Кутюрье Смерти - Брижит Обер Страница 25

— Жанно у себя?

— О, Марселлино! Ты что, на сверхурочных? Да, он тут.

Едва захлопнулась дверь, как широкая улыбка сошла с лица коротышки. Щека дергалась, на висках блестели капли пота. Он направился в ванную, которая была сплошь оклеена голыми девками, плеснул на лицо немного воды. Из зеркала на него смотрело мертвенно-бледное лицо. Он увидел, что забыл снять солнечные очки. Он себе в них нравился: лицо пересекала отливающая металлом полоса — как отблеск лезвия.

— Капитан?

— Входите, Блан.

— Простите, что беспокою, шеф, но мне надо с вами поговорить…

— Вы, по-моему, это и делаете, разве нет?

Жан-Жан с недовольным видом зажег сигарету, присел на краешек стола.

— Это по поводу тех убийств. И мальчишки в трубе…

— Сын… вашей подружки? — процедил Жанно с презрительной миной.

— Подружка не подружка, но мальчишку действительно пытались убить, — с непроницаемым видом заметил Марсель. — Я в этом уверен, как и в том, что это сумасшедший.

— Меня восхищает ваша уверенность, Блан. Может, и про то, какие номера выйдут в следующем розыгрыше лото, тоже скажете?

— Мальчишка узнал марку машины того, кто на него напал. Голубой пикап «рено-экспресс».

Жан-Жан встал, потягиваясь: спина болела — слишком большое напряжение.

— Послушайте, Блан, вы ведь отвечаете за дорожное движение, а не за убийства, правда? Я займусь вашим голубым «рено-экспрессом», но если окажется, что вы со всеми этими своими шуточками заставили меня терять время, я зафигачу вас в такую глухомань, где дождь льет по крайней мере триста дней в году!

Марсель поблагодарил, отдал честь и удалился. Первое, что он сделает, когда станет лейтенантом, это набьет Жан-Жану морду. Почувствовав себя лучше от такой перспективы, он бодро зашагал домой. Там его ждали Мадлен, обед и ревущие дети.

Ночью Жан-Жан практически не сомкнул глаз: ему повсюду мерещились расчлененные, изуродованные тела, которые неожиданно возникали позади него. Навязчивая мысль о том, что убийца свирепствует на вверенной ему территории, досаждала ему даже больше, чем аморальность самих преступлений. По примеру охотников за головами с Дальнего Запада, которыми он восхищался, Жан-Жан был ловцом преступников, упрямым и настойчивым сыщиком, но его мало интересовало, что же именно толкает людей на преступление.

Войдя в комиссариат, Жан-Жан вызвал к себе Рамиреса и Костелло и поставил перед ними ясные задачи: он сделал это скорее чтобы чем-то заняться, чем по убеждению, поскольку убежден он был только в одном: он в полном дерьме. Мысль о том, что он не сможет уйти в отпуск, неожиданно ударила его как током.

— Рамирес, отправляйся в технические службы и попроси у парня на компьютере, чтобы он дал тебе всех владельцев голубых пикапов «рено-экспресс» за три года. Костелло, ты узнал про Мартена?

— Господин Мартен никогда не работал в лаборатории. До того как прийти на живодерню, он работал на бойне.

— Ну просто призвание. Ладно, за тобой список уволенных лаборантов, которые все еще живут тут. Проконсультируйся в налоговой. Затем вы все это принесете мне. А вы, Мелани, принесите мне кофе, если вас не затруднит.

Марсель тоже спал плохо. Крутился с боку на бок. В каждом вздохе Мадлен ему слышалось «с-сволочь, с-с-сволочь». Ему приснилось, что судьи в черном срывают погоны с его форменной рубашки. Проснулся он в поту, бледный и решительный.

Одеваясь, Марсель думал о том, что ему рассказывал Рамирес: все эти истории о лабораториях, вивисекции, каннибализме.

Что до Мадлен, то и она провела ночь ужасно. В мозгу у нее то и дело всплывала одна и та же картина: Марсель и другая женщина. Этот подлец и не подозревал, что она его видела. Дурацкое стечение обстоятельств.

Осатанев от претензий своего деверя, который вечно искал, к чему бы придраться, и утверждал, что для настоящего рататуя кабачки надо очищать от кожуры, Мадлен с детьми ушла от сестры раньше, чем намеревалась.

Добравшись на машине до въезда на платную дорогу, она узнала старый голубой пикап и стала пробираться к нему, уже готовая радостно сигналить. Что-то остановило ее, возможно, рост человека за рулем: тот был слишком высоким. А потом она вдруг повернула голову и узнала Марселя! Сердце у нее в груди оборвалось. Марсель на дороге, и не один! Женщина передавала ему мелочь, а он ей улыбался. Слава богу, дети, которые, визжа, награждали друг друга тумаками, ничего не видели. Значит, это правда: он ее обманывал! Но Мадлен ее достанет, эту стерву, она захватит ее с поличным, и та будет знать, как отираться около ее мужа!

Заснуть она смогла только на рассвете.

Не переставая рыдать, она закончила дела по дому и, когда дети отправились в яхт-клуб, осталась наконец наедине с собой. День тянулся, и конца ему не было. Мадлен заварила себе чай: она где-то прочла, что в жару горячее питье очень хорошо утоляет жажду. Но как только она выпила чаю, пот с нее просто полил градом, так что она тут же бросилась к графину с ледяной водой. Время снова принялось отсчитывать минуты — неумолимо. Вдруг, часам к четырем дня, когда она в третий раз переставляла посуду в кухонном шкафу, ее охватила ярость. Мадлен решила найти Марселя и потребовать объяснения. На улице ему придется ей что-то сказать — скандала он испугается.

Она тщательно оделась: розовая сетчатая кофточка с короткими рукавами, цыганская юбка и золотые босоножки на высоких каблуках. Взбила волосы, крашенные в золотисто-рыжий венецианский, и накрасилась ярче обычного.

Предатель! От одной мысли об измене мужа кровь закипала у нее в жилах.

Мадлен вышла на улицу: она чувствовала себя женщиной в полном расцвете, что было совершенно естественно, учитывая ее весьма пышные формы.

Площадь была пуста. Марселя на посту не было! Мадлен побледнела, прошлась по соседним с площадью улицам и вернулась к фонтану как раз тогда, когда коротышка выходил из гаража.

— Привет, Мадлен! Все в порядке?

— Ты не видел Марселя? Я его ищу, — поинтересовалась она надменно, из-за чего ее голос звучал почти резко.

— Ушел, минут пятнадцать назад…

— Куда?

— Не знаю. Патрулировать, наверное. А что? Что-нибудь случилось?

— А как твоя машина? Бегает? Я пошла, пока.

С этими словами Мадлен повернулась к Паоло спиной. Все было понятно, не стоит ей тут вкручивать: этот подлец дает Марселю свою машину и, конечно, хату тоже. Но Мадлен так просто не проведешь! Они у нее еще попляшут! Через десять минут Мадлен была уже у дома коротышки: пот струился по лицу, волосы растрепались, она еле переводила дыхание. Ну и подъем! Кому могло прийти в голову поселиться на вершине холма, в квартале, где, кажется, никто и не живет даже! Ей-то нравились современные многоквартирные дома, совершенно новые, из стекла и стали, и чтобы с соблюдением всех санитарных норм.