Всадник авангарда - Роберт МакКаммон Страница 22

— Ты имеешь в виду… свадьба?

От запретного слова, казалось, паруса этого большого корабля слегка сдулись, и заморгал он так, словно только что получил мокрой тряпкой по морде, но тут же оправился от этого грубого вторжения реальности.

— Адская женщина, — повторил он, будто Мэтью необходимо было еще раз это услышать.

Но Мэтью прежде всего надо было разобраться с адской женщиной с Нассау-стрит и ее не менее адским партнером. Должно быть, какая-то тень прошла по лицу Мэтью, потому что настроение Грейтхауза изменилось так же быстро, и он спросил с искренним участием:

— Ты хотел мне о чем-то рассказать?

Мэтью покачал головой.

— Брось, дружище. Не волнуйся ни о чем, в конце концов все выяснится. — Грейтхауз взял перо и продолжил дальше писать мистеру Седжеворту Присскитту письмо, с сожалением отказывая в его просьбе. — Это наверняка псих. Или кто-то затаил на тебя камень за пазухой. Знаешь, хоть пока и неясно, чем они разносят дома на куски, но лучше не допускать, чтобы это легло на тебя тяжким бременем, потому что именно этого они и добиваются.

— Согласен, — чуть слышно сказал Мэтью.

— Не знаю, будут ли пожары продолжаться. Что хотели, они уже сказали, я думаю. Тебя не любит какой-то псих. Может, из-за дифирамбов, которые пела тебе летом «Уховертка». А! — Неожиданная мысль, словно гром с ясного неба, поразила Хадсона, углубив и без того заметные морщины на лбу решателя проблем. — Тебе не приходило в голову, что это может быть кто-то из людей Фелла?

Момент истины, подумал Мэтью. Длящийся и длящийся бесконечно, пока он думал, стоит ли эта истина того, чтобы рисковать жизнью человека, так влюбленного в адскую женщину. Надо же, свадьба!

— Думаю, это псих, — сказал Мэтью. — Как ты и предположил.

— Верно. Скорее всего, кто-то из твоих друзей сбежал из дурдома. — Грейтхауз вздохнул с облегчением от того, что Мэтью увел разговор от темы профессора Фелла. — Ты не переживай по этому поводу, констебли начеку.

— Как раз повод переживать, — возразил Мэтью.

— Совершенно уверен, что не хочешь ехать к Пандоре Присскитт?

— Абсолютно, — ответил Мэтью. — Извини, я пойду позавтракать к Салли Алмонд.

— Но ты ведь только пришел!

— Однако почта может еще чуток подождать, к тому же я проголодался.

— Тогда я с тобой.

— Нет, — мягко возразил Мэтью. — Мне надо кое-что обдумать. Так что сегодня я займу столик на одного.

Грейтхауз пожал плечами:

— Как скажешь. Только не вздумай пересылать сюда счет, слышишь?

— Слышу, папуля, — буркнул Мэтью.

Грейтхауз глянул на него удивленно, но юный решатель проблем уже набросил на плечи плащ, взметнувшийся, как крылья ворона, вышел из офиса и спустился на улицу. Это было утром.

А сейчас Мэтью била дрожь в холодном переулке напротив темного дома. Двое здоровенных ребят, занесших ящик, покинули здание в сопровождении фальшивых Мэллори. Доктор Джейсон нес кожаный портфель и матерчатую сумку, у Арии в руках была сумка побольше. «Уносят свои пожитки? — подумал Мэтью. — Уезжают насовсем?» Они поговорили несколько минут, один из грузчиков показал в сторону моря. Слов Мэтью не слышал, лишь приглушенный рокот разговора. И не смог разглядеть все как следует, потому что ему закрывали обзор карета и лошади. Но потом двое грузчиков залезли на козлы, псевдо-Мэллори заняли более комфортабельные сидения, и карета поехала прочь.

Едва не стуча зубами, Мэтью грезил о теплом одеяле, но раз змеи уползли — пусть даже ненадолго, — значит, сегодня вечером надо искать письмо.

Трудно однако было заставить себя поверить, что они вернутся не скоро — а может быть, вообще не сегодня. От дома исходило ощущение пустоты. Заброшенности. И… чего-то еще?

Сегодня, как и накануне, Мэтью принес потайной фонарь, и свет его свечи ограничивали металлические ребра, которые можно было убрать вниз или, напротив, надвинуть на стекло. Мэтью поднял фонарь с земли и нажал пружинку, от которой ребра раскрылись как лепестки цветка. Брызнул свет. Снизу у фонаря была рукоять из полированного ореха, как у пистолета. На самом деле это и был кремневый пистолет, который мог выстрелить пулей из ствола, закрепленного под свечой. Сейчас он пребывал в полной боевой готовности. Очень удобная конструкция, приобретенная у Оливера Квизенханта из Филадельфии вместе с другими предметами, представляющими интерес для решателей проблем, у которых может возникнуть надобность в самозащите от проблем особо опасной природы.

Сердце забилось сильнее. Он знал, каков должен быть следующий ход. Покинуть это относительно безопасное место, перейти Нассау-стрит и подойти к двери затемненного дома. Он глянул вдоль улицы — не возвращается ли карета, но нет — никаких признаков. А время терять нельзя.

Подходя к двери, он думал, как бы попасть внутрь. Можно выбить окно с задней стороны дома. Но сперва надо попытать удачу с парадного входа. Он не видел, запирали дверь Мэллори на ключ или нет. Так как жизнь в Нью-Йорке — далеко не райские кущи, замки здесь используются регулярно — совсем не то, что в образцовом обществе поселка Фаунт-Ройял.

Дверь, как он и ожидал, оказалась крепко заперта. Мэтью обошел дом, зайдя за невысокий белый забор. Он искал окно, которое мог бы выбить пистолетной рукоятью фонаря. Но и это надо проделать аккуратно, потому что звон разбитого стекла разнесется далеко. Уже сейчас за несколько домов отсюда пронзительно лаял какой-то пес. Мэтью мрачно усмехнулся заледеневшим на ветру лицом: к списку своих прегрешений он собирался прибавить еще и «проникновение со взломом». Здесь, за домом, имелся короткий пролет деревянной лестницы, ведущий к узкой задней двери. По обе ее стороны находились окна. Одно из них вполне можно было высадить. Поднявшись по лестнице, Мэтью выбрал правое окно. Прислушался в нерешительности. Звук лошадиных копыт по устричным раковинам? Нет, почудилось. Сердце колотится в ушах, и посторонние звуки слышатся там, где их нет. Быстрый тычок рукоятью — и работа сделана. Осторожно, чтобы случайно не выстрелить в себя, хотя курок не взведен. Но перед тем, как разбить стекло, Мэтью взялся другой рукой за дверную ручку…

И она с легкостью повернулась. Дверь открылась, и Мэтью вздрогнул — ему почудилось, будто темнота покатилась ему навстречу. Он поднял фонарь и вошел в дом, тихо закрыв за собой дверь. Сердце мчалось галопом в неведомые дали. Спокойно, сказал он себе. Спокойно. Сделал несколько вдохов и выдохов. Пахло трубочным дымом и духами. Присутствовали также еще какие-то аптечные запахи, поскольку в этом жилище располагалась и приемная доктора. Мэтью прошел по кухне, по дощатому полу. Здесь был идеальный порядок. Должно быть, Ария — отличная хозяйка. От пепла в кухонном очаге еще пахло недавним огнем. Коридор уводил направо. Мэтью осторожно последовал туда, и свет фонаря показал ему три двери, одну справа, две слева. Кабинет доктора — вот что искал Мэтью. Конечно, бумаги могут лежать где угодно, а разыскиваемое им письмо давно могло стать пеплом в этом кухонном очаге, но он не намерен был отступать. Такова уж его натура.