Диагноз доктора Холмса - Влада Ольховская Страница 2

— Да.

— А не должен! Все очки, которые мы выдавали, уже на месте.

— Не может быть, — смутилась Дарья. — Пересчитай, наверняка не хватает одной пары!

— Я только что пересчитала, вообще-то, всего там хватает! Кстати, я у него билет не принимала.

— Я тоже…

А они работали в зале только вдвоем. Дарья на этот раз чуть задержалась, и Ксения уже пустила в зал часть клиентов, когда она пришла. Этот мужчина наверняка был среди них, потому что Дарья обратила на него внимание только после жалобы малолетки. Иначе она такого еще на входе заметила бы: пришел в куртке, как эскимос какой-то!

— Ксю, не дури, ты должна была его видеть, — нервно заметила Дарья. — Он, наверное, просто куртку в руках нес!

— Такую куртку сложно не заметить хоть в руках, хоть в пакете! Ты же знаешь, как я к этому отношусь: все в гардероб! Нет, я бы его не пустила, а когда увидела, решила, что это ты позволила. Ты ж у нас добрая!

Дарья и правда иногда позволяла брать с собой куртки, но не в этот раз, не ему! Теперь ей было не по себе, и желание позвать охрану лишь возросло. Однако она не сомневалась, что охранники потом опять будут ворчать неделю, напоминая, что администраторы ни с чем не справляются и сразу за помощью бегут, как дети малые. А начальство такое не любит!

Поэтому начинать разговор нужно было своими силами, а охрану звать, когда станет ясно, что без них не обойтись.

— Пойдем, — вздохнула Дарья.

— К нему? Одни?!

— Мы не одни, мы вдвоем. Разве не ты у нас оптимистка?

— Даже оптимисты не очень любят прыгать под поезд, надеясь на чудо, — указала Ксения.

— Он не поезд, он просто алкаш.

— Ладно, пойдем, чего тянуть, до следующего сеанса не так много осталось!

Они приближались к нему медленно, испуганно, хотя обычно справлялись с пьяными зрителями куда уверенней. Но слишком уж много странностей было связано с этим типом! Дарья помнила о том, что она старше, она опытнее, она должна взять на себя самое сложное — даже если не хочется.

Она ожидала уловить рядом со спящим мужчиной характерную вонь, лучший признак недавней попойки. Но нет, в зале по-прежнему правил бал аромат попкорна и острых чипсов, хотя здесь, у последнего ряда, к нему примешивался странный сладковато-гнилостный запах. Дарья никак не могла понять, что это такое, но теперь уже мысленно простила капризную малолетку. Просидеть рядом с таким соседом весь сеанс и правда не слишком приятно!

— Эй! — громко позвала Ксения, все еще прятавшаяся за спиной Дарьи. — Уважаемый! Фильм закончился, пора гулять!

Мужчина никак не отреагировал, не шелохнулся даже. Нижняя часть его лица была закрыта шарфом, верхняя — очками и шапкой, и разглядеть его было невозможно. Дарье даже показалось, что он не дышит, однако она быстро отогнала эту мыль. Дышит, конечно же, просто из-за куртки не видно!

— Какой-то он мутный! — пожаловалась Ксения. — А что, если ему плохо? Мужчина! Вам плохо?

— Не ори мне на ухо, — поморщилась Дарья. — Очевидно же, что он не ответит! Дьявол…

У каждого работника кинотеатра были инструкции на случай того, что делать в опасных ситуациях, и ни одна из них не позволяла оставлять зрителя, которому стало плохо. Да, им полагалось вызвать медиков, но сначала — оказать первую помощь на месте. Только как ему помочь, если непонятно, что с ним?

— Надо снять шапку и шарф, — подсказала Ксения. — Ему же там дышать нечем!

— Такая умная — сама сними!

— Ну, ты ближе стоишь…

— Как будто тебя останавливает только это!

Пересилив себя, Дарья подошла ближе к незнакомцу и смотала с него шарф. Это было несложно и немного приободрило ее. Но когда она потянула шапку, мужчина странно качнулся — так, как человек не должен! Потому что человек расслабляется в кресле, откидывается на него, а этот тип словно был бревном, установленным здесь кое-как. Он пошатнулся и выпал на ступеньки, ведущие вниз, к выходу.

Шапка так и осталась в руке Дарьи, ведро с нетронутым попкорном упало, зерна рассыпались, окружая его желто-белым облаком воздушной кукурузы, очки отлетели в сторону, и теперь уже ничто не скрывало его лицо.

Ксения закричала, и это, наверное, было правильно, Дарье тоже следовало бы закричать, а она не могла. Тело было парализовано ужасом, горло словно судорогой свело, и у нее не получалось издать ни звука. Она в жизни не сталкивалась с таким… Говорят ведь, что в панике одни люди бегут, а другие — беспомощно застывают на месте. Сегодня Дарья узнала, что она из второй породы.

Она не знала, что делать, как реагировать, на что она вообще смотрит сейчас. А вот Ксения продолжала вопить, и эти крики, уже привлекшие охрану, понемногу возвращали Дарью к действительности.

Она обнаружила, что ее пальцы по-прежнему конвульсивно сжимают шерстяную шапку. Дарья содрогнулась от отвращения и отбросила шапку подальше, так, словно та была главной причиной всех бед. А тело по-прежнему лежало перед ними, словно ожидая, какое решение они примут.

Тошнотворный запах в воздухе усилился.

— Что это такое? — прошептала Ксения. Ее голос заметно дрожал, и Дарья, даже не оборачиваясь, могла догадаться, что она плачет. — Господи, Даша, это вообще человек?

Дарья наконец опомнилась:

— Похоже на то… Наверное! Вызывай полицию, сейчас же!

Она уже знала, что этот день, который всего пару минут назад казался серым и обычным, она не забудет никогда.

Музыка взмывала в воздух вольной птицей, летала над поселком, добиралась, пожалуй, даже до рощи, уже потерявшей все краски лета. Ноябрь не баловал хорошей погодой, но сегодня хотя бы обошлось без дождя, и это было главным. Ну а тепло без труда дарили костры, разожженные на участке, и щедрый запас алкоголя.

Соня была довольна тем, какой яркой получилась эта вечеринка. Конечно, соседи наверняка будут скандалить, строчить гневные письма, жаловаться кому-то… Плевать на них! Тут селятся сплошь деды — пусть и богатые, но все равно деды. Они уже отжили свое, понятно, почему им хочется тишины и покоя. Но юность Сони была в самом разгаре, и она не собиралась отказываться от праздников только потому, что у какой-то там бабки мигрень. Поэтому Соня с удовольствием прислушивалась к ревущим ритмам техно, представляя, как дрожит земля под их домом.

Артур редко позволял ей устраивать вечеринки в их доме, но на свой день рождения она наконец выпросила у него долгожданное разрешение. Теперь на участке веселились ее друзья, такие же безразличные к сонным старикам, как она сама, уже изрядно пьяные, но не настолько, чтобы завалиться без сознания в первой попавшейся комнате — это произойдет ближе к часу ночи. Пока же они были склонны к тем безумствам, благодаря которым эту вечеринку будут с хохотом вспоминать и десять лет спустя.