Хроники неприкаянных душ - Глен Купер Страница 21

— Под задним форзацем книги были спрятаны стихи, — продолжил Уилл. Реакция девушки его позабавила. — Времени исследовать их у нас не было, но коллега мистера Спенса полагает, что в стихах говорится о книге. — Теперь и дедушка, и внучка слушали его очень внимательно. — Догадайтесь, кто их автор?

— Кто? — нетерпеливо спросила Изабелла.

— Вы не хотите попробовать?

— Нет!

— А что вы скажете, если я назову Уильяма Шекспира?

Старик и внучка недоуменно переглянулись и посмотрели на странного американца.

— Вы шутите, — поморщился Кантуэлл.

— Не может быть, — покачала головой Изабелла.

— Я вам сейчас их покажу, но прежде о сути дела. Если стихи действительно написаны рукой Шекспира, то мой коллега полагает, что этот автограф стоит миллионы, а может, десятки миллионов. Потому что в мире не существует ни одного достоверно подтвержденного шекспировского автографа, а эти стихи подписаны «У. Ш.». Мистер Спенс решил передать вам автограф в обмен на помощь.

— Какую? — быстро спросила Изабелла.

— Мы думаем, что где-то здесь, в Кантуэлл-Холле, скрыты тайники с документами, проливающими свет на происхождение книги, а в тексте сонета указаны ключи к отысканию тайников. Не исключено, конечно, что они уже давно утеряны. Помогите мне в поисках, и при любом исходе стихотворение будет ваше.

— Почему этот Спенс, заплативший за книгу такие деньги, отдает нам то, что принадлежит ему по праву? — спросил Кантуэлл. — На его месте я бы этого не сделал.

— Мистер Спенс — богатый человек. К тому же он болен и жить ему осталось недолго. Перед смертью он хочет постигнуть тайну книги.

— Покажите эти стихи, — попросила Изабелла.

Уилл достал из дипломата лист пергамента в прозрачном пластиковом файле и эффектным жестом протянул ей. Она быстро прочитала сонет и прошептала дрожащими от волнения губами:

— Боже, тут написано: «…знанье знаков этих Божьих к добру не приведет…».

«Умница, — подумал Уилл. — Моментально сообразила, что к чему».

— Что там? — спросил старик с нотками раздражения в голосе.

— Тут говорится о нашей семье, дедушка. Давай я тебе прочитаю.

И она продекламировала сонет четко, с выражением, будто перед этим долго репетировала.

Кантуэлл задумался.

— Тысяча пятьсот восемьдесят первый год, говоришь?

— Да, дедушка.

Старик с трудом поднялся, тяжело опираясь на подлокотники, и прошаркал в темный угол зала. Изабелла и Уилл последовали за ним, прислушиваясь к его бормотанию.

— Дед Шекспира, Ричард, родом из этой деревни. — Он осмотрел дальнюю стену. — Где же Эдгар?

— Какой Эдгар, дедушка? У нас их было несколько.

— Ну, тот, который несколько раз менял веру. В пятьсот восемьдесят первом поместьем, кажется, владел этот Эдгар. Вот он. Второй слева. Видишь? В нелепом одеянии с высоким воротником. Хм, этого Кантуэлла красавцем не назовешь.

Изабелла включила еще светильник, и Уилл смог наконец рассмотреть портрет угрюмого вельможи с рыжеватой козлиной бородкой, стоявшего в высокомерной позе. Одет он был в облегающую черную тунику с крупными золотыми пуговицами, коническую шляпу в голландском стиле с полями в форме чайного блюдца.

Лорд Кантуэлл кивнул.

— Да, он. Нас тут как-то навестил молодой человек из Национальной галереи. Так он сказал, что, очевидно, это работа Роберта Пика-старшего. [11] Кстати, Изабелла, после того как я отдам концы, напомни о картине своему отцу. Он сможет за нее кое-что выручить, если вздумает продать.

Неожиданно из противоположного конца зала донесся женский голос, похожий на сирену, какую на кораблях включают во время тумана.

— Добрый день. Я вернулась. Через час будет готов ленч.

Экономка, крепкая приземистая женщина, сняла с головы мокрую косынку.

— Луиза, у нас гость! — крикнула ей Изабелла.

— Вижу. Вы нашли чистые полотенца, которые я положила?

— Мы еще наверх не поднимались.

— Как же так? — проворчала Луиза. — Вы не позволили джентльмену умыться? После дальней дороги? И отправьте вашего дедушку в кухню принять таблетки.

— О чем она? — спросил старик.

— Луиза говорит, что тебе нужно принять таблетки.

Кантуэлл посмотрел на своего предка и пожал плечами.

— Ладно, Эдгар, я скоро вернусь. Лучше эту женщину не злить.

Наверху, в гостевом крыле было темно и прохладно. Длинный коридор, обшитые деревянными панелями стены, медные бордюры, потрепанная дорожка на полу, тусклые лампочки через каждые несколько метров, по обе стороны комнаты — все это напоминало средней руки отель. Окно в комнате Уилла выходило на заднюю часть усадьбы. Оттуда был виден мощенный кирпичом дворик, а за ним запущенный фруктовый сад. Справа за похожим на конюшню строением сквозь ливень смутно просматривалось странное сооружение в форме башни.

Уилл умылся и сел на кровать. Достал телефон с единственной риской качества связи. Впрочем, для звонка домой ее достаточно. Он задумался.

«Ну и что это будет за разговор? Только в очередной раз испортим друг другу настроение. Нет уж, лучше я поскорее завершу данное дело, приеду, а там посмотрим».

Он послал сообщение: «Прибыл благополучно. Скоро вернусь. Люблю, целую».

Кружевные занавеси, подушечки с оборками и засушенные цветы свидетельствовали о том, что в комнате некогда обитала пожилая леди. Уилл сбросил туфли, тяжело улегся на цветастое покрывало и моментально заснул.

Через час его разбудил голос Изабеллы, звонкий как серебряный колокольчик. Она звала его на ленч.

Уилл сам дивился своему аппетиту. Он быстро смел все, что ему положила Луиза, и попросил добавки. Вкуснейший ростбиф с жареной картошкой, фасолью, морковкой и замечательной подливкой. Запил все тремя бокалами отличного бургундского.

— Шекспир когда-нибудь посещал Кантуэлл-Холл? — обратилась Изабелла к дедушке. — Ты что-нибудь слышал?

Старик прожевал фасоль.

— Нет, об этом никогда ничего не рассказывали, но почему бы и нет. В молодости он мог часто посещать поместье. Нашу семью в округе уважали, к тому же мы в тот ужасный период продолжали оставаться католиками. А Шекспиры тоже были тайными католиками. Его также могла заинтересовать наша богатая библиотека. В общем, весьма вероятно.

— А как по-вашему, зачем Эдгару Кантуэллу надо было прятать в книге сонет, содержащий ключ к разгадке ее тайны? — спросил Уилл.