Деликатесы Декстера - Джеффри Линдсей Страница 18

Брайан стоял у входной двери и смотрел на меня, подняв бровь. По всей видимости, первое, что мне следовало сделать, — это открыть дверь и впустить его. Так я и поступил. Он слегка поклонился мне и вошел. За ним последовали Коди и Эстор.

— Какой очаровательный дом, — сказал Брайан, оглядывая гостиную, — здесь все так по-домашнему.

На смятом покрывале дивана лежала груда DVD-дисков, на полу валялись носки, на кофейном столике — две пустые коробки из-под пиццы. Рита провела в больнице три дня, и, естественно, у нее еще не хватало сил на уборку. И хотя я сам люблю порядок вокруг себя, мне было не до того, чтобы его наводить. Поэтому дом выглядел далеко не лучшим образом. Откровенно говоря, жуткий бардак.

— Извини, — сказал я Брайану, — у нас… эмм…

— Да, я знаю. Радостное событие, — заметил он. — В жизни каждого должно быть место дому.

— Что это значит? — требовательно спросила Эстор.

— Декстер? — крикнула Рита из спальни. — Это… Ты не один?

— Это я.

— Здесь его брат, — сердито заметила Эстор.

Последовало молчание, сменившееся лихорадочным шуршанием, и наконец Рита вышла из спальни, все еще продолжая расчесывать волосы.

— Брат? — спросила она. — Но… — И она умолкла, глядя на Брайана.

— Миссис, — сказал Брайан с насмешливой радостью, острой как нож, — как вы красивы. У Декстера всегда была тяга к прекрасному.

Рита схватилась за голову:

— Боже мой, в каком я виде! И дом… Но, Декстер, ты никогда не говорил, что у тебя есть брат, и это…

— Разумеется, — начал Брайан, — и я прошу прощения за доставленное вам неудобство.

— Но брат… — повторила Рита. — И ты никогда мне не говорил…

Я открыл рот, но не смог ничего сказать. Брайан некоторое время с наслаждением наблюдал за мной, и наконец сказал:

— Боюсь, это моя вина. Декстер думал, что я уже давно мертв.

— Да, так, — произнес я, чувствуя себя клоуном, играющим на сцене в испорченный телефон.

— И все-таки… — недоумевала Рита, продолжая с отсутствующим видом причесываться, — я хочу сказать, ты никогда… Ты говорил, что ты… То есть, как ты мог не…

— Это очень болезненно, — начал я, надеясь, что это сработает. — Я не люблю говорить об этом.

— И все-таки… — повторила Рита.

Несмотря на мое смутное представление о ситуации, с которой я столкнулся, мне было ясно: разговор не окончен. И, пытаясь вернуться на знакомую территорию, я выговорил единственно подходящую фразу, которую смог придумать:

— Может быть, выпьем по чашечке кофе?

— Ой, — сказала Рита, и раздраженное выражение ее лица сменилось виноватым, — мне жаль… Вы не хотели бы… Я имею в виду… да… садитесь.

Она бросилась к кушетке и принялась убирать с нее разнообразный мусор, не дававший сесть. Она делала это такими отточенными быстрыми движениями, что я начал гордиться ею.

— Вот так. — Она сложила мусор в кучу рядом с кушеткой и жестом пригласила Брайана сесть. — Пожалуйста, садитесь. И… Ой!.. Я Рита.

Брайан подошел к ней и грациозным галантным движением взял ее руку.

— Меня зовут Брайан, — представился он. — Но, пожалуйста, миссис, садитесь. Вам слишком рано вставать на ноги.

— О, — покраснела Рита, — но кофе. Я должна…

— Уверен, Декстер не настолько безнадежен, чтобы оказаться не в состоянии сварить кофе, — заметил Брайан, поднимая бровь, и Рита хихикнула.

— Мы не узнаем, если не позволим ему попытаться, — подхватила она и жеманно улыбнулась ему, садясь рядом с ним на кушетку. — Декстер, ты не мог бы? Три ложки на шесть чашек, и налей воду в…

— Думаю, справлюсь, — заверил я. И если мой голос звучал недовольно, я имел на это полное право. Оставив Брайана сидеть на кушетке рядом с моей женой, я поплелся на кухню варить кофе. Наливая воду в кофеварку, я слушал, как Пассажир складывает крылья и отступает. Но по ледяным извилинам предположительно могучего мозга Декстера метались тени сомнении и растерянности. Казалось, земля уходит у меня из-под ног. Я чувствовал себя беззащитным перед угрозой армий ночи, шедших на меня.

Зачем мой брат вернулся? И почему это заставляло меня чувствовать себя таким беззащитным?

Несколькими минутами позже я разлил кофе по чашкам, поставил их на поднос и захватил с собой сахарницу и пару ложек. Осторожно держа поднос, я подошел к двери, ведущей в гостиную, и остановился. Картина, открывшаяся моим глазам, представляла собой воплощение домашнего уюта и семейного счастья. Зрелище было прекрасным, кроме одной детали: там не осталось места для меня. Мой брат устроился на кушетке рядом с Ритой так, будто он всегда жил здесь. Коди и Эстор стояли в нескольких футах и смотрели на него с восхищением. Замерев в дверях, я созерцал все это с растущим ощущением беспокойства. Казалось странным видеть Брайана здесь, на моем диване, наблюдать, как Рита при разговоре наклоняется к нему, а Коди и Эстор на все это смотрят. Я чувствовал: происходит нечто нереальное, — и мне стало не по себе, как будто пришел на торжественную мессу в собор и обнаружил парочку, совокупляющуюся на алтаре.

Разумеется, Брайана все это совершенно не беспокоило. Вероятно, таким преимуществом обладают люди, неспособные что-либо чувствовать. Он сидел на моем диване, как будто вырос в этом доме. И словно для того, чтобы подчеркнуть тот факт, что он здесь больше к месту, чем я, обернувшись и увидев меня в дверях, он махнул рукой в направлении кресла рядом с диваном.

— Садись, братец, — пригласил он, — чувствуй себя как дома.

Рита резко выпрямилась, а Коди с Эстор повернулись ко мне.

— Ой, — сказала Рита, и мне показалось, в ее голосе прозвучала вина, — Декстер, ты забыл сливки. — И прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, она была на кухне.

— Ты все время называешь его «братец». Почему ты не зовешь его по имени? — спросила Брайана Эстор.

Брайан моргнул. Я почувствовал некоторое родство с ним — оказывается, не только меня Эстор могла лишить дара речи.

— Не знаю, — ответил он, — вероятно, это связано с тем, что наши отношения оказались сюрпризом для нас обоих.

Коди и Эстор синхронно повернули головы ко мне.

— Да, — подтвердил я, и это было истинной правдой. — Совершеннейшим сюрпризом.

— Почему? — снова спросила Эстор. — У многих есть братья.

У меня не было ни малейшего представления о том, как объяснить ей ситуацию, и я решил замять тему, поставив под нос на стол и садясь в кресло. И опять молчание прервал не я, а Брайан.

— У многих есть и семьи, — сказал он, — как у вас. Но у брата — Декстера — и у меня семьи не было. Мы… эмм… остались одни. При весьма неприятных обстоятельствах. — Он широко улыбнулся Эстор, и, я уверен, мне только померещилось настоящее чувство в его улыбке. — Особенно я.