Сыны анархии. Братва - Кристофер Голден Страница 18

– Доброе утро, Мешок-башка, – сказал Джекс.

Мешок протер глаза и открыл дверь пошире. Его опаска тут же сменилась раздражением:

– «Утро»?! Вы тут видите чертово солнце?

Джекс продолжал держаться поодаль от двери, и Рыжий с Пыром последовали его примеру. Они все здесь братья, но у каждого чартера собственная культура, собственные законы и собственные маньяки. Мешок-башка заслужил свое прозвище тем, что, будучи социопатом без стыда и совести, цепляет самую невзрачную дамочку в баре, а потом заставляет надевать мешок на голову, пока трахает ее.

– Ты так чутко спишь или стоишь на охране? – поинтересовался Джекс.

Мешок вышел на улицу, убрал пушку, которую все это время держал за дверью на случай неприятностей, и устало потянулся.

– Чё тут охранять? Просто отсыпаемся, в связи как кончили бухать пару часов тому. Я до сих пор обуенно в дупель.

– А ты бываешь трезвым? – буркнул Пыр под нос, так что его слышали только Джекс с Рыжим.

И только тут диковинность их появления впервые дошла до Мешок-башки. Он заморгал, немного оклемавшись:

– А чё такое, Джекс? Ты бы не заявился ни свет ни буя, если б не какое-нибудь горящее дело.

Потеряв терпение, Джекс двинулся к двери. Ему надо было отлить и где-нибудь покемарить пару часиков.

– Слушай, братан, мы гнали всю ночь, потому что хотели поспеть сюда до восхода солнца. Я пока не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что мы здесь. Мне надо будет поговорить с Ролли. Если он захочет, чтобы ты с парнями поучаствовал в разговоре, – лады, я не против, но мне надо с ним поговорить.

– Его тута нету, – заявил Мешок, словно теперь они могут проваливать прочь.

– Ты же не турнешь своих братьев, а, Мешок? – проворчал Рыжий. – Разве этого хотел бы Ролли?

Воззвание к Ролли наконец-то вроде бы заставило Мешок-башку очнуться окончательно:

– Не-а, конечно, нет, чувак, просто… рано еще.

Потирая уголок глаза костяшкой, он отступил от двери, впуская их внутрь. Не успев даже переступить порог, Джекс ощутил, как усталость непосильной тяжестью наваливается на плечи, будто только и ждала этого момента. Сбросив рюкзаки с плеч, Рыжий и Пыр прошли внутрь, и Мешок закрыл за ними дверь.

– Удобства рядом с баром, ежли вам надо отлить, – сообщил Мешок, указав за большую металлическую дверь – должно быть, холодильника для пива. Потом указал в противоположном направлении, где коридор, дойдя до угла здания, изгибался. – Джекс, ты знаешь, где тут клоповник. Свободных кроватей только две, зато до фига подушек и всякой хренотени, а еще диван в бильярдной.

– А ты спать не идешь? – спросил у него Рыжий. – Ты же сказал, что не соснул и пары часиков.

С Мешок-башкой творилось что-то неладное, но с ним все неладно уже многие годы. Он дернулся, застенчиво отведя взгляд, словно ему было неловко оттого, что кто-то выразил заботу о нем. «Что-то он слишком чувствителен для социопата», – подумал Джекс.

– Не-а, чувак, – ответил Мешок. – Я уже оклемался. Солнце скоро встанет, а я как вижу солнце, так у меня ни в одном глазу. Приберусь в баре. Но вы не меньжуйтесь. Я сведу шум к приглушенному грохоту.

Повернувшись, он прошел мимо холодильника и туалета, направляясь в бар и предоставив им управляться самим по себе. Теперь, впустив их и уверившись, что никакой угрозы они не представляют, Мешок напрочь утратил всяческую наклонность к гостеприимству.

Джекс направился по коридору к вписке. По пути они миновали бильярдную – небольшую комнатенку с диваном, бильярдным столом и маленьким бамбуковым гавайским баром – с виду сворованным с территории какого-нибудь отеля в Вегасе.

– Я рухну здесь, – мотнул головой Пыр в сторону бильярдной. – Рыжий слишком длинный, а класть нашего ВП на диван как-то не пристало.

Кивнув ему в знак благодарности, Джекс направился дальше. На самом деле здешняя вписка представляет собой две отдельных спальни с третьей комнаткой – судя по виду, телевизионной – между ними. Северный Вегас – команда крутая. Они бодались с кое-какими свирепыми клубами и одержали верх, но есть во всей этой обстановке нечто ностальгически милое, словно Ролли со своими ребятами заявился сюда прямиком из давней, более невинной эпохи.

Из спальни слева разило скисшим пивом и блевотиной месячной давности. Джекс углядел на одной кровати спящего рыжебородого монстра, свесившего массивную ногу через край, словно его метнул на матрас некий осерчавший бог. «Тор», – припомнил Джекс, хотя до сих пор сомневался, что это настоящее имя здоровенного сукиного сына. Там же стояли еще две кровати, одну из которых занимал мелкотравчатый парень с оливковой кожей по имени Антонио. А свободная была в таком беспорядке, что Джекс пришел к выводу, что именно здесь Мешок и спал, пока рев двигателей их «харлеев» не разбудил его.

В другой комнате было только две кровати – одна свободная, а на второй разлегся Джойс – мужик с чудовищным шрамом в виде мишени от ожога, полученного, когда член мотоклуба «Железное сердце» прижал его лицом к спирали электроплитки. Джекс не намеревался впутывать чартер – это поставило бы крест на приезде сюда инкогнито, – но в голове у него, будто призрак в темном старом доме, поселилось ощущение трепетного ужаса. Он встряхнулся, заставляя себя избавиться от него, и велел Рыжему:

– Отдыхай.

Вошел в спальню и бросил рюкзак возле пустой кровати. Потом лег и закрыл глаза. По периметру плотных светозащитных штор проглядывали первые предрассветные проблески.

Несмотря на долгую ночную поездку, уснуть Джексу удалось далеко не сразу.

Когда Джекс открыл глаза в следующий раз, палящие лучи солнца уже пробивались из-за штор и температура в комнате подскочила градусов на двадцать. Он чувствовал себя грязным, словно потел всю ночь, а потом пот засох на нем, отчего одежда встала колом. Потянувшись, огляделся и увидел, что вторая кровать пуста. Интересно, что подумал Джойс, когда, проснувшись, обнаружил спящего рядом ВП САМКРО.

Спустив ноги с кровати, Джекс натянул кроссовки. Под негромкий звон цепочки бумажника встал и провел ладонью по усталым глазам. Потом с кряхтеньем встряхнулся, как мокрый пес, и огляделся в поисках каких-нибудь часов, но безрезультатно.

Больше никого в хате не оказалось – ни Пыра с Рыжим, ни кого-либо из парней САМКСЕВ, так что Джекс вернулся тем же путем, которым они пришли сюда в предрассветный час. Диван в бильярдной тоже пустовал, но Джойс стоял у стола с кием в руках, изучая расположение шаров. Через секунду, почувствовав на себе взгляд Джекса, он поднял голову и сообщил:

– Ты храпишь.

– У каждого свои недостатки, – ответил Джекс.

Джойс хмыкнул, и от улыбки его шрам от ожога гротескно вытянулся.

– Который час? – поинтересовался Джекс.

– Слишком рано, чтобы вставать, и слишком поздно, чтобы снова ложиться.