Симфония проклятых - Джек Роган Страница 20

— Отправляйтесь.

Дуайр открыл перед Мигелем дверь и поспешил за ним, так что Джошу пришлось быстро придержать ее, чтобы она не захлопнулась. Он оглянулся на Тори, и в его глазах она прочитала обещание длинного серьезного разговора, когда он вернется. Опасные мужчины всегда были ее проклятием.

Когда-нибудь это прикончит ее.

Три года назад

В ушах у нее все еще стоял шум, когда она шла на север, в сторону Таймс-сквер, прижимаясь к домам, отворачиваясь от людей, которые метались как безумные, узнав о взрыве на платформе. Она хотела сесть в метро, но электрички перестали ходить, когда стало известно, что произошло на вокзале.

Она шла по тротуару, не в силах справиться с дрожью, в ужасе от того, что Тед может оказаться где-то поблизости. Если он увидит ее, всему конец. Он узнает, что она не села в поезд.

Поезд.

«О господи».

Она почувствовала, как горит кожа на лице, и испугалась, что горячий воздух от взрыва обжег его. Полиция и работники транспорта поспешили вниз по лестнице, когда взрыв сбил ее с ног, за ними спустились обычные горожане, готовые оказать помощь тем, кто пострадал. Будь она мужчиной, копы обратили бы на нее более пристальное внимание, но, когда негр в дорогом костюме и с модной стрижкой и белый парень с дредами, который играл на гитаре рядом с билетной кассой, помогли ей подняться наверх, никто не посмотрел на нее. Всех занимало случившееся, она никого не интересовала.

Когда начали прибывать машины «скорой помощи» и пожарные, а служащие вокзала занялись столпившимися зеваками, заставляя их отойти от места взрыва, ей ничего не стоило незаметно ускользнуть со станции.

Гитарист с дредами помог ей с чемоданом, который теперь, когда она быстро шагала на север, мерно колотил ее по ноге. Головокружительное удивление собственной смелостью пронзило ее, точно электрическим разрядом.

В каком бы месте ни находился Тед, он не знает, где она сейчас.

Она свободна, и нужно, чтобы так было и дальше.

Добравшись до Таймс-сквер, она осознала, что сделала задуманное. Тед стал ее прошлым, и она изо всех сил старалась не показывать своего ликования. Вокруг только и говорили, что о взрыве в центре города, предполагали теракт, и настроение было мрачным. Она не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, будто она веселится по поводу случившегося на вокзале.

Пока она шла, небо над Манхэттеном начало проясняться. Происходящее казалось ей слишком безупречным, как будто она очутилась внутри фильма и сейчас заиграет музыка. Словно ей все это снится. Впрочем, голубые разрывы на сером небе были самыми настоящими, и тротуар у нее под ногами, и тяжелый чемодан в руке.

Но жуткий груз, который давил ей на плечи много лет, исчез.

Завывали сирены машин спасательных служб, спешащих в южную часть города. Автобус остановился на перекрестке Бродвея и Седьмой авеню, пропуская пожарные и полицейские автомобили. Звук сирен оглушал. Так бывало в детстве, когда она сидела и смотрела на проходящий мимо рождественский парад.

Она перебралась на другую сторону между машинами, мчащимися к месту катастрофы. На углу Сорок четвертой улицы находился потрясающе красивый отель «Миллениум Бродвей», огромное сооружение из стекла, стали и мрамора. Швейцар и таксист с мрачным видом обсуждали последние новости, высказывая вслух предположение, что это, возможно, продолжение одиннадцатого сентября. Они не посмотрели в ее сторону, когда она прошла мимо, сама открыла дверь, направилась прямо к лифтам и поехала на седьмой этаж. Она боялась записывать что-нибудь на бумаге, потому затвердила номер комнаты и много дней боялась забыть его.

Но она его помнила — 719.

Она постучала так тихо, что тот, кто находился внутри, вполне мог и не услышать.

Но он открыл через несколько секунд, и, увидев его, она испытала разочарование. Джордж соврал ей. Фотографию, которую он отправил ей, наверняка сделали лет пять назад. Лысеющий мужчина на пороге семьсот девятнадцатого номера весил фунтов на двадцать больше, чем тот, что на снимке.

Но в следующее мгновение он улыбнулся, и в его глазах вспыхнула такая радость, что она тут же простила его. Если говорить о лжи, эта была совсем незначительной, и, скорее всего, он обманывал не столько ее, сколько самого себя.

— Это действительно ты? — спросил он, потому что не видел даже ее фотографии.

Все, что он знал о ней, она рассказала ему во время взволнованных, бессвязных разговоров в онлайне, когда Тед отпускал ее в библиотеку.

— Действительно я.

Джордж рассмеялся, вышел в коридор и сжал ее в объятиях. Она напряглась, поскольку не привыкла, чтобы к ней прикасался кто-нибудь, кроме Теда. Не привыкла, когда к ней прикасались с нежностью и любовью.

— Извини. Прости меня, — пробормотал он и отступил на шаг; в глазах у него появился ужас от собственной наглости и мысли о том, что он расстроил ее.

— Нет-нет, что ты, — быстро сказала она, качая головой, и потянулась к нему.

Она вошла в комнату, поставила чемодан у двери, прижалась к Джорджу и заплакала от печали, которую держала в себе много лет, неожиданного облегчения и удивления, что кто-то хочет обнять ее.

Джордж, не выпуская ее из объятий, захлопнул дверь. Он прижимал ее к себе и утешал тихим, ласковым голосом. Прошло три четверти часа, но они не сдвинулись с места.

Наконец он задал ей вопрос, который требовал ответа.

— Кем ты теперь станешь? Тебе нужно выбрать. Новое место. Новое имя. Абсолютно все. Ты придумала себе имя?

Она сделала глубокий вдох и, уткнувшись ему в грудь, улыбнулась, а потом кивнула.

— Виктория, Тори, — ответила она и сделала шаг назад, сияя улыбкой.

Глаза Джорджа вспыхнули радостью.

— Привет, Тори.

— Привет, Джордж. — Она приподнялась на цыпочки и поцеловала толстяка в щеку. — Ты меня спас.

Он самым настоящим образом покраснел и отвернулся.

— Ты сама себя спасла. Ведь ты оказалась очень храброй и сумела совершить прыжок, которого так боялась.

Они много раз обсуждали это. Тори сжала его ладонь.

— Только благодаря тому, что ты убедил меня: ты будешь здесь и поймаешь, когда я совершу прыжок.

Они проговорили много часов, но так и не вышли из номера. Тори знала, что это глупо, но боялась, что Тед найдет ее, если она окажется на улице. Менее иррациональной была мысль о том, что она встретит кого-то из знакомых, кого-то, кто знает его. И тогда ему все станет известно.

Они заказали еду в номер, потом Тори захотела принять душ. Прошло столько времени с тех пор, как она в последний раз чувствовала себя чистой.

Когда она вышла из ванной комнаты в пушистом белом халате, которые предоставлял постояльцам отель, то увидела, что Джордж устроился на краю одной из кроватей и смотрит Си-эн-эн. Он приоткрыл рот от удивления, и ей стало интересно, как давно он сидит вот так и не сводит глаз с экрана телевизора.