Укус тени - Карин Жибель Страница 24

— Доброе утро, Бенуа… Ты, я вижу, хорошо выспался!

Бенуа ничего не отвечает. Когда на тебя направлен пистолет, лучше помалкивать.

— Я думала о тебе всю ночь, — продолжает Лидия. — Знаешь, а ведь сегодня воскресенье.

— Ну и что? Мы пойдем на воскресную мессу?

— А ты разве веришь в Бога?

— Нет, — вздохнув, признается Бенуа.

— Я тоже не верю. Если бы Бог существовал, разве он стал бы создавать таких чудовищ, как ты?

Бенуа предпочитает отмалчиваться, стоически ожидая, что же будет дальше.

— Нет, мы не пойдем на мессу — мы пойдем на исповедь! Мы ведь так много можем рассказать друг другу… Точнее говоря, это ты очень во многом должен признаться. Исповедаться передо мной… Разве не так, Бен?

— Да, так… Я могу исповедаться перед тобой в том, что хочу есть. И еще в том, что мне ужасно надоело торчать в этой конуре. А еще…

— Нет, все это меня не интересует, — прервала его Лидия. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне о шестом января… Конечно же, я имею в виду шестое января тысяча девятьсот девяностого года…

— Тысяча девятьсот девяностого года? Прошло уже столько лет!..

— Да, но… Иногда происходят события, о которых невозможно забыть даже пятнадцать лет спустя…

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты превосходный комедиант, Бенуа! Неудивительно, что тебе удавалось дурачить свою жену на протяжении стольких лет! Ты умеешь изобразить невинность и запросто ввести в заблуждение кого угодно… Но только не меня… Не меня!

— У меня невинный вид, потому что я невиновен! Такая мысль тебе в голову не приходила?

— Твоя ложь меня раздражает, Бен…

Лидия отходит назад, к своему стулу. Там, укрывшись в темноте и словно бы отойдя от входа в преисподнюю, она закуривает сигарету.

— А у тебя не найдется сигаретки и для меня? — отваживается спросить Лоран.

— Нет. Я лучше объясню тебе, что с тобой будет происходить дальше… Ты находишься у меня в качестве задержанного.

Бенуа грустно улыбается.

— Сообщаю тебе, — спокойно произносит он, — что в роли задержанного человек может пребывать не дольше сорока восьми часов! Получается, что ты очень сильно превысила предусмотренный законом срок задержания!

— Ну что ж, тогда будем считать, что ты являешься задержанным с этого самого момента!

— У меня есть право на адвоката, разве не так? И на медицинское обслуживание. Не говоря уже о двухразовом приеме пищи в день!

— У тебя нет никаких прав. Ты даже не можешь решать сам, жить тебе или умереть… Это, надеюсь, тебе понятно?

Бенуа сидит не шевелясь на своем шерстяном одеяле цвета хаки.

— Ну вот и хорошо… — усмехается Лидия. — Ты, возможно, прав. Считай, что срок твоего задержания закончился. Против тебя имеется достаточно много улик, чтобы перейти непосредственно к судебному заседанию.

— А где же судьи?

— Никаких судей! Твое дело будет разбирать суд присяжных! Дела об убийствах рассматривает суд присяжных, Бен. У тебя что, пробелы в знании права?!

— Очень хорошо, но где же тогда присяжные?

— Перед тобой.

— Понятно!

— Ты готов?.. Подсудимый, встаньте!

Он отвечает ей жестом. Весьма неприличным. И тут же замечает, что из полумрака на него смотрит дуло пистолета.

— Подсудимый, встаньте! — сурово повторяет Лидия.

Бенуа вынужден подчиниться. Он встает, заводит руки за спину и прислоняется к светлой бетонной стене. Сейчас он — прекрасная мишень.

— Первый вопрос, господин Бенуа Лоран! Почему вы убили Орелию Эноден?

— Я не убивал Орелию Эноден. Я вообще никого не убивал.

— Плохой ответ, Бен… Ты ее изнасиловал, прежде чем убить?

— Нет. Я ее не насиловал и не убивал.

— Тогда как ты объяснишь тот факт, что я обнаружила медальон у тебя?

— Этого не может быть.

— Между прочим, медальон был тщательно спрятан в сарае за твоим домом… Том самом, в котором ты хранишь всякое барахло. Теперь тебе понятно, о чем я говорю?

Бенуа несколько минут растерянно молчит.

— Да-да, именно там я и нашла медальон, — говорит Лидия и добавляет: — В металлической коробке… Впрочем, мне подсказали, где я смогу его найти.

— Кто? Кто тебе подсказал?

— Не важно. Важно то, что медальон Орелии находился у тебя. Он был на Орелии, когда она исчезла, и ты, стало быть, виновен в ее смерти.

Бенуа отталкивается от стены и, скрестив руки на груди, начинает ходить взад-вперед вдоль решетки, чиркая носками по шершавому цементному полу.

— Это какой-то бред!

— Бред?! У меня имеются необходимые доказательства, Бен. Тебе нечем их опровергнуть! Я ведь, да будет тебе известно, нашла в той коробке не только этот медальон. Там были и кое-какие другие предметы. Думаю, ты снимал их с еще теплых трупов своих жертв…

— Моих жертв?

Лидия берет с одного из стеллажей полиэтиленовый пакет и достает из него упомянутые ею предметы. Один за другим она показывает их Бенуа.

— Трусики шестилетнего ребенка… Пара сережек маленькой девочки… Кукла… Браслет для часов, на котором выгравировано имя Вильям. Ты насиловал еще и мальчиков, Бен? А я поначалу думала, что тебя интересуют только девочки…

Лидия внимательно наблюдает за выражением лица своего пленника. Пока что он изображает удивление, причем очень искусно.

Но она от него ничего другого и не ожидала. В течение трех месяцев она наблюдала со стороны, как Бенуа обманывал людей, и удивлялась тому, насколько умело он это делал. Что ни говори, а у него в этом отношении — настоящий талант.

— Я не имею возможности уделить внимание всем тем ангелочкам, которых ты погубил… Однако, отомстив за Орелию, я отомщу и за них. А теперь вернемся к тем вопросам, которые меня больше всего интересуют. Итак, ты похитил Орелию. Что было дальше? Ты, вероятно, отвез ее в уединенное место…

— Я ничего подобного не делал! — кричит Бенуа. — Абсолютно ничего! Я никогда не видел всех этих вещей! Не может быть, чтобы они находились у меня!

— Ты отвез ее в уединенное место и затем, по-видимому, надругался над ней… Как можно было изнасиловать одиннадцатилетнюю девочку, Бен?

Бенуа стоит не шевелясь и с нескрываемым ужасом смотрит на Лидию. Он словно лишился дара речи.

— Понятия не имею, — наконец шепчет он. — Потому что я этого не делал…

— Ты отнекиваешься. Это вполне естественно. Но мне придется заставить тебя признаться в совершении этого преступления…