Дочерь Божья - Льюис Пэрдью Страница 22

Он сумел очень медленно подняться на локти, а потом и сесть. Слева, на другом берегу бухты от него удалялся один из нападавших. Сет осторожно встал и подождал, пока пройдет оцепенение. Затем медленно двинулся к главному пирсу. Рефлекторно правая рука цапнула карман в поисках револьвера, но пальцы нащупали только пачку тысячедолларовых купюр. Он выкинул из головы мысли о деньгах и револьвере и двинулся дальше.

Когда он забирался на причал, ему все загораживала моторная яхта. Теперь же он ясно видел решетку на волноломе и все сооружения на причале. А значит, все вокруг видели его так же ясно, как он их.

Быстро! — подогнал он себя. Перейдя на бег, он поднялся к эстакаде, ведшей на землю. Поискал глазами второго оставшегося. Что с ним? Где он прячется? Поравнявшись с эстакадой, Сет пригнулся за бушпритом большого кеча и стал осторожно осматриваться. Нигде ничего похожего на желтый дождевик.

Его заметили? Может, второй стоит и только ждет, когда он поднимется на эстакаду? Риджуэй знал одно — надо двигаться; не важно, ждут его наверху или нет. Остаться внизу означало умереть. Сет сделал глубокий судорожный вдох и, как мог, двинулся наверх.

Он почти уже достиг самого верха, когда краем глаза заметил слева какое-то желтое мельтешение. Сет тут же бросился ничком на землю. Варианты. Какие тут варианты? Бежать наверх и встретить вооруженного убийцу или остаться внизу и встретить неминуемую смерть от переохлаждения. Он пополз наверх.

На самом верху Сет призвал все резервы организма и рысью припустил к машинам. Мимо черного седана нападавших, мимо общественного туалета. Он слушал, как шлепают его босые ноги по асфальту, и на секунду порадовался, что к ногам возвращается чувствительность, — это был хороший знак.

Подгоняемый ветром в спину, Сет промчался мимо своей машины — все равно ключи от нее остались где-то на «Валькирии» — к лимузину. Что бы ни сделали они с Бенджамином, ключи должны быть на месте. Очень хотелось на это надеяться.

Шлепая по щиколотку в воде, Риджуэй пересек узкую канаву, затем пробежал по газону с жухлой травой к лимузину. Дыхание натужно рвалось из груди, перекрывая рев шторма. Он остановился у капота лимузина, удивляясь, как не рухнул.

Сет поднял голову и оглянулся. На другой стороне бухты человек куда-то побежал, потом притормозил. Второй агент все еще стоял у изгороди в сорока — пятидесяти ярдах от него.

Решительно выдохнув, Риджуэй оттолкнулся от капота, на нетвердых ногах доковылял до передней дверцы лимузина и открыл ее. Густой и теплый запах кровавой смерти медью шибанул ему в нос.

Стажером Сету приходилось составлять протоколы дорожно-транспортных происшествий и видеть искалеченные тела — разбросанные кишки, развороченные животы, вывернутые внутренние органы. Позже, на оперативной работе он наблюдал, во что может вылиться человеческая извращенность. Но никогда ему не доводилось видеть зрелища, подобного тому, что ждало его за открытой дверцей лимузина.

Телохранитель Ребекки Уэйнсток был распластан на переднем сиденье, привязан за руки и ноги к стойкам и другим частям машины. Он был почти полностью обнажен и профессионально вскрыт от лобка до грудины. Его кишки вывалились из брюшины на кожаные сиденья.

На звук открывшейся дверцы препарированное тело ответило стоном. Бенджамин был еще жив. Его лицо мертвенно-серого цвета повернулось к Сету. В глазах после нескольких долгих секунд просквозили печаль и узнавание. Рот приоткрылся, но тут же беззвучно закрылся вновь, как будто на это движение ушли последние силы. Глаза гиганта закрылись, и голова бессильно свесилась на плечо.

Сет содрогнулся, рот наполнился горечью, и он почувствовал тошноту. Он хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. В конце концов ему удалось отвести взгляд и нечеловеческим усилием воли заставить себя отойти от машины. Он сделал шаг и повернулся, чтобы бежать, но столкнулся лицом к лицу с победно ухмыляющимся молодым человеком, сжимавшим в одной руке нож, а в другой автомат с глушителем.

— Мы вас давно ждьем, — произнес молодой человек по-английски с сильным акцентом, — Бенджамин и я.

На парне были джинсы, ветровка поверх джемпера и кроссовки. Одежда промокла насквозь и прилипла к телу. Его короткие волосы тоже вымокли и облепили череп. На вид ему было чуть меньше тридцати, астенического телосложения с несколько угловатой мускулатурой, как у марафонцев. В его глазах плясали сумасшедшие искорки, будто свет фар плясал по измятой фольге.

Риджуэй отшатнулся от парня, не в силах произнести ни звука. Его спина уперлась в холодный металл лимузина; он ждал ледяного спокойствия и старых инстинктов, что не раз спасали ему жизнь, когда он был полицейским. Только бы они не подвели его в это утро. Сет в отчаянии озирался — в поисках подмоги, оружия, хоть какого-то выхода.

Лязг автоматного затвора заставил Риджуэя обратить внимание на человека, который, стоя на безопасном расстоянии, профессионально загораживал ему пути к побегу.

— Не подумай бежать, — сказал убийца, будто подслушав мысли Сета. — Я и ты должны поговорьить.

— Так же, как вы поговорили с… Бенджамином? — спросил Сет, стараясь не смотреть на выпотрошенное тело на переднем сиденье.

— Если придьется.

Риджуэй попытался сознательно забыть о бойне, холоде и страхе и сосредоточиться на том, что говорил ему этот человек.

— Не думаю, что вам это понадобится, — сказал Сет, показав на нож парня.

— Держьи свои руки при сьебе, — резко бросил тот и, явно рисуясь, повертел ножом в воздухе и вбросил его в ножны. — Мы посмотрьим уже через минуту, надо льи будет тебья так убеждать. А тьеперь живо на заднее сиденье.

Мысль о том, что надо лезть внутрь, в теплый сладковатый запах смерти, вызвала у Сета новый приступ тошноты, но выбора не было. Парень подошел ближе, чтобы открыть Риджуэю заднюю дверцу лимузина. Теплый тошнотворный запах вырвался наружу.

— Если ты смотрьеть внутрь, увидишь двое наручники, один пристьегнут к той дверьи, другой — к первый сиденье. Сейчас сядь, я скажу тьебе, как надьеть.

Риджуэй уселся в залитый кровью салон.

— Смотрьи на другой сторона, — продолжал парень, подойдя ближе. — Наручники раскрыты. Тьеперь левую руку пристегни к двери, а наручник внизу — к ноге. — Риджуэй понял, что убийце такая мясницкая работа доставляет удовольствие и его зарежут в любом случае, будет он делать, что ему говорят, или нет.

И тут Бенджамин исторг долгий жуткий стон из глубин своего истерзанного тела. Стон становился все громче, пока не вытеснил из сознания Сета все мысли и сомнения — кроме побега. Риджуэй нырнул к противоположной дверце, предпочитая быструю смерть от пули медленной и мучительной агонии расчлененного тела. Дверца не открылась. Тогда Сет в отчаянии ударил кулаком в нее, потом в стекло. Оно треснуло.

За его спиной автоматная очередь оборвала нечеловеческий крик Бенджамина. Риджуэй дернулся от отвращения, когда ему на руку и на стекло брызнули желтовато-белесые куски мозга. Снова подал голос убийца.