Сюжет для небольшого обмана - Лариса Соболева Страница 2

– У вас, миленький, нет смазливого личика, – облила его ядом Елизавета Ивановна. – Нет таких пышных волос и испепеляющих глазок, такой безупречной юной фигурки. У вас, друг мой, нет никаких шансов.

Иногда Ева тянула высокую ноту, одновременно прикрывала глаза, и между бровями пролегала едва уловимая складка, но затем вновь голос набирал силу и облетал зал, а взгляд устремлялся на него, мужа. Конечно, возрастная разница между Евой и Даниилом Олеговичем наводила на определенные мысли, мол, брак по обоюдному расчету: она дает ему молодость, а он ей обеспечивает материальную базу, в общем-то тоже бизнес, и довольно-таки распространенный. Но Даниил Олегович словно выпил эликсира живительной силы, он переменился, женившись на Еве, стал приятней в общении, энергичнее, веселее смотрит на жизнь, а раньше слыл пессимистом и брюзгой. Гости исподволь наблюдали то за юной женой, жадно ловя каждое ее движение, способное передать истинные чувства, то не сводили глаз с юбиляра. Да, его не узнать, разумеется, перемены приписывали Еве, это она превратила занудливого Даниила Олеговича в человека, переживающего вторую молодость… или, пожалуй, третью. Кстати, супруги везде бывают вместе, никто никогда не слышал, чтобы между ними происходили сцены, короче, идеальнейшая пара.

– А знаешь, я завидую ей, – сказала Агния. – Девочке не пришлось вкалывать до кровавого пота, рисковать, гробить здоровье и нервы. В юном возрасте она получила от судьбы блюдо с удачей.

– Интересно, что чувствует молодая дева, когда на нее лезет… папуля? – задумчиво и цинично произнесла Елизавета Ивановна.

– Посмотри на нее и поймешь. Ева просто тащится от него.

– Пока она воспринимает замужество как манную кашу с неба, – скептически заметила Елизавета Ивановна. – А что будет через пяток лет?

– Тогда и увидим, – ухмыльнулась Агния. – За пять лет она его доконает и станет молодой, обеспеченной вдовой.

– Ой, без «увидим» ясно, – слегка махнула рукой Елизавета Ивановна в знак отрицания. – Через пять лет… нет, много раньше она взвоет. Привыкнет к деньгам, ей будет казаться, что они у нее всегда были, и задумается: зачем же я слушаю по ночам храп старого вонючего козла? Захочется молодого, как она сама, кобеля, который неустанно будет трудиться в постели. У Нила сейчас переходный возраст, ему бессознательно хочется доказать всему свету, что он еще скакун, а не заморенный конь. Мужчины, особенно богатые, тяжело переживают старение. В этом смысле секс с молодой лошадкой как раз и поддерживает уверенность, что старость далеко-далеко. Но переходный возраст обычно быстро кончается, когда он завершится, наш юбиляр начнет считать рожки. Все же я в восторге от нее, ловко она надела ему хомут. Сколько ей? Лет двадцать пять? Сильна.

– Я что-то не слышала, чтобы бабы нашего возраста хомутали богатых мужиков, да еще женатых.

– И не услышишь, милая, – заверила ее Елизавета Ивановна. – Потому что такого в природе не существует. И не женится богатый на серенькой девушке, даже в любовницы не возьмет. А почему? Потому что красота – товар, который имеет спрос. Ты не задавалась вопросом, почему красивые женщины часто страшно злые? Не все, конечно, но подавляющее большинство. Потому что не всем удается продать красоту за ту цену, которую себе назначили. Тут конкуренция почище, чем в бизнесе. Выдерживают те, кто получил классическое воспитание, у кого родители живут по установленным тысячелетиями традициям. Это мое наблюдение, поэтому я категорична. Кстати, ты, дорогая, тоже можешь купить… хотя бы моего соседа. И он будет тебя любить, как ты пожелаешь, будет с упоением ласкать твое дряблое тело и целовать целлюлит на всех конечностях. Верно, Лешенька?

Лешенька хотел оскорбиться, но передумал, ушел танцевать.

– А ведь даже не возразил, – расхохоталась Елизавета Ивановна.

Ева закончила песню под шквал аплодисментов, вернулась к мужу, который поцеловал ей руку и прильнул к губам. Послышался новый взрыв аплодисментов и одобрительные возгласы, словно здесь отмечали не юбилей, а свадьбу.

– Тебе понравилось? – заглянула в лицо мужу Ева.

– Конечно! – сиял он как золотая монета.

– Но это еще не все, мой главный подарок впереди. – Ева прижалась к нему, затем села на свое место. – А я проголодалась.

Музыканты заиграли и запели, гости танцевали, Даниил Олегович не сводил влюбленных глаз с Евы, которая с большим аппетитом поедала блюда. Это чудо послано ему свыше, вся его жизнь с появлением Евы преобразилась. И пусть злые языки болтают что угодно, это от зависти. Когда он познакомился с Евой, она даже не знала, что он один из самых состоятельных людей города. Сначала встречались тайком, потом плюнули на пересуды и виделись открыто, нездоровый интерес к ним рос с космической скоростью, сплетни и помогли соединиться. Если поначалу Даниил Олегович сомневался, стоит ли круто менять свою жизнь, то после женитьбы сомнения улетучились, он стал счастливейшим из смертных.

Закончился танец, все рассаживались, официанты начали носить горячие блюда, и вдруг…

Да, всегда в момент взлета, пика удачи, в миг счастья надо ждать этого коварного «вдруг». Потому что нет постоянства на этом свете, и когда ты стоишь, расправив крылья, налетает оно, бьет под дых, а дальше ты несешься с высоты на острые камни. Даниил Олегович заледенел, услышав в микрофон до омерзения знакомый голос. На эстраде в длинном вечернем туалете стояла его бывшая, держа микрофон:

– Господа, минутку внимания! Вы слушали поздравление от нынешней жены Нила, а теперь послушайте от экс-жены… то есть от жены в отставке… В общем, от меня!

В зале наступила гробовая тишина, а большое скопление подвыпившего народа не так-то просто заставить умолкнуть. Ясно же, как божий день, что дело пахнет скандальчиком, какого в городе не видывали со времен его основания. Все замерли, у кого-то даже кусок застрял между ртом и желудком.

– Наступил кульминационный момент вечера, – ядовитым шепотом сказала Елизавета Ивановна. – А я, дура, не хотела идти.

– Перестань, – осадила ее Агния. – По-моему, это не смешно. Зачем она притащилась сюда? С дуба упала, что ли?

– С очень высокого, – подтвердила Елизавета Ивановна.

– Налейте, господа, в бокалы! – улыбаясь, говорила Виктория Яковлевна, широким жестом обведя зал. – Ну же, наливайте! Я произнесу тост. А мне кто-нибудь подаст бокал?

С ближайшего столика ей любезно поднесли бокальчик с шампанским, она поблагодарила, взяла и покачнулась, однако на ногах устояла, рассмеявшись от неловкости.

– Она пьяна, – в ужасе прошептала Ева, съежившись.

Даниил Олегович метнул молнии в сторону вышибал ресторана, один из которых протискивался к нему с видом напроказившего школьника.

– Итак, Нил, тебе стукнуло пятьдесят пять! – злорадно произнесла Виктория Яковлевна. Даниил Олегович набирал на мобиле номер, глядя на бывшую с лютой ненавистью. А она… О, боже, что она несла, да еще в микрофон! – Ты растолстел, полысел, обрюзг, вид у тебя далеко не здоровый – мешки под глазами, кожа коричневого оттенка, наверное, печень барахлит. Но это ничего. Все пройдет, когда помрешь. Так вот, милый…