Игры с палачами - Крис Картер Страница 25

Еще три офицера полиции стояли неподалеку. На их лицах читались раздражение и гнев.

— Кто выключил музыку? — спросил Хантер.

— Что?

— Вы говорили, что звучал тяжелый рок, а теперь тихо. Кто ее выключил?

— Я, — ответил Роджерс. — Пульт дистанционного управления от стереомагнитофона лежал на стуле у входа в каюту. Не волнуйтесь. Я к нему не прикасался, только ткнул фонариком в кнопку.

— Хорошо.

— Одну и ту же песню проигрывали снова и снова. Третья дорожка на CD-диске. Я посмотрел, прежде чем выключить.

— Песня проигрывалась по кругу?

— Ага… снова и снова…

— И вы уверены, что это была одна и та же песня, а не весь CD-диск полностью?

— Уверен. Третья песня. — Роджерс тряхнул головой. — Ненавижу рок-музыку. Это звуковая дорожка дьявола, если вам интересно мое мнение.

Гарсия взглянул на Хантера и слегка пожал плечами. Он прекрасно знал, как его напарник любит рок-музыку.

Роджерс поправил фуражку.

— Так кого нам сюда пропускать?

Хантер и Гарсия нахмурились.

— Судебных экспертов, само собой. Но как насчет других детективов?

Хантер едва заметно покачал головой.

— Я не понимаю, к чему вы клоните.

— Скоро сюда понаедут очень сердитые копы.

Недоумение на лицах детективов не только не исчезло, оно стало еще отчетливее.

— Убитого звали Эндрю Нэшорн, — пояснил Роджерс. — Он был из наших, из копов.

Хантер и Гарсия надели новые латексные перчатки и пластиковые бахилы. Вооружившись фонариками «Мэглайт», оба детектива взошли по трапу на борт парусной лодки. Остановившись, Хантер осмотрел палубу. Никаких отпечатков ног, пятен крови или признаков борьбы.

Гарсия уже позвонил в оперативный отдел и запросил досье Эндрю Нэшорна. Пусть вышлют на номер его мобильного телефона. Подробнее с его личным делом можно будет ознакомиться позже.

С правого борта, на котором стоял Хантер, видно было, как к парковке подъезжают другие полицейские машины с включенными мигалками. Роджерс прав: ничто так не задевает лос-анджелесского полицейского, как убийство его коллеги. Между разными райотделами города существуют небольшие трения и разногласия, иногда принимающие вид легкого соперничества. Некоторым райотделам наплевать на своих соседей. Кое-кто из детективов и полицейских видеть друг друга не может. Но когда погибает один из тех, кто носит полицейский жетон, все копы, все участки, все райотделы объединяются, словно дружная семья. Ярость распространяется по полицейским участкам Лос-Анджелеса подобно тому, как сплетни о знаменитостях расползаются по Голливуду.

— Если это один и тот же убийца, — закончив разговаривать по мобильному телефону, сказал Гарсия, — ну и хреновина, скажу тебе, Роберт, сейчас начнется. Сначала прокурор, теперь — коп. Не знаю кто убийца, но наглости ему не занимать.

Карлос был прав, и Хантер прекрасно понимал, что давление на них теперь усилится стократно. Всем срочно понадобятся ответы. Когда детектив повернул голову к каюте, он услышал звук шагов по трапу.

— Я приехала, как только смогла, — сказала доктор Хоув, показывая трем полицейским у подножия трапа свое удостоверение.

Прежде чем взойти на борт, она надела латексные перчатки и бахилы.

— Ну что? Похоже на дело рук одного и того же психа?

Женщина собрала каштановые волосы в конский хвост, а затем спрятала их под хирургическую шапочку, которую вытащила из сумки.

Первым делом на место преступления должны приезжать судебные эксперты, но доктор Хоув знала, что, когда появляется такая возможность, Хантер предпочитает увидеть все воочию.

— Мы еще не спускались в каюту, — сказал Хантер. — Мы приехали минуты две назад.

Как Роберт до этого, доктор Хоув остановилась и осмотрела палубу. В руке у нее горел электрический фонарик «Мэглайт».

— Ладно. Пойдем… Посмотрим…

Пять узеньких деревянных ступенек вели вниз в тесную каюту. Дверь была приоткрыта. Свет исходил от шести свечей, которые уже догорали.

Никто не вошел в помещение. Детективы и доктор Хоув остановились на двух последних ступеньках лестницы.

Несколько секунд не было произнесено ни слова. Глаза не отрываясь глядели на мерзкое зрелище. Как и в первом случае, было нелегко решить, с чего начинать. Каюта купалась в крови. На стене и на немногочисленной мебели были красные потеки. На этот раз в лужах крови можно было различить отпечатки ног… так, по крайней мере, казалось…

Неприятный запах одновременно ударил всем в нос. Руки тотчас же непроизвольно потянулись к лицу.

— Боже правый! — прошептал Гарсия.

Немигающим взглядом детектив уставился в дальний угол каюты.

— На этот раз он отрубил жертве голову.

Спутники Гарсии посмотрели в угол.

Рядом с небольшой мини-кухонькой, в самом конце каюты, на деревянном стуле сидело обнаженное мужское тело — обезглавленное, с отрубленными руками и покрытое коркой засохшей крови. Колени были чуть согнуты. Голени засунуты под сиденье стула. Ступни были отрезаны в области лодыжек.

Хантер первым увидел голову. Она лежала за цветочным горшком на низеньком кофейном столике. Рот Нэшорна был широко открыт, так, словно застыл в последнем крике ужаса. Безжизненные глаза глубоко запали. Значит, с момента смерти прошло больше часа. Застывший, недоверчивый, испуганный взгляд — взгляд человека, который знает, что умрет мучительной смертью. Хантер посмотрел в том направлении, куда был обращен взгляд мертвеца. Этого они и боялись! Очередная «скульптура», созданная из частей тела жертвы, возвышалась на барной стойке в углу.

Гарсии и доктору Хоув понадобилось еще несколько секунд, чтобы заметить «скульптуру».

— Черт побери! — наведя луч фонарика на барную стойку, прошептал Гарсия.

— Думаю, это ответ на мой вопрос, — произнесла доктор Хоув. — Да! Мы имеем дело с одним и тем же убийцей.

Хантер осветил фонарем пол. Один за другим детективы и врач вошли в каюту, ступая осторожно, чтобы не испачкаться в крови. Хантер почуял странный, резкий запах, витающий в воздухе. Он припоминал, что вдыхал его и прежде, но посторонние запахи в тесной каюте мешали ему понять, с чем же он имеет дело.

— Можно включить свет, док? — спросил Гарсия.

Женщина кивнула головой.

Карлос щелкнул выключателем.

Лампочка на потолке, два раза мигнув, зажглась. Свет от нее был ненамного ярче, чем от горящих свечей.

Доктор Хоув присела на корточки. Ее вниманием завладела большая лужа крови. Женщина ткнула указательным пальцем в кровь, а потом потерла им о большой палец, проверяя степень вязкости. Сильный металлический запах ударил ей в нос, но Каролина даже не поморщилась. Выпрямившись, она, обходя лужи крови, приблизилась к стулу, на котором сидел обрубок человеческого тела.