Мэри, Мэри - Джеймс Паттерсон Страница 22

— С ним все будет в порядке, — уверенно заявил Сэмпсон. — У тебя просто не может быть плохих детей. И потом, ты посмотри на нас. По-твоему, из тебя ничего хорошего не получилось? По-твоему, из меня ничего хорошего не получилось?

Я улыбнулся:

— Ты думаешь, нас можно взять за образец?

Сэмпсон проигнорировал мою шутку.

— У нас с тобой не было особых преимуществ, но мы прекрасно справились. Насколько я знаю, ты не ширяешься, не пропадаешь из дома и не бьешь своих детей. А я через все это прошел и стал вторым полицейским в вашингтонском округе. — Он наморщил лоб. — Постой-ка, ведь ты теперь толстозадый федерал? Значит, я стал не вторым, а первым полицейским!

Меня вдруг охватила острая тоска по маленькому Алексу и одновременно радость, что у меня есть такой друг, как Джон.

— Спасибо, что пришел сюда, — произнес я. Сэмпсон обнял меня за плечи и встряхнул.

— А куда еще я мог прийти?

Проснувшись, я увидел, что передо мной стоит озабоченная стюардесса. Наступило следующее утро, и я летел рейсом «Юнайтед джет» обратно в Лос-Анджелес. Судя по лицу девушки, она только что задала мне какой-то вопрос.

— Простите? — пробормотал я.

— Не могли бы вы поднять откидной столик? И пожалуйста, передвиньте спинку кресла вперед. Через несколько минут мы приземлимся в Лос-Анджелесе.

Перед тем как отключиться, я думал о Джеймсе Траскотте и о том, почему он так внезапно появился в моей жизни. Совпадение? Вряд ли. Я обратился к своей приятельнице в Квонтико и попросил навести подробные справки насчет Траскотта. Монни Доннелли пообещала, что скоро я буду знать о нем даже больше, чем хотел бы.

Я собрал свои бумаги. Глупо оставлять их вот так, без присмотра, и раньше я не сделал бы подобной ошибки; впрочем, спать в самолете тоже не в моих привычках. В последнее время все в моей жизни куда-то сдвинулось. Вот только куда?

Досье на Мэри Смит за эти дни раздулось до неимоверных размеров. Правда, последняя история оказалась ложной тревогой. Я даже не был уверен, что за ней стояла Мэри Смит.

Просматривая отчеты об убийствах, я замечал, что с каждым разом преступник действует более уверенно и агрессивно. Он буквально сжимал круги вокруг своих жертв. Первое нападение — на Патрис Беннет — произошло в общественном месте. В следующий раз это случилось уже возле дома Антонии Шифман. А теперь все свидетельствовало о том, что Мэри Смит провела часть ночи в особняке Марти Лавенстайн-Белл и потом убила ее в бассейне.

В общем, я вернулся в Лос-Анджелес, вышел в город и нанял машину, хотя мог бы вызвать агента Пейджа.

Филиал Бюро в Лос-Анджелесе давал сто очков вперед нашей штаб-квартире в округе Колумбия. Вместо тесного и запутанного лабиринта коридорчиков меня встретила ажурная конструкция с панелями из полированного стекла и морем дневного света. Из комнаты, которую мне выделили на пятнадцатом этаже, открывался просторный вид на Музей Гетти и окрестности. В других региональных отделениях мне в лучшем случае давали стол и стул.

Агент Пейдж появился через десять минут. Это был очень смышленый и амбициозный парень, которого после определенной подготовки ожидало большое будущее, но сейчас мне не хотелось, чтобы кто-либо торчал за моей спиной. Хватит с меня одного директора Бернса, да еще этого чертова писаки, Джеймса Траскотта. Кем он себя возомнил — моим Босуэллом? [8]

Пейдж спросил, может ли он мне чем-нибудь помочь. Я протянул ему папку с досье:

— Эта информация устарела по меньшей мере на сутки. Я хочу знать все, что знает детектив Галетта. А также то, чего ей еще не известно. Так что бери ноги в руки и…

— Есть! — отчеканил он и удалился.

Задание, которое я ему дал, не было пустым поводом. Мне действительно требовалось быть в курсе событий, а то, что этим я убивал двух зайцев, спровадив с глаз долой агента Пейджа… тем лучше.

Я вырвал из блокнота чистый листок и набросал несколько вопросов, над которыми размышлял по дороге из аэропорта.

«М. Лавенстайн-Белл — как проникнуть в дом?

Есть ли у преступника черный список? Действует ли он по порядку? Существуют ли какие-нибудь косвенные связи между жертвами? Нужно ли их искать?»

Простейшая формула моей профессии: «как» плюс «почему» равно «кто». Если я хочу узнать о Мэри Смит, надо шаг за шагом сопоставить все сходства и различия — и все их возможные сочетания — в каждом из ее преступлений. Значит, необходимо заглянуть в особняк Лавенстайн-Белл.

Я написал: «Электронные письма/Злоумышленник?»

Мои мысли вертелись вокруг данной проблемы. Что общего между настоящим преступником и личностью, созданной им в письмах? Как они пересекаются? Насколько честно — хотя это слово не слишком подходящее — пишет Мэри Смит? В чем она лукавит?

Пока я этого не выясню, мне придется гоняться за двумя подозреваемыми сразу. А вдруг моя следующая встреча поможет немного разобраться с письмами?

Я записал еще один вопрос: «Орудия убийства?»

Большинство серийных убийц пользуются двумя разными видами оружия, и Мэри Смит не являлась исключением.

Первое служит для умерщвления. В данном случае это пистолет. Мы уже знали, что каждый раз она использовала один и тот же экземпляр. Насчет ножа такой уверенности не было. Кстати, не стоило забывать и про машину. Никаких иных способов быстрого перемещения по городу не существовало.

На втором месте стояли «инструменты» — с их помощью маньяк удовлетворял свои психопатические наклонности.

Имелись еще детские наклейки с буквами А и Б и сами письма. Обычно для убийцы такие вещи даже важнее, чем выбор оружия. С их помощью они как бы говорят: «Я был здесь» или «Это моя работа».

В худшем случае: «Я хочу, чтобы вы думали, будто я такой».

Подобным способом преступник бросает своего рода вызов, словно дразнит нас: «Приди и поймай меня, если сумеешь».

Эту мысль я тоже записал.

«Приди и поймай меня, если сумеешь».

Напоследок я набросал несколько фраз насчет того, что уже давно сидело у меня в печенках: «Траскотт. Появился шесть недель назад. Кто такой Джеймс Траскотт? Чего он хочет?»

Я спохватился и взглянул на часы. Чтобы успеть на следующую встречу, следовало поторапливаться. Пользоваться автомобилями Бюро я не хотел — зачем мне лишний соглядатай? — и предпочел взять машину в аэропорту.

Я вышел из офиса, никого не предупредив и не сообщив, куда направляюсь. Раз уж я решил опять превратиться в сыщика, надо хорошо вжиться в роль.

Наконец-то я занялся настоящим полицейским делом, и меня это здорово взбодрило. Я просто горел энтузиазмом. Профессор Калифорнийского университета Дебора Пападакис, пригласившая меня в свой загроможденный книгами кабинет — офис номер 22, корпус Рольфа, — нашла себе благодарного слушателя. Она убрала толстую пачку рукописей с единственного стула в комнате и переложила их на пол.