Суть доказательств - Патрисия Корнуэлл Страница 22

— Нет. То, что они нашли, — совсем другое. Это другая рукопись. Старая. Возможно, одной из уже опубликованных книг. К тому же неполная, всего страниц двести. Лежала на туалетном столике в спальне. Марино забрал ее, чтобы проверить на отпечатки пальцев — возможно, убийца к ней прикасался.

Марк откинулся на спинку стула.

— Если вы ее не нашли, то где же она тогда? — тихо и немного растерянно спросил он.

— Не представляю. — Я пожала плечами. — Где угодно. Может, Берилл отправила ее кому-то по электронной почте.

— У нее есть компьютер?

— Да.

— Вы проверили жесткий диск?

— В ее компьютере нет жесткого диска, только два накопителя на гибком магнитном диске. Марино их проверяет. Что там, я не знаю.

— Нескладно получается. Даже если она отправляла рукопись электронной почтой, то наверняка сделала копию, и эта копия должна быть где-то в доме.

— А мне странным представляется другое, — язвительно заметила я. — Почему копии нет у ее покровителя, Спарачино? В то, что он не видел книгу, поверить трудно. Я бы предположила, что у него есть черновик. Или, может быть, даже окончательный вариант.

— Он утверждает, что у него ничего нет, и я склонен ему верить по одной простой причине. О Берилл известно, что она была очень скрытной, особенно в отношении того, что писала. Написанного никому, включая Спарачино, не показывала до самого конца. Держала его в курсе дела, сообщала, как идет работа. Писала, звонила, рассказывала. В последний раз, если ему верить, они разговаривали около месяца назад. Берилл сообщила, что занимается редактурой и что книга должна быть готова к сдаче в начале следующего года.

— Месяц назад? — настороженно переспросила я. — Они виделись?

— Она звонила.

— Откуда?

— Черт, я не знаю. Наверное, из Ричмонда.

— Это он тебе так сказал?

— Нет, Спарачино не упоминал, откуда она звонила. А что?

Я с деланым равнодушием пожала плечами:

— Ничего особенного. Просто ее некоторое время не было в городе. Интересно, знал ли Спарачино, куда она уезжала.

— А полиция этого не знает?

— Полиция много чего не знает, — уклончиво сказала я.

— Это не ответ.

— А чего ты ждешь, Марк? Мы вообще не вправе обсуждать это дело. Я и так рассказала тебе слишком много. И мне до сих пор не вполне понятен твой интерес.

— К тому же ты до сих пор не уверена в чистоте моих мотивов, — усмехнулся он. — Подозреваешь, что я пригласил тебя сюда и повел в ресторан только потому, что мне нужна информация.

— Откровенно говоря, такие подозрения есть. — Я посмотрела ему в глаза.

— Я обеспокоен, Кей. — В его лице, все еще сохранявшем власть над моими чувствами, ощущалось тревожное напряжение.

Мне стоило немалых усилий отвести взгляд.

— Спарачино что-то задумал. Я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности. — Он разлил по бокалам остатки вина.

— Что он может, Марк? Позвонить мне и потребовать рукопись, которой у меня нет? Что?

— Мне почему-то кажется, что Спарачино что-то знает насчет рукописи. Что ее у тебя нет. Проблема в том, что важно не это. Да, ему нужна книга. И рано или поздно он ее все равно раздобудет. Должен раздобыть, если только она не пропала окончательно и бесповоротно. Спарачино — исполнитель завещания Берилл.

— Очень удобно.

— Я просто знаю, что он что-то задумал, — пробормотал, словно разговаривая сам с собой, Марк.

— Очередной рекламный проект? — шутливо заметила я.

Он отпил вина.

— Уж не знаю, что там у него на уме, — продолжала я, — но, по крайней мере, меня Спарачино в свои махинации не втянет.

— А вот я вполне могу это представить.

Мой шутливый тон не подействовал на Марка — он остался серьезен.

— Так поделись, пожалуйста, со мной.

— Хорошо. Вот тебе заголовок: «Главный судмедэксперт отказывается вернуть скандальную рукопись».

Я рассмеялась.

— Какая нелепость!

Он даже не улыбнулся.

— Подумай. Откровенная автобиография, написанная писательницей, долгие годы предпочитающей оставаться в тени, которая была зверски убита накануне публикации. Рукопись исчезает. Против судмедэксперта выдвинуты обвинения в краже. Да что там! Чертова рукопись исчезла из морга! Боже! Когда книжка наконец выйдет, она мгновенно станет сенсационным бестселлером, а голливудские компании будут драться за право ее экранизировать.

— Меня это не тревожит, — без особой убежденности сказала я. — Все притянуто за уши. Только домыслы и отсутствие фактов. Нет, такой вариант невозможен.

— Ты плохо знаешь Спарачино. Он фокусник. Может создать что угодно из чего угодно. Будь начеку, Кей. Помни, что случилось с Леоном Джонсом, — предупредил Марк. Он оглянулся, отыскивая глазами официанта, и взгляд вдруг словно приклеился к входной двери. — А, черт!

Я едва сдержалась, чтобы не обернуться. Я даже не подняла головы, пока у нашего столика не остановился высокий мужчина.

— Марк? Добрый вечер. А я так и думал, что найду вас здесь.

Ему было около шестидесяти, маленькие серо-голубые глаза, которым явно недоставало тепла, придавали мясистому лицу жесткое выражение. Говорил он негромко и мягко, дышал тяжело, с натугой, как будто с трудом переносил собственное грузное тело.

— Захотелось вдруг прогуляться, старина, выпить в хорошей компании. — Мужчина расстегнул кашемировое пальто, повернулся ко мне, протянул руку и улыбнулся. — Невероятная встреча. Роберт Спарачино.

— Кей Скарпетта, — с поразившим меня самообладанием ответила я.

Как-то так получилось, что выпивка со Спарачино затянулась на целый час. Это было ужасно. Он вел себя так, словно понятия не имел, кто я такая. Но я прекрасно понимала, что встреча вряд ли была случайной. В таком мегаполисе, как Нью-Йорк, могло ли быть иначе?

— Ты уверен, что он не знал о моем приезде? — спросила я Марка.

— Не представляю, как он мог узнать об этом.

Мы возвращались по Пятьдесят пятой улице, и я ощущала тревогу Марка — так напряженно он сжимал пальцами мой локоть. Карнеги-холл уже опустел, прохожих почти не встречалось. Было около часа ночи, и мои мысли слегка путались от алкоголя, а нервы были натянуты до предела.

Спарачино проглотил несколько порций «Гранд Марнье» и после каждого пропущенного бокала становился все более разговорчивым и льстивым.

— Он своего не упустит. Думаешь, набрался и утром уже ничего не вспомнит? Черта с два. Всегда начеку, даже когда спит.