Великолепная афера - Эрик Гарсия Страница 21

— Я уже говорил тебе, что знаю Саифа два года.

— Откуда?

— Да знаю я его, не волнуйся.

— Я спрашиваю, откуда?

Фрэнки прибавляет шагу, Рой изо всех сил старается не отстать.

— Откуда я его знаю? Он, если хочешь знать, приятель друга моей сестры.

— Да, близкое знакомство.

— Ну хватит тебе, — со злобой сплевывает Фрэнки.

— Я говорю только то, что в таких делах не должно быть никаких неясностей…

— Все абсолютно ясно.

— …потому что меньше всего я хочу причитать впоследствии над тем, как мы могли быть настолько слепыми и не заметить такого явного подвоха.

— Здесь все ясно, — упорствует Фрэнки, — здесь все ясно. Господи, ну надо же быть таким упертым. Как с тобой тяжело работать, ты это понимаешь?

Рой молча усмехается, но в темноте его улыбка не видна. Они подходят к зданию склада; рядом с громадными распашными воротами-шлюзом маленькая дверь. Фрэнки стучит один раз, ждет мгновение и снова стучит дважды. Дверь открывается.

Складское помещение огромно. Двадцать, а то и тридцать футов высотой. Стропильные балки скрыты за подшивным потолком, слабые лампы дежурного освещения, висящие на длинных шнурах, болтаются почти над самой головой. Пол завален ящиками, коробками, каким-то мусором. Стены покрыты панелями из шумопоглощающей пены, которая не отражает свет и не создает бликов. Все закрыто непромокаемым брезентом. Защищено. Рою нравится такая защита, нравится сама идея такой защиты. Придумано толково.

— Фрэнки! — доносится до них возглас из глубины складского помещения; возглас приветливый, их приходу рады. — Рад тебя видеть. Ты отлично выглядишь, мой друг.

Акцент более сильный, чем Рой ожидал. И не такой, как у тех немногочисленных арабов, с которыми он имел дела.

Фрэнки хватает руку, которую, подходя к ним, протянул высокий плотный мужчина. Он темный — темнокожий, темноволосый. Тонкие усики над верхней губой. Острый нос. Не похож на араба. Может, так выглядят турки. Он целует Фрэнки в щеку, прижимает его к себе. Фрэнки отвечает объятием на объятие. Рой сует руки в карманы. Видимо, это и есть тот самый Саиф.

Он разжимает объятия и, отстранив от себя Фрэнки на расстояние вытянутой руки, тычет пальцем в свою верхнюю губу:

— Немного не добрил, да? О таких усиках мы с тобой говорили?

— Мы не занимаемся растительностью на лице, — обрывает его Рой.

Саиф прикладывает руку рупором к уху:

— Вам не надо…

— Растительность на лице. Это же примета. Они на первом же опознании вычислят тебя по такой явной примете, как эта.

Раскатистый смех Саифа гулко разносится по складу и тонет в слое пены на стенах.

— Мне уже нравятся такие усики, — говорит он Фрэнки, а затем подходит к Рою и протягивает руку, которую тот пожимает.

Рой смотрит на часы. Он хоть и оказался неизвестно где, но не имеет ни малейшего желания провести остаток вечера на этом складе. Запах гнилой рыбы здесь повсюду.

— Может, перейдем к делу? — говорит он, поворачиваясь к Саифу и как бы отстраняя Фрэнки от обсуждения. — Мой друг говорит, что у вас есть кое-какое дельце, которое вы хотели бы провернуть. Хочу предупредить вас заранее, мы не покупаем и не продаем краденое.

— А я знаю, — отвечает Саиф. — Фрэнки сказал мне об этом. Но то, что мы хотим предложить, это не обычное для вас… дельце, как вы только что сказали. Я ищу партнера, точнее, того, кто…

На лице Фрэнки появляется раболепная улыбка, прежде чем Рой, остолбеневший на мгновение, открывает рот для ответа.

— Партнер? — переспрашивает Рой. — Я думаю, вы обратились не по адресу. Мы не нуждаемся в партнерах.

— Но ведь вы наверняка работаете в контакте с другими людьми.

— Но только по принципу «ты мне — я тебе»; дело кончено, и разбежались.

— А Фрэнки?

— Фрэнки мой многолетний подельник. Однажды, правда, он собирался покинуть меня, только давно это было. В вас я, честно сказать, не уверен.

Рой поворачивается, чтобы уйти, но Фрэнки, выступив вперед, бросается к нему. И нервно, проглатывая слова, умоляющим голосом лопочет:

— Послушай, Рой, может, мы с самого начала не нашли здесь общего языка и этим осложнили положение. Но уверяю тебя, Саиф чист…

— Вы повсюду можете увидеть мои товары, — горячится донельзя уязвленный Саиф; его всего трясет, а смуглое лицо багровеет. — Это самые лучшие товары. Любой в этом городе скажет, что Саиф хороший человек. Спросите кого хотите.

— Это его обычная предосторожность, — успокаивает Саифа Фрэнки. — Он не хотел тебя обидеть.

Обернувшись к Рою, уже стоявшему спиной к ним обоим, Фрэнки взмолился:

— Рой, Рой, да здесь все чисто. Ты же говорил, что мы посмотрим, как все выглядит; ведь ты же говорил, что мы проверим, возможно ли провернуть это дело.

Рой вздыхает. Он осторожен. Он знает, что у него есть право быть осторожным, что это единственный способ разрулить эту ситуацию. Но осторожность не должна препятствовать сделке, по крайней мере, если все окажется таким, как должно быть. Деньги есть деньги.

— Ну что ж, посмотрим, что у вас есть, — говорит он.

Саиф кивает головой:

— Я понимаю вашу осторожность.

— Да что вы? Отлично. Тогда эту часть нашего обсуждения можно считать законченной. Посмотрим, чем вы располагаете.

Саиф ведет их по складу. Рой на ходу осматривает все ящики, все коробки, мимо которых они проходят.

— Товары приходят на кораблях? — спрашивает он.

— И прямиком на мой склад, — отвечает Саиф. — Я сам произвожу разгрузку. Это мое правило. Некоторые доставляют товар до конечной точки, некоторые… некоторые товары портятся при транспортировке.

Фрэнки смеется. Саиф смеется вместе с ним. Рой не смеется.

— Ладно, если у вас всегда есть наготове скупщик, зачем тогда мы вам?

— Друг мой, вы опять возвращаетесь к старому; это не совсем… скупка. Пройдите сюда. Взгляните на это.

Саиф останавливается перед вскрытым ящиком высотой в шесть футов. Он сует руки в темное нутро ящика и извлекает оттуда картину. Завернутую в ткань, но без рамы. Неясные мазки неяркими красками. Под картиной оказывается другой холст. Абстрактная живопись.

— Что это за идиотская мазня? — спрашивает Рой.

Саиф качает головой:

— Это Поллок. [6]

— Пусть Поллок. Дальше что?