Дурные намерения - Вадим Бескровный Страница 2

«БУХ! БАМ! Её сердце стучит?».

День позади, ночь впереди;

Никто не стоит на моём пути.

1

Небольшой уютный бар под названием «Тортуга» тёплыми летними ночами был охвачен искрами веселья. И пусть подобных мест в курортном городе было множество, да и находился бар в стороне от набережной — средоточии всей курортной суеты — заведение пользовалось популярностью благодаря своей атмосфере.

Пиратское название бар оправдывал оформлением. К его входу вела дорожка, огороженная деревянным частоколом, высотой по пояс человеку среднего роста. На некоторых штакетинах частокола сидели, расправив крылья, деревянные попугаи. Написанное латинскими буквами название заведения, было украшено большой деревянной черепахой и тропическими фруктами.

Интерьер заведения тоже был оформлен под дерево. Длинная барная стойка, тянувшаяся от входа направо, с одной стороны была заставлена барными стульями, а с другой стороны многочисленными кранами от кег. Разновидностей пива тут было штук тридцать: на любой вкус, цвет, пол и возраст. Напротив барной стойки, через проход, стояли массивные столы и удобные скамейки. Если от входа посетитель повернёт налево, то попадёт в большую залу, заставленную столами для бильярда: три стола для русской версии игры, два — для пула. А если пройдёт вдоль всей барной стойки и поднимется по лестнице из пяти ступеней, то окажется в круглом зале, в котором стоят четыре стола со скамейками. Зал этот не является вип-зоной, его занимают по принципу «кто успел, тот и сел», но здесь можно было отгородиться от шума бара. А в стену по кругу был вмонтирован аквариум с рыбками, водорослями и декоративными остатками утонувших кораблей.

В шесть часов пятничного вечера посетителей в «Тортуге» было предостаточно, бармен и официанты обслуживали клиентов, повара готовили шашлык и мясо на кости, телевизоры, висевшие под потолком, крутили спортивные каналы, а из колонок звучал бодрый хард-рок.

В круглой комнате за одним из столов сидели двое мужчин, тихонько разговаривали и потягивали пиво из высоких охлаждённых бокалов. На столе между ними стояли тарелки с фисташками и стружкой кальмара, а в центре высилась пивная башня на четыре литра.

Мужчины были более чем не похожи друг на друга. Один светлокожий и светловолосый, движения его плавные, как движения музыканта, играющего на арфе. В разговоре он растягивал гласные буквы и делал акцент на звонких согласных, такую речь называют «манерной». Одет он был в светлые брюки из ситца, светлые мокасины и белую безрукавку, на которой нарисованный скелет, под надписью «80’ Legends of Rock», разбивал гитару об пол. Мужчина был тонкокостным, лицо скуластое, глаза пронзительно голубые, а манеры спокойные и аристократические.

Второй же был полной его противоположностью. Широкоплечий, лысый, с серыми глазами и кожей такой смуглой, что он был больше похож на индейца чероки, нежели обитателя российского юга. Одет он был в цветастые бермуды, мокасины и бирюзовую футболку с изображением четырёх горящих тузов и надписью «Gambler». Картину дополняли двухнедельная борода, серёжка в правом ухе и прищур хитрых глаз. Его движения были тяжеловесными, а голос грубоватый и с хрипотцой.

Такие, внешне непохожие мужчины, на самом деле, были хорошими друзьями, и знали друг друга уже много лет. И не первый раз собирались они за кружкой пива или бутылкой рома, чтобы обсудить дела текущие и запланировать дела на будущее.

Сейчас смуглокожий, наклонясь над столом, говорил светлокожему, лицо которого выражало сомнение:

— То, что мы делаем здесь, мы делаем уже по хрен знает какому разу, а всё, что становится обыденным, превращается в бытовое. Застой в делах, Ларри, это всегда откат назад, в ту грёбанную жопу, из которой мы с тобой не один год выбирались.

Ларри же, полное имя которого было Лаврентий, сидел откинувшись, одной рукой держась за холодный бокал с пивом, а вторую положив на спинку скамейки. Открытый жест, говоривший, что он готов принимать любую информацию от собеседника, противоречил выражению его тонкого лица. Смуглый же продолжал рассуждение:

— Тебе нравится заниматься тем дерьмом, которым ты занимаешься. Это замечательно. Я не хочу отнимать у тебя эту возможность. Я лишь хочу подумать над делом, которое принесёт дополнительные дивиденды. Ты только вслушайся в это слово, Ларри: «Ди-ви-ден-ды». Согласно толковому словарю Михаила Громина, дивиденды — это наличная или безналичная валюта, которая позволит нам поменять этот захудалый городишко, ставший волею судьбы нашей тюрьмой, на места получше.

Смуглый прервал словесный поток, чтобы смочить горло глотком пива, и Лаврентий воспользовался возникшей паузой:

— Миша, только внеси коррективы в свой толковый словарь: неосторожное получение дивидендов может сменить город, ставший тюрьмой, на тюрьму настоящую. Перефразируя фразу «Уходя, уходи», я бы сказал: «Улучшая, улучшай». Зная тебя, осмелюсь предположить, что идеи твои законными будут с натяжкой.

— Знаешь, Ларри, последствий бояться, к инвесторам не ходить. К тому же, из нас двоих я занимаюсь законным бизнесом, да и кидалово меня совсем не улыбает. Я вырос из этих штанишек. Надо что-то новое.

— Ты неугомонный. Делай так, как считаешь нужным, — Ларри задумался на несколько секунд. — А мне нравится фраза: «делай так, как считаешь нужным», она снимает с меня всякую ответственность.

- То есть, ты меня поддержишь, когда надо будет?

Ларри неопределённо помахал правой рукой в воздухе, делая глоток пива.

— О чём базар-вокзал?

К их столу подошёл ещё один мужчина, примерно их возраста. Он был одет в светлый костюм, под пиджаком которого была белая рубашка с коротким рукавом. У него светло-русые вьющиеся волосы и голубые глаза. Лицо его не было красивым, но и не было уродливым, самое, пожалуй, не примечательное лицо. Сложен подошедший хорошо: не такой тонкий как Ларри, но и не такой плотный, как Миша.

— О, привет Триджи, — Миша пожал руку подошедшему. — Мы тебя уже заждались.

Звали мужчину Геннадий Геннадьевич Геннадьев, за что друзья в шутку называли его «Триджи».

— Здорово, парни, — подошедший пожал руки обоим и, сняв пиджак и небрежно бросив его на спинку скамьи, уселся рядом с Мишей. При всей его невыразительной внешности, одна деталь бросалась в глаза — волосатость рук от кисти до локтя. В правой руке он вертел тёмно-зелёные чётки. — Где мой бокал с пивом?

- Предпочитаешь тёплое? — Ларри нажал на кнопку вызова официанта. — Что это у тебя?

— Это? — Гена поднял руку. — Это чётки.

— С каких это пор ты ходишь с чётками? — Ларри протянул руку. — Дай-ка взглянуть.

Гена убрал руку и положил чётки в карман:

— Мне одна женщина подарила. Ты знаешь, такие вещи хранят энергетику владельца и всё такое. В общем, нельзя их в другие руки отдавать.