Занавес - Роберт Лоуренс Стайн Страница 2

— Давайте-ка обсудим то, что мы только что здесь видели, — предложил режиссер и похлопал себя пюпитром. — Рена, ты бесподобно владеешь руками, — произнес он, сузив свои голубые глаза и пристально посмотрев на девушку. — Мне очень понравилось, как ты запустила руки в волосы. Я прямо почувствовал напряжение.

— Спасибо, сэр, — немного смутилась Рена. Она получила комплимент за то, что делала постоянно.

— Бакс. Называй меня просто Бакс, — сказал он, по-прежнему глядя на нее в упор. — Руки были замечательны, Рена. Но тебе нужно стать внимательней и не переборщить с напряжением.

— Не переборщить? Что вы имеете в виду?

— Ну, ты закатила глаза к потолку после того, как нанесла удар Чаку.

— Чип. Я — Чип, — сообщил парень.

Бакс посмотрел на пюпитр и спросил:

— Может, мы изменим тебе имя, если я постоянно неправильно тебя называю? — Он вновь повернулся к Рене: — Не нужно закатывать глаза вверх. И ты переборщила с кулачками. Если ты поворачиваешься к публике спиной, я хочу чувствовать напряжение в спине — в спине, а не в кулаках. Как думаешь, ты справишься?

— Я попытаюсь, — произнесла Рена неуверенно. Она взглянула на Джулию в третьем ряду. Та скорчила рожицу.

— Какие у тебя планы, Рена? — спросил Бакс и неожиданно вспрыгнул на сцену. Это было неплохо для такого толстяка. — Ты хочешь всю жизнь посвятить актерскому мастерству? Поэтому ты и приехала ко мне в театральный лагерь?

— Нет, — ответила быстро Рена, удивившись такому личному вопросу. Подобный вопрос Бакс впервые задал ей за всю неделю. — Моя подруга Джулия уговорила меня приехать, — объяснила девушка.

Рена услышала, как сидящая в зале Джулия охнула.

Бакс покачал головой и дотронулся до бороды.

— Ну возможно, мы все-таки сделаем из тебя актрису. Вероятно, ты удивишься, Рена, но у тебя есть некий талант.

— Спасибо, — тихо сказала Рена, смущенная таким вниманием.

— Поэтому я и решил дать тебе главную роль в пьесе, — добавил Бакс.

Главную роль? Она не ослышалась? Он только что сказал, что она заслужила главную роль? Или это его очередная шутка?..

Серьезное выражение на лице режиссера почти убедило девушку.

— О, спасибо! — воскликнула Рена. Она не знала, что еще сказать. На секунду ей захотелось обнять его, но она по привычке сдержалась — это качество было свойственно девушке. Она не изменила ему и сейчас, даже будучи такой счастливой.

В конце концов, сказала она себе, в моей жизни наконец происходит что-то прекрасное. Впервые за три последних ужасных года. Есть чем гордиться.

— А ты, Чак, будешь играть Эндрю, — заявил Бакс.

Не успел Чип напомнить Баксу, что его зовут не Чак, как с галерки раздался возмущенный выкрик:

— Ну нет! Подождите-ка минуточку, Бакс!

Хэдди стремительно бежала к сцене. Ее развевающиеся золотисто-каштановые волосы напоминали струи водопада. Ярко накрашенные губы исказились от злобы. Не прошло и недели с начала лагеря, как Хэдди уже получила репутацию особы, не только вызывающе одетой, но и с ужасным характером.

Она толкнула Бакса в угол сцены. Зеленые глаза ее злобно горели.

— Я должна была играть первую роль, Бакс! Эта роль была обещана мне! — заявила Хэдди низким, но вполне отчетливым голосом — так что Рена слышала каждое слово.

— Я не давал таких обещаний, — лицо Бакса, казалось, ничего не выражало.

— Моя мать платила деньги не для того, чтобы я провела лето в лагере, наслаждаясь пейзажем, а эта… это неумеха играла главную роль! — злобно продолжала Хэдди. Она настолько вышла из себя, что орала все громче, и нисколько не заботясь, слышит ее кто-нибудь или нет.

Рена не слышала тихих, спокойных ответов Бакса, но то, что он говорил, явно еще больше сердило Хэдди.

С первых дней существования этого лагеря, с тех пор, как они все ступили на порог театра и стали обсуждать постановку пьесы Бакса «Занавес» — пьесы, над которой они будут работать все лето, — Хэдди четко и ясно всем объяснила, что мать желает видеть ее звездой и что она должна в результате поехать с Баксом на Бродвей в качестве его находки.

Многие дети, как поняла Рена, мечтают быть «находками» Бакса. Все они приехали в его лагерь, страстно желая покорить режиссера своим талантом и считая лагерь местом начала их блистательной звездной карьеры в театре.

Рена тем не менее к этому не стремилась. У нее не было безумного желания стать актрисой. Она даже никогда об этом не думала. Рена приехала в лагерь, потому что Джулия убедила ее, как это будет весело.

Иногда Рена действительно сочувствовала Хэдди. Ведь мечта стать актрисой, казалось, полностью захватила Хэдди.

Но сейчас, слушая весь этот бред и наблюдая, как Хэдди ходит взад и вперед, размахивая своими длинными рыжими волосами, совершенно невозможно было испытывать к ней жалость.

— Я знаю, почему вы отдали ей роль! — выкрикнула Хэдди, презрительно указывая на Рену. — Вы дали ей роль, потому что она похожа на Мишель Пфайффер! Именно об этом и сплетничают всю неделю. Но она вовсе не выглядит, как Мишель Пфайффер! Тоже мне — Мишель Пфайффер! И что теперь? Она же не умеет играть, и вы, Бакс, это прекрасно знаете! А я умею! Вы видели, как я играю. И не можете отдать ей роль. Вы просто не можете это сделать!!!

— О’кей! — сказал Бакс, поднимая руки, будто сдаваясь. — Ты победила, Хэдди, ты получаешь роль. — Он повернулся к Рене и сказал, извиняясь: — Увы, Рена!..

Рена уставилась на него, не веря своим ушам:

— Но вы не можете… — Она не смогла закончить фразу. Неужели он настолько жесток, чтобы так с ней поступить?

Бакс наблюдал за Реной со странной улыбкой на лице. Должно быть, он видел боль и унижение, написанные на лице Рены. Почему же он тогда улыбался?

— Я пошутил, — повернулся он к Хэдди. — Неужели ты могла подумать, что можешь заставить меня изменить решение? И всего лишь приступом гнева на публике?

Хэдди была в такой ярости, что даже не нашлась, что ответить.

— У вас хорошее чувство игры, но ваше ощущение времени — ужасно, — продолжал Бакс, обращаясь к Хэдди. — А сейчас вернитесь на свое место. Я дал вам лучшую характерную роль — роль матери. Я знаю, вы способны сделать из нее конфетку.

— Я не собираюсь играть мать! — пробубнила Хэдди сквозь зубы. — Я должна играть главную роль!

— Любезная мисс Франклин, — Бакс встал во весь рост, а его голос зазвучал очень грозно, — возможно, в шоу-бизнесе и найдется место вашей напыщенности и наигранности, но не в театре!

Это заявление предполагало, что разговор окончен.

Но Хэдди никак не могла угомониться. Она отвернулась от Бакса и направилась к Рене. Наклонившись вперед, она приблизила губы к уху Рены и прошипела: