Майами - Марк Фишер Страница 2

– Что вас связывало с Джорджем Симпсоном?

– Какого рода услуги побудили его завещать вам десять миллионов долларов?

– Были ли вы любовницей покойного?

Мария Лопес повернулась к журналистам спиной, ограничившись классическим: «Без комментариев».

Внимание Николь привлекла другая фотография, на которой Глория Симпсон пыталась скрыться от журналистов в лимузине. В одной руке она держала маленькую шляпку с вуалью, траурно-черную, как и ее костюм, а в другой – сумочку, где лежала копия ужасного завещания.

«Бедная женщина! Как же она должна была страдать! – подумала Николь. – Она не только потеряла мужа, но еще и внезапно узнала, что у него, очевидно, была любовница…»

Николь интуитивно догадывалась, что в данном случае затронут не просто вопрос нравственности.

Что-то было не так в этом деле о наследстве.

Как и в деле Луизы Дюпон.

Как и в двух других случаях, когда наследники пожилых людей сочли себя ущемленными решением, зафиксированным в завещании покойного.

С ощущением, что она наткнулась на богатую жилу – а она всегда так себя чувствовала в начале многообещающего расследования, – Николь вырвала газетную статью и, вскочив с софы, устремилась в спальню.

Возглас «Дорогой!» замер у нее на устах. Николь совершенно забыла, что сейчас всего лишь семь часов утра, а ее муж, в отличие от нее, был совой. Неисправимой совой. Впрочем, это составляло лишь один из многих поводов для разногласий этой пары.

Иногда он ложился спать на рассвете. По профессии он был бухгалтером, но терпеть не мог свою работу. Вот уже год, как он в своей фирме перешел на полставки и теперь был занят лишь во второй половине дня, посвящая все свободное время написанию романа. Это был его первый литературный опус, и он много сил вкладывал в свое творение. Поэтому супруги проводили вместе не слишком много времени. Что в конечном счете являлось разумным компромиссом, служа для этой пары гарантией выживания. И все же тайные причины и явные поводы их разногласий множились день ото дня, подводя Николь и Роджера к печальному выводу о том, что между ними простирается огромная пропасть.

Однако, несмотря на участившиеся споры, молодая женщина еще не утратила надежду, что это лишь временные трудности и все в конце концов должно наладиться.

– Дорогой, посмотри, на что я наткнулась! – по инерции договорила она, хотя уже поняла свою ошибку.

Николь до сих пор не свыклась со своеобразным режимом мужа, хотя прекрасно знала, что он не бездельничал ночью, а работал над своим романом. Она попыталась тихонько прикрыть дверь спальни, но было слишком поздно, муж уже проснулся.

– Я не хотела тебя будить, поспи еще, – сказала она расстроенным голосом.

– Да нет, ничего, – ответил он, протирая глаза. Она пристально вгляделась в него. Даже с помятым после сна лицом и растрепанной шевелюрой он ей нравился. У Роджера, как и у Николь, были светлые волосы. В его голубых глазах застыло какое-то странное выражение беспокойства, словно он был опасным человеком с массой завораживающих секретов. Для человека земной, чтобы не сказать прозаической профессии это было скорее удивительно – но ведь это был не просто заурядный клерк, это был бухгалтер, жаждавший литературной славы!

Да, физически Роджер, который был всего на несколько месяцев старше жены, даже спустя пять лет после свадьбы привлекал Николь, хотя следовало признать, что уже не так сильно, как раньше.

Впрочем, она часто размышляла о том, что они все реже занимаются любовью. Связано ли это с тем, что они постоянно спорят, или же они постоянно ссорятся из-за того, что их все реже объединяет постель?!

Она прыгнула в кровать, как маленькая озорница. Пуговица на ее пижаме расстегнулась, и если бы ее муж соизволил хоть немного заинтересоваться этим, то мог бы заметить в вырезе маленькую, но на редкость красивую грудь. Николь разложила перед ним газетную статью.

– Посмотри, – сказала она, – на этот раз я уверена, что напала на золотую жилу.

– Н-да? – скептически протянул Роджер и зевнул.

Он нащупал очки на столике у изголовья кровати и, нацепив их, бросил заинтригованный взгляд на вырванный из газеты материал.

– Я не совсем понимаю.

– Да вот же, смотри, опять какие-то фокусы с завещанием! Как в случае с Луизой Дюпон.

– Какая еще Луиза?

– Ну да, Луиза Дюпон, – помнишь ту молодую женщину, которую отец лишил наследства? Он все отдал на благотворительность, и она в отчаянии покончила с собой… Я брала у нее интервью за несколько дней до смерти…

– Ах да, что-то припоминаю…

Прервав разговор, он погрузился в чтение, пытаясь уразуметь, о чем толкует Николь, утренний энтузиазм которой вызывал у него раздражение. Хотя писал он со скоростью черепахи, но – следует отдать ему должное – читал быстро. Спустя минуту он поднял голову и проронил:

– Я в самом деле не улавливаю связи между этими двумя делами.

– Но, Роджер, мне кажется, это очевидно! И в том и в другом случае завещание составлено покойным в ущерб интересов законного наследника.

– Послушай, но в случае с Луизой Дюпон, насколько я помню, отец лишает наследства ветреную молодую женщину…

– Почему «ветреную»?

– Просто на прошлой неделе я узнал, почему старик решил отписать все свои деньги благотворительному фонду. Совсем забыл тебе об этом сказать. Кажется, эта Луиза втюрилась в плейбоя-нотариуса вдвое старше ее, к тому же он оказался сыном одного из заклятых врагов Дюпона-старшего. Отец всячески пытался ее образумить, но влюбленную девицу, привыкшую считаться только с собственными прихотями, ничто не могло остановить. Я уверен, что своим завещанием отец хотел преподать ей маленький урок – возможно, чересчур суровый…

– Да, возможно, – неохотно согласилась Николь, слегка расстроенная тем, что это открытие вносит коррективы в созданную ею конструкцию.

Она наклонилась к Роджеру с обольстительной улыбкой на губах, прикоснулась к его руке и погладила. Уже три дня длилось так называемое перемирие. И вовсе не потому, что это был неожиданный прилив страсти, – о чем она так часто мечтала! – просто они поспорили, в состоянии ли прожить несколько дней без взаимных придирок. Целых три дня без ссор – для них это была настоящая удача, подарок небес: должно быть, есть на земле добрый бог для пар, которые увязли в постоянных спорах и размолвках.

Она потянулась к нему, пижама распахнулась еще больше, и ее хорошенькая грудка стала полностью видна. Она задержала свою руку на плече Роджера, затем легко скользнула по его бедру, очертания которого проступали под одеялом, улыбнулась еще старательнее и подумала, что было бы замечательно заняться любовью. Неплохой способ отпраздновать трехдневную передышку.

Но так как еще сонный Роджер не уловил эротического послания – или просто не отреагировал на ее едва завуалированные поползновения, – она, выждав пару секунд, решительно поднялась с кровати: Николь была готова сделать первый шаг, но не топтаться на месте в течение часа! В конце концов, нельзя забывать о женском достоинстве!