глаза. Снаружи раздавался упорный тихий стук. В заднее окно он увидел двух школьников. Джеймс прикрикнул на них, и подростки убежали. В страхе он посмотрел на часы. 8.34. В кабине было жарко, нёбо саднило. Джеймс перевел взгляд на дом — на стенах и окнах играли солнечные лучи. Неужели упустил? Он ускользнул, пока Джеймс спал. Кто? Добыча. Клиент. Знаменитый писатель, певец или кто там еще. Человек, чье имя начиналось с «М». Таинственный незнакомец из его прошлого, кем бы он ни был. Джеймс глотнул воды из бутылки и поднес бинокль к глазам.

В 9.15 почтальон подошел к двери дома номер двадцать один и опустил что-то в почтовый ящик. В 9.24 Джеймс заметил движение в окне. В 9.42 мимо прошествовала старушка со скрипучей тележкой. В 10.05 передняя дверь отворилась. Темноволосый мужчина в черном пальто вышел из дома и быстро зашагал прочь. При ходьбе он слегка прихрамывал. Джеймс не видел его лица, но не сомневался, что это тот, кто ему нужен.

Он засунул бинокль в рюкзачок и записал в зеленом блокноте: «10.08 — М покинул дом. 10.09 — начинаю преследование». Тем временем темноволосый свернул на Грин-авеню. Когда он скрылся из виду, Джеймс выпрыгнул из фургона, запер его и припустил вниз по Лаф-стрит. Выглянув из-за угла, он увидел впереди удаляющуюся спину.

По Грин-авеню М дошел до перекрестка, свернул налево, пересек дорогу и продолжил путь по Сэнд-стрит. Джеймс заметил, что он немного приволакивает правую ногу, хотя хромота нисколько не замедляла шага. Напротив паба «Бревна» М снова свернул налево и зашагал по Юниверсити-роуд. Добравшись до перекрестка, Джеймс увидел, как М пересекает дорогу на светофоре, очевидно направляясь к кампусу.

Хотя семестр еще не начался, в кампусе было многолюдно. Джеймс ускорил шаг, боясь потерять М в толпе. Ему показалось, что М идет по давно знакомому маршруту. Джеймс упрямо следовал за ним.

В холле библиотеки охранник у турникета кивнул М, как старому знакомому, и пропустил внутрь, даже не поинтересовавшись содержимым сумки. Джеймс видел, как М пересек холл и открыл дверь с табличкой «Компьютеры».

Джеймсов рюкзак охранник тщательно проверил, повертел в руках бинокль и спросил, зачем он ему понадобился в библиотеке. Джеймс отвечал, что занимается наблюдениями за птицами. Охранник смерил его подозрительным взглядом, но внутрь все же впустил.

В комнате, напоминавшей приемную дантиста, пахло новым напольным покрытием. Деревянные перегородки делили ее на четыре квадрата. Джеймс внимательно осмотрел сидящих за мониторами людей. Он насчитал одиннадцать человек, но М среди них не было. Не было в комнате и других дверей.

— Вот черт! — ругнулся Джеймс.

Неужели добыча ускользнула? Женщина в синем костюме подошла и сухо спросила, не может ли чем помочь.

— Нет, благодарю, — ответил Джеймс, но тут в голову внезапно пришла мысль. — А впрочем… Не могу ли я воспользоваться компьютером?

— Мы здесь как раз для того, чтобы вы имели такую возможность, — не без сарказма заметила женщина.

Усевшись за монитор, Джеймс вошел в сеть и впечатал в поисковую строку: «Лаф-стрит, 21». Ничего интересного: сайт любителей родословных; краткое содержание эпизода из сериала восьмидесятых годов «Джамп-стрит, 21»; карта автобусных маршрутов Белфаста; протокол заседания муниципалитета городка Империал-Бич в Калифорнии.

Вспомнив загадочные слова миссис Квигли, Джеймс добавил название города и слово «трагедия». В самом верху страницы появилась ссылка на газетную статью, датированная четвергом третьего июня 1993 года. Местная бульварная газета писала:

Вчера студент первого курса факультета психологии выпал из чердачного окна дома на Лаф-стрит и разбился насмерть.

Трагедия произошла около 14.30 пополудни. Полиция считает случившееся самоубийством. Свидетели трагедии находятся на попечении университетских врачей. Студента доставили в городскую больницу, где врачи констатировали смерть. Имя студента не разглашается до официального уведомления родственников.

Джеймс дважды перечитал заметку, но в душе ничего не отозвалось. Он прокрутил экран вниз и обнаружил более подробный отчет от среды пятнадцатого сентября 1993 года. Заголовок гласил: «Трагическая правда об ужасном пикнике».

Девятнадцатилетний студент, покончивший с собой в июне, по утверждению следствия, был юношей «способным, но неуравновешенным».

Первокурсник факультета психологии Иен Дейтон свел счеты с жизнью второго июня, в четверг, около половины третьего дня, выпрыгнув из окна своей спальни в доме номер двадцать один по Лаф-стрит. Свидетелями самоубийства стали остальные обитатели дома, которые как раз в это время устроили в саду пикник. Все они еще не оправились от потрясения и до сих пор находятся под наблюдением врачей.

Вынося свой вердикт, коронер Джон Мортон заявил, что, по его мнению, трагедию нельзя было предотвратить. И хотя предсмертной записки так и не нашли, у полиции нет оснований сомневаться в том, что это именно самоубийство.

Коронер зачитал показания друзей и профессоров Иена Дейтона. Декан факультета психологии доктор Ланарк охарактеризовал его как «весьма одаренного студента», однако заметил, что «в последнем семестре Иен был чем-то явно расстроен». Двадцатилетняя Лиза Сильвертон, приятельница Дейтона, жившая в комнате напротив, назвала Иена «умным и привлекательным, но очень ранимым парнем». Бывший сосед по комнате девятнадцатилетний Грэм Оливер утверждает, что «в последние недели Иен был очень замкнут и подавлен». Анна Вэлери, которую некоторые люди из окружения Дейтона называют его подружкой, отказалась давать показания.