Анатомия страха - Джонатан Сантлоуфер Страница 20

Терри тронула его за руку:

– Не надо.

– А чего он…

– Прошу вас, детектив Перес, ведите себя прилично, – строго проговорила Терри.

Перес открыл рот, собираясь что-то сказать, но промолчал.

Я тоже решил не обострять отношения. Но и не думал извиняться за отсутствие опыта оперативной работы. Я сделал сотни рисунков, а свидетелей опросил, наверное, больше, чем они все, вместе взятые.

– Убийца определенным образом устанавливает связь со своими жертвами. Об этом свидетельствуют его рисунки.

– Но они об этой связи не догадываются, – произнес Перес.

– Конечно, нет. Но для убийцы это не имеет значения. Связь возникает в его сознании. Есть тип людей, которые мыслят зрительными образами.

– Ты имеешь в виду чокнутых? – усмехнулся О'Коннелл.

– Пожалуй, да.

– Зачем ему нужна связь с жертвами? – спросила Терри.

– Видимо, для того, чтобы более отчетливо видеть их и планировать убийства. Я полагаю, первоначальный выбор жертв происходит случайно. Он наблюдает за парами – подчеркиваю, обязательно парами – и неожиданно зацикливается на какой-нибудь. Затем выбирает кого-то одного и начинает рисовать.

– А почему бы не фотографировать? – поинтересовался Дуган.

– Потому что на рисунке он может придать им разные позы, какие хочет. Вообразить их убитыми, потом перенести на бумагу.

Минут десять они оживленно обсуждали это, а я имел возможность понаблюдать за их лицами.

У О'Коннелла оно одутловатое и расслабленное. Скорее всего это результат довольно частого прикладывания к термосу с кофе, сдобренным спиртным. У Переса, напротив, лицо напряженное, верхняя губа застыла в постоянной насмешливой гримасе. Я слышал, он разведен, оставил жену с двумя маленькими девочками, с которыми не встречается. Вероятно, это и есть причина его озлобления. Лицо Дугана несет печать легкой грусти.

– Но почему он убил Райса, а не его черную подружку? – спросил Перес.

– Верно, – подхватил О'Коннелл. – Если он расист, то самое оно убить черную девушку.

– Может, он не убивает женщин, – предположила Терри. – Вдруг у него такой принцип – не трогать женщин и детей.

– Убийца с моральными принципами? – удивился Дуган.

– А как же, – сказала Терри, – маньяки – они очень даже принципиальные.

– Расисту вроде как положено убивать только черных или латиносов, – задумчиво проговорил Перес.

– Не пытайся найти в его действиях здравый смысл, – заметил я. – Мы не знаем, что для него значит это понятие. Например, серийный убийца Дэвид Берковиц утверждал, будто получает приказы от собаки.

– Ого! – воскликнул О'Коннелл и отвинтил крышку термоса.

Мы посмеялись, затем Терри подвела итог:

– Я побеседовала с ребятами из отдела расследования преступлений на расовой и национальной почве. Они посмотрят в своей базе данных, кто из их клиентов имеет художественное образование.

– Не думаю, что это связано с расовыми делами, – промолвил Перес.

– Самое главное – никому ни слова! – предупредила Терри.

Телефон зазвонил, когда Терри уже изучила большую часть материалов из отдела расследования преступлений на расовой и национальной почве.

Это был О'Коннелл. Ему только что позвонил зять и сообщил, что в районе старой пристани на Гудзоне нашли труп. С рисунком.

На участке между рекой и шоссе полицейские поставили палатку. Здесь неподалеку шла стройка, закладывали фундамент здания нового спорткомплекса «Челси-Пирс», и всюду были навалены кучи земли, собранной бульдозерами, когда они разравнивали площадку. Сейчас работы приостановили. Собрались десяток полицейских автомобилей, «скорая помощь» и фургон технического обслуживания. Движущиеся по шоссе автомобили тормозили, водители хотели посмотреть, что произошло, но полицейские приказывали им двигаться дальше.

Терри позвонила мне и попросила приехать. Я показал полицейскому жетон и вошел в палатку. Один из технических экспертов сразу протянул мне перчатки, маску и бахилы.

Сотрудники группы обследования места преступления изучали каждый дюйм земли, ползали по ней, как муравьи. Примерно треть пространства занимали несколько стоявших бетонных плит, демонтированных с пристани при строительстве. Пахло свежеразрытой землей, гнилью и еще чем-то знакомым. Я пытался дышать как можно реже. Эксперт, давший мне маску, перчатки и бахилы, предложил мазь.

Я смазал под носом и подошел к группе в дальнем конце палатки. Терри, ее детективы, медэксперт и незнакомые мне копы. Все они вглядывались под бетонную плиту длиной примерно метра три и шириной один метр. Она выступала из земли под острым углом, странно напомнив мне нос тонущего «Титаника».

Девушка казалась живой, если видеть только лицо. Она будто даже моргала. Я присмотрелся и сразу пожалел. Подвижность лицу придавали черви, которые скопились вокруг глазниц.

Закрывать глаза было поздно, образ уже впечатался мне в сетчатку.

– Тело, наверное, засунули под плиту уже после убийства, – сказал один из незнакомых копов.

– Да, чтобы спрятать, – согласился другой.

– Здесь холодно, поэтому она и сохранилась, – добавил медэксперт.

– Сколько времени она пролежала? – спросила Терри.

Медэксперт наклонился к телу на расстояние поцелуя.

– Полагаю, недели три. Но не исключено, что даже месяц или два. Ведь под этой плитой лед. – Он взял пинцетом несколько червячков и отправил в пакет. – В лаборатории проведут анализ и определят точнее.

Щелкали затворы фотокамер. При каждой вспышке вокруг волос девушки возникал ореол света.

Медэксперт приподнял концом карандаша ее мини-юбку.

– Мне кажется, изнасилования не было. Нижнее белье цело, и на внутренней стороне бедер нет ссадин. – Он осмотрел область вокруг разорванного топика. – Сколько ей нанесли ножевых ударов, я смогу сказать после того, как тело обмоют в морге. – Он указал на следы на внутренней стороне руки: – Она кололась.

– Скорее всего проститутка, – произнес Перес. – В этих краях их полно. – Он повернулся к эксперту: – При ней были какие-нибудь документы?

– Нет. Только деньги, немного. Убийца их оставил.

Терри поймала мой взгляд и кивнула в сторону стола с вещдоками. Я знал, что там лежит.

– Нашли рядом с ней, – проговорила она. – Даже частично под телом. Вы слышали, что сказал медэксперт? Прошло несколько недель, может, месяц. Это старое убийство.

– Да, я слышал. Значит, у него какие-то иные принципы.

Терри пожала плечами.