Остров - Питер Бенчли Страница 24

Юстин подошел к столу, завернутый в пляжное полотенце. В ужасе он уставился на вязкую лепешку, лежавшую перед ним на блюде. Шепотом он спросил отца:

– Что это такое?

– Ты просил чизбургер.

– Он ужасен!

– Ешь.

– Я умру от голода, и ты будешь виноват.

– Ешь.

– У меня может случиться понос. – Юстин ткнул пальцем в вязкий хлеб. Он взглянул на Мейкписа. – Что там за корабль?

– Не знаю. Где?

– За поворотом. Там корабль, наполовину утонувший в песке. – Мейкпис подозвал официантку. Он заговорил с ней на островном диалекте.

– Что там за судно на берегу?

– Не знаю, приятель. Оно там уже месяц или больше.

– Там есть что-нибудь ценное?

– Оно ободрано дочиста. Его, должно быть, выбросили, как на свалку.

– Никто не выбрасывает суда.

– А это кто-то выбросил. Разбил его и выбросил.

– Ладно, – Мейкпис отпустил официантку и обратился к Мейнарду. – Мы можем взглянуть на него.

После ленча они спустились к бухте и, обогнув скалистый мыс, добрались до длинного прямого участка с белым песком.

Судно располагалось выше уровня воды при приливе, и засело в дюнах: прибой загнал его на берег, так что киль застрял в песке. Оно лежало на боку, палуба была наклонена в сторону моря. Когда-то это судно было тридцати– или тридцатипятифутовой парусной яхтой, с рубкой (теперь отсутствовавшей) и одной мачтой (тоже отсутствовавшей). Впереди крышка люка была выдрана, палуба вокруг нее расколота в щепки с помощью топора.

Мейнард стряхнул песок с кокпита. Рулевое колесо исчезло, все бронзовые и хромированные детали сняты, и даже крепительные планки выдраны из палубы. Корпус был в дырах от болтов. Мейнард отвернулся, но, краем глаза заметив какое-то несообразие, посмотрел снова. Одна из дыр была больше других, и в ней что-то чернело. Он сказал Юстину:

– У тебя нож с собой? Ты не можешь вытащить то, что там торчит?

Юстин встал на колени и своим большим складным ножом стал резать дерево. Ему потребовалось несколько минут, чтобы расширить и углубить отверстие, и еще несколько, чтобы выковырять предмет из дерева. Он работал терпеливо, не спеша.

– Это шарик, – сказал он, кладя его отцу на ладонь. – Он тяжелый.

Мейнард кивнул.

– Это свинец. – Он обратился к Мейкпису. – Каковы у вас законы насчет огнестрельного оружия?

– Простые. Оно под запретом.

– А как насчет древностей? Кремниевые ружья, капсюльные...?

– Их никто и не видал. А почему вы спрашиваете?

– Это пуля, – сказал Мейнард, перекатывая ее между пальцами. – Самодельная: на ней видны особенности отливки.

– И что она вам дает?

– Сама по себе? Немного. Только то, что кто-то стрелял в это судно, или в кого-то на судне, из старого пистолета.

Мейкпис взглянул на часы и сказал:

– Мне пора везти вас в аэропорт.

Когда джип повернул к аэропорту, Мейнард увидел ДС-3, стоявший на взлетной дорожке и поджаривавшийся на полуденном солнце. Дверь кабины была открыта, но багажные люки закрыты, и никакого движения вокруг самолета.

– Почему самолет не загружают? – спросил он. – Уайти говорил, что на это потребуется час.

Мейкпис, казалось, был смущен. Затем он рассмеялся.

– Он вам так и сказал? Единственное, что здесь загружают, это пакет с почтой. Он берет груз в Навидаде. Замороженные моллюски. – Мейкпис снова засмеялся. – Он имел в виду, что ему нужен час, чтобы загрузиться, и еще час, чтобы проспаться.

– Что?

– У него здесь есть друзья. Они собираются у Сирила, пьют ром и рассказывают байки. Он здесь чувствует себя как дома. А в Майами его своим не признают. Его там зовут Отбеленным Парнем или Белым Негром. Он когда-то летал на Багамы, но там было еще хуже, от него шарахались как от прокаженного – он слишком белый, чтобы быть белым, слишком цветной, чтобы быть цветным. Чернокожие там решили, что он приносит несчастье. Здесь его принимают за то, что он есть, – такой же отброс, как и они сами.

– Когда следующий самолет?

– Во вторник, но он летит на Гаити. Не беспокойтесь. Уайти достаточно осторожен. Он всегда спит перед полетом. Юстин, заметив озабоченность на лице отца, сказал:

– Не беспокойся, папа. Он мне показал, как там все работает. Мне кажется, я бы смог его вести, если бы потребовалось. Мейнард кисло улыбнулся и похлопал Юстина по плечу.

– Это успокаивает.

Они подождали под крылом ДС-3. Уайти вышел из здания аэропорта, зевнул и поправил темные очки.

– Видите? Он спал, – заметил Мейкпис. – С ним все будет в порядке.

Сунув пакет с почтой под мышку, Уайти пошел к самолету. Он шел прямо и ровно.

Слишком ровно, подумал Мейнард. Он сосредотачивает свое внимание на каждом шаге.

– Как самочувствие? – спросил его Мейкпис.

– В лучшей форме, шеф. – Уайти жестом пригласил Мейнарда и Юстина к двери. – Давайте выбираться отсюда. Это солнце высосет из вас все соки.

Мейкпис махнул Мейнарду и сказал:

– Возвращайтесь нас повидать.

Мейнард помахал в ответ. У двери в самолет он заколебался.

– Двигай, приятель! – сказал Уайти. – Я хочу вернуться домой до темноты.

Мейнард неохотно помог Юстину и сам забрался вслед за ним.

Без груза самолет быстро оторвался от полосы.

– Закрылки убрать, – сказал Уайти. Но не стал щелкать переключателем. – Закрылки убрать!

Юстин взглянул на Уайти, затем на отца, и затем снова на Уайти.

– Мне?

Уайти щелкнул переключателем.

– Колеса убрать.

Там был ряд из четырех переключателей, и Юстин не знал, какой из них переключать.

– Черт побери, приятель! – сказал Уайти, убирая колеса. – Ты сколько времени уже летаешь?

Самолет выровнялся.

– Так, а куда мы летим? – сказал он, наклоняясь вперед, чтобы включить автопилот. – Навидад? Да, Навидад. – Он задал курс по компасу и нажал кнопку. – Смотри насчет “фоккеров”, – сказал он Юстину. – Я слышал, что Красный Барон гоняется за Белым Рыцарем. Но не позволяй себя одурачить. Некоторые из этих “фоккеров” на самом деле “мессершмидты”. – Хихикнув над своей шуткой, Уайти крякнул и закрыл глаза, чтобы поспать.

Юстин взглянул на отца. Он был перепуган.

– А что я вообще-то должен делать?