Темное разделение - Сара Рейн Страница 18

— Я не хочу тебя смущать, — торжественно сказал Джо, — но это вопрос религии, Мел. Я много думал над Этим. И надеялся, что ты поймешь.

Похоже, что его религиозные убеждения основывались на личных эгоистических амбициях. Бессмысленно терять самообладание и вообще демонстрировать эмоции. Мел осторожно сказала:

— Но операция не противоречит никаким религиозным запретам, ведь так? Мартин Бреннан сказал, что это довольно простая процедура. И риск очень мал. Я думаю, нам следует доверять ему.

На мгновение в глазах Джо мелькнуло раздражение. Он сказал:

— Я не знаю, почему ты не видишь, что Бреннан просто дамский угодник и карьерист, ищущий славы. Ты бы видела его донжуанский список!

— Мне наплевать, если у него целый гарем! — резко ответила Мел и затем поняла, что это прозвучало слишком резко.

Черт! Она хотела сказать что-нибудь, что сгладило бы это впечатление, но Джо уже встал и собирался уходить. Ему не хотелось бы сильно утомлять ее после родов, сказал он заботливо. И он понимает, что ей трудно говорить об этом, поэтому они обсудят это в другой раз. Но Мел должна помнить, что он вполне способен позаботиться о своей семье. Не важно, что случиться, близнецы всегда будут в достатке, даже в роскоши. У них будет прекрасная жизнь.

Кроме, подумала Мел, обычной нормальной жизни, которая должна быть у них. Она откинулась на подушку, размышляя.

Между 1898 и 1915 годами дом Блумсбери принадлежал какому-то Филипу Флери. Гарри добыл эту информацию с удивительной легкостью, уже через неделю получив ответ от агентства по регистрации земельных сделок. Флери, кем бы он ни был, видимо, продал дом вскоре после начала Первой мировой войны одному из небольших отделов Военного министерства. Возможно, это была дань патриотизму или было вызвано тем, что здание реквизировали. Также могло быть, что владелец хотел выбраться из Лондона до того, как в небо над ним поднимутся цеппелины.

Позже, в середине двадцатых годов двадцатого века, домом завладела некая компания по управлению собственностью, о которой говорила Анжелика, и с этого времени у него, видимо, часто сменялись арендаторы.

По данным агентства недвижимости, местом предыдущего проживания Филипа Флери было графство Оксфордшир. Не очень конкретная информация, зато точно указывала, что его профессия — писатель. Писатель. Один из серьезных молодых людей в мягких рубашках и с задумчивыми глазами, о которых говорила Анжелика? Гарри думал, что невозможно жить в Блумсбери и быть писателем, не разделяя, хотя бы в определенной степени, основные взгляды той эпохи. Фабианское общество и прерафаэлиты. Раскин, и Милле, и Обри Бердсли, различные движения и идеализм во всех своих многочисленных проявлениях. Был ли Филип Флери частью всего этого? Что он писал? Стихи? Романы? Три маленькие статьи про свободную любовь или бунтарские брошюры, призывающие к созданию Лиги Наций? А ведь именно то, что он писал, и хотела найти Симона. Интересно, сохранились ли какие-нибудь его работы? Совсем маловероятно, но все же…

Гарри рано ушел из «Глашатая» и, придя домой, включил компьютер и запустил поиск на имя «Филип Флери». Он мог сделать это на работе, но по какой-то странной причине не хотел. «Ты что же, боишься прослыть безнадежным романтиком?» — спросил он сам себя. Ой, заткнись.

Было несколько генеалогических сайтов, в которых американцы пытались проследить свое происхождение. Они с особой гордостью упоминали предков-гугенотов; но среди них не было членов семьи Флери, которые могли иметь хотя бы приблизительно отношение к человеку, который жил в Блумсбери. Гарри не особо ожидал что-то найти. Но Флери писал книги…

Он начат просматривать списки антикварных книжных магазинов. У них было больше сайтов, чем он ожидал; видимо, продавцы редких и больше не издающихся Книг перемещались из тумана эпохи Диккенса в мир соименных технологий. Он упорно прошел через списки Их изданий.

Это заняло много времени. На это ушел почти весь вечер, с перерывом на то, чтобы заказать пиццу, а затем съесть ее, запив половиной бутылки солодового виски. Он уже думал, что ему придется сдаться, когда вдруг поиск дал положительный результат. Сердце Гарри сильно забилось в предвкушении. Он нашел его! У него возникло абсурдное желание распечатать имя с экрана на случай, если оно растает в хаотичном, туманном эфире киберпространства.

В списке значилась только одна книга — «Врата из слоновой кости»; но там было примечание, описывающее Филипа Флери как видного члена общества Блумсбери и близкого друга многих знаменитостей, включая Генри Джеймса, Ребекку Вест и Обри Бердсли. Еще была ссылка на каталоговый номер книги, дату публикации — 1916 год (этого издания) и короткое описание, сообщавшее всем желающим, что состояние книги вполне неплохое, хотя она слегка выцвела. Цена — £95.

Девяносто пять фунтов стерлингов. «Господи боже мой, — подумал Гарри, — а ведь это не первое издание Шекспира или автограф Байрона».

А затем он увидел, что рядом с ценой было краткое примечание: «Посвящение на титульном листе. Принадлежит руке автора».

Книжный магазин находился где-то недалеко от границы с Уэльсом, сразу за Освестри. Гарри было все равно, даже если бы он находился где-нибудь в Катманду или в середине Баренцева моря. Ему нужна была книга Филипа Флери. Он не знал еще, оставит ли он ее себе или подарит Симоне, как Ланселот принес Грааль в руки Гуиневера. Как бы там ни было, им овладела страсть, характерная для заядлых игроков, участников аукционов и бегов.

Он заполнил форму заказа на сайте книжного магазина, внес номер кредитной карточки в окошко для оплаты и нажал «отправить». Затем он написал письмо в магазин, подтверждая свой заказ и объясняя, что это невероятно важно, что он покупает книгу для научного исследования. Если бы уже не была половина двенадцатого ночи, он бы еще и позвонил им. Впрочем, он позвонил им в пять минут десятого на следующее утро, чтобы удостовериться, что они получили его заказ и письмо и что они отправят книгу немедленно. Да, это важно. Да, конечно, он заплатит за специальную доставку, или за курьерскую службу, или чего бы они ни пожелали. Да, и не могли бы они зачитать ему, что написано в посвящении?

Наступило мучительное ожидание, а затем голос на том конце сказал:

— Да, я могу прочитать вам. Здесь написано: «Ш., Виоле и Соррел. Флой».

— Флой?

— Да.

— Вы же сказали, что это подпись автора, — сказал Гарри с ноткой обвинения в голосе.

— Ничего не могу поделать, у нас в каталоге так значится. Мы не можем гарантировать, что это действительно автор, разумеется.

— Я думал, его зовут Флери. Филип Флери.

— Это так, — сказал голос, на этот раз немного раздраженно. — Но если бы вас звали Филип Флери, вы не думаете, что могли бы принять прозвище Флой? Созвучные имена, не правда ли?

Гарри подумал и нашел это объяснение вполне разумным.

— Вы знаете, откуда эта книга? Я имею в виду, как она попала к вам?