Убийство в Вене - Дэниел Сильва Страница 20

– Иногда старики пьют кофе в кафе «Шоттенринг», – сказала она. – Это в доме номер девятнадцать. Возможно, вы найдете его там.

В «Шоттенринге» действительно сидела группа пожилых венских евреев и пила кофе, но Клайна среди них не было. Габриель спросил, был ли он там утром, и шестеро седых мужчин дружно покачали головами.

Раздосадованный Габриель снова перешел через Дунайский канал во Второй округ и направился к дому Клайна. Он нажал на звонок, и снова никакого ответа. Тогда он постучал в дверь дежурной. При виде вернувшегося Габриеля лицо дежурной внезапно стало мрачным.

– Постойте-ка здесь, – сказала она. – Я сейчас возьму ключ.

Дежурная открыла дверь и, прежде чем переступить через порог, окликнула Клайна по имени. Не услышав отклика, они вошли в квартиру. Занавески были задернуты, в гостиной царил мрак.

– Герр Клайн, – снова позвала дежурная. – Вы тут? Герр Клайн?

Габриель раскрыл двойные двери, ведущие на кухню, и заглянул туда. На маленьком столике стоял ужин Макса Клайна – он был не тронут. Габриель пошел дальше по коридору, лишь однажды остановившись, чтобы заглянуть в пустую ванную. Дверь в спальню была заперта. Габриель побарабанил по ней кулаком, выкрикивая имя Клайна. Отклика не последовало.

Дежурная подошла к нему. Они посмотрели друг на друга. Она кивнула. Габриель ухватился обеими руками за ручку и нажал на дверь плечом. Дерево рассыпалось, и он влетел в спальню.

Здесь, как и в гостиной, занавески были задернуты. Габриель провел рукой по стене, в темноте ощупывая ее, пока не наткнулся на выключатель. Маленький ночничок отбросил конус света на лежавшую на кровати фигуру.

Дежурная ахнула.

Габриель шагнул вперед. Голова Макса Клайна покоилась в прозрачном полиэтиленовом мешке, вокруг шеи был повязан золотой шнур. Глаза Клайна смотрели на Габриеля сквозь запотевший полиэтилен.

– Я вызову полицию, – сказала дежурная.

А Габриель сел на край кровати и уткнулся лицом в руки.

Первые полицейские прибыли через двадцать минут. Их апатичное поведение наводило на мысль, что они считают это самоубийством. В известном смысле это было удачей для Габриеля, так как заподозри они убийство, это значительно изменило бы характер встречи с ним. Его допросили дважды – один раз офицеры в форме, первыми явившиеся на звонок, и затем детектив государственной полиции по имени Грайнер. Габриель сказал, что его зовут Гидеон Аргов и что он работает в иерусалимском отделении «Рекламаций за период войны и справок». Что он приехал в Вену после взрыва, чтобы побыть с Эли Лавоном. Что Макс Клайн был давним другом его отца и отец попросил его разыскать Клайна и проведать старика. Габриель не сказал, что встречался с Клайном два дня назад, как не сообщил полиции и о подозрениях Клайна в отношении человека по имени Людвиг Фогель. Полицейские осмотрели его паспорт, как и деловую визитку. Номера телефонов были записаны в маленькие черные блокноты. Были принесены соболезнования. Дежурная приготовила чай. Все было очень вежливо.

Вскоре после полудня двое работников «Скорой помощи» явились за телом. Грайнер, детектив государственной полиции, вручил Габриелю свою визитку и сказал, что он может идти. Габриель вышел на улицу и завернул за угол. В затененном проулке он прислонился к закопченным кирпичам и закрыл глаза. Самоубийство? Нет, человек, выживший, несмотря на все ужасы Аушвица, не мог совершить самоубийство. Его убили, и Габриель не мог не почувствовать, что частично в этом виноват. Надо было быть идиотом, чтобы оставить Клайна без защиты.

Он направился к своему отелю – картины происшедшего мелькали в его мозгу словно фрагменты незаконченного полотна. Эли Лавон на больничной койке, Людвиг Фогель в «Централе»; полицейский в Зальцкаммергуте, мертвый Макс Клайн с полиэтиленовым мешком на голове. Каждое из случившегося добавлялось тяжестью на чашу весов. Чаша эта вот-вот оборвется, и Габриель подозревал, что очередной жертвой станет он. Пора было покидать Австрию, пока еще возможно.

Он вошел в свой отель, попросил портье подготовить ему счет и направился наверх в свой номер. Дверь в его номер, несмотря на то, что на ручке висела бирка «Не беспокоить», была приоткрыта, и Габриель услышал доносившиеся изнутри голоса. Он тихонько открыл ее пошире. Двое мужчин в гражданском платье приподнимали с кровати матрац. Третий, явно их начальник, сидел у письменного стола и наблюдал за происходящим со скучающим видом болельщика на спортивном матче. При виде Габриеля, стоящего в дверях, он медленно поднялся. Чаша весов не выдержала.

– Добрый день, Аллон, – сказал Манфред Круц.

Вена

– Если вы думаете удрать, то все выходы под нашим контролем, а весьма внушительный мужчина, который стоит внизу лестницы, с удовольствием смирит вас. – Круц стоял боком к Габриелю. Он смотрел на него как фехтовальщик – через плечо, подняв руку ладонью вперед. – Нет нужды устраивать скандал. Входите в комнату и закройте дверь.

Голос его звучал все так же – тихо и неестественно спокойно, словно это был гробовщик, советующий расстроенному родственнику, какой выбрать гроб. За эти тринадцать лет он постарел – больше появилось шрамоподобных морщин вокруг его лукавого рта и прибавилось несколько фунтов к его тощей фигуре, – и судя по покрою костюма и уверенному поведению, получил повышение.

Габриель смотрел прямо в черные глаза Круца. Он чувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Он шагнул через порог и захлопнул за собой дверь. Он услышал, как что-то тяжело стукнуло и кто-то ругнулся по-немецки. Круц снова поднял вверх ладонь. На этот раз он давал знать Габриелю, чтобы тот остановился.

– Вы вооружены?

Габриель устало покачал головой.

– Вы не возражаете, если мы проведем досмотр – для собственного успокоения? – спросил Круц. – А то ведь у вас есть определенная репутация.

Габриель поднял руки вверх. Офицер, стоявший за его спиной в коридоре, вошел в комнату и провел досмотр – профессионально и очень тщательно. Круц, казалось, был разочарован результатом.

– Снимите куртку и опустошите карманы.

Габриель повиновался не сразу и получил болезненный удар по почкам. Он расстегнул молнию на куртке и протянул ее Круцу – тот проверил карманы и прощупал подкладку, нет ли в ней скрытого кармана.

– Выверните карманы брюк.

Габриель повиновался. Поиск принес несколько монет и трамвайный билет. Круц посмотрел на двух офицеров, державших матрац, и велел им привести кровать в порядок.

– Мистер Аллон – профессионал, – сказал он. – Мы ничего не найдем в его номере.

Офицеры уложили матрац в раму кровати. Круц мановением руки приказал им выйти из комнаты. Он снова сел за письменный стол и указал на кровать.

– Устраивайтесь поудобнее.

Габриель продолжал стоять.

– Сколько времени вы находитесь в Вене?