Присягнувшие Тьме - Жан-Кристоф Гранже Страница 26

Я почти кричал, затем зашелся кашлем и сразу успокоился. Саид опять невозмутимо повторил:

– Я ничего не знаю об этом деле.

– У Ларфауи не было стычек с другими поставщиками?

– Никогда о таком не слышал.

– А с хозяевами кафе? Может, кто-нибудь сильно ему задолжал и захотел отомстить?

– У нас так не делается, вы же прекрасно знаете.

Сайд был прав, Ларфауи убит профессионалом. Никогда хозяин забегаловки не станет нанимать киллера.

– Ларфауи был не только поставщиком спиртного. Он еще торговал наркотиками.

– Здесь я вам ничем не могу помочь. Мы не имеем дела с наркотой.

Я подошел с другой стороны:

– Когда Люк говорил с вами, у него уже были какие-нибудь идеи насчет этого убийства?

– Трудно сказать.

– А ты подумай.

Он снова отвел взгляд в сторону, изображая задумчивость, потом проговорил:

– Он приходил два раза. Первый раз в сентябре, как раз когда пришили Ларфауи. Потом еще раз в начале этого месяца. Выглядел совсем потерянным.

– Только не говори, что он тебе изливал душу.

– Пять рюмок водки меньше чем за полчаса тоже своего рода исповедь.

У Люка всегда была склонность к спиртному. Меня не удивило, что в последнее время он часто прикладывался к бутылке. Саид наклонился ко мне. По-прежнему опираясь локтями о стойку, он оказался от меня всего в нескольких сантиметрах и в свою очередь отбросил всякую стратегию:

– Я вам вот что скажу, в деле Мессина вы можете продвинуться дальше капитана.

– Почему это?

– Потому что вы истинно верующий.

– Люк тоже христианин.

– Нет, он отдалился от веры. Он уже не соблюдал правила.

Я глотнул кофе и почувствовал, что обжег желудок.

– Что ты имеешь в виду?

– Ларфауи тоже был очень религиозным.

– И что?

– Подумайте о том вечере, когда произошло убийство.

– Восьмое сентября.

– Какой это был день недели?

– Понятия не имею.

– Суббота. А что мусульманин делает по субботам?

Я подумал, но так и не понял, к чему он клонит. Саид продолжал:

– Он гуляет. После молитв в пятницу истинно верующий расслабляется. Плоть слаба, так говорите вы во Франции…

– Ты хочешь сказать, что Ларфауи в тот вечер был не один?

– У Ларфауи были свои маленькие радости. Его семья в Алжире.

– У него была любовница?

– Ну, не любовница. Так… цыпочки…

Теперь картина сложилась окончательно. Ларфауи был убит у себя в доме примерно в 23 часа. По всему выходило, что он был не один. Но никто ни разу не упомянул о свидетеле или о втором теле. Значит, женщине удалось скрыться и она все видела.

– А эта женщина, ты ее знаешь?

– Нет.

– Не вздумай со мной хитрить!

– Вы можете мне верить, – улыбнулся он. – У вас есть возможность ее разыскать.

Я вспомнил свой опыт работы в Отделе по борьбе с проституцией. Мне были известны все злачные места. Но искать проститутку, не зная вкусов ее клиента, – все равно что искать пулю после атаки «Хизбаллаха».

– А что ему нравилось?

– Ищите, капитан. Я за вас не беспокоюсь.

У меня в голове вертелось и никак не могло оформиться смутное воспоминание.

– Ты об этом говорил Люку?

– Нет. Он искал мотивы, а не обстоятельства. Похоже, он считал это сведением счетов. Есть одна проблема… – Саид замялся. – Проблема, которая может исходить от вас. Нечто внутреннее…

– Он что, сам тебе это сказал?

– Он ничего не говорил, но очень нервничал. По-настоящему нервничал.

Вновь мелькнула мысль о коррупции. Я поднялся:

– К вам могут прийти парни. Из Конторы.

– «Быки»?

– Не говори им ничего.

– Не пойман – не вор, как говорят во Франции!

Я направился к стеклянной двери. Пивная постепенно наполнялась – настал час аперитива. Я обернулся к Сайду:

– Последний вопрос: Ларфауи не был замешан в делах с сатанистами?

– С кем?!

– Людьми, которые поклоняются дьяволу.

Кабил рассмеялся своим легким смехом:

– Мы оставили своих демонов дома.

– А какие у вас демоны?

– Джинны – духи пустыни.

– Ларфауи этим интересовался?

– Здесь никто не интересуется джиннами. Они не пересекли границы, капитан. К счастью для Саркози.

Я зашел еще к двум хозяевам баров и одному хозяину пивной, который был в дружбе с Ларфауи, но больше ничего не узнал. Ни об убийстве кабила, ни о его предполагаемой подружке. Пора было в китайскую закусочную за своей порцией риса, а затем – в Институт судебной медицины, где я отдал Свендсену пленки, которые забрал у Люка, – я хотел знать, какие конкретно мозговые нарушения на них отображены. И наконец, я поехал в Контору.

Только я сел за стол, как зазвонил служебный телефон. Звонил Фуко, взвинченный до крайности:

– Ты что, принципиально не отвечаешь на звонки по мобильному?

– Я прослушиваю голосовую почту.

– Ну ладно. У меня новости по убийству Ларфауи.

– Слушаю.

– Я поговорил с парнем из Отдела баллистики. Он говорит, что там было три пули. Подтверждается версия о заказном убийстве.

– Почему?

– По его словам, стреляли из MPKS.

MPKS – автоматический пистолет, который был на вооружении французских спецназовцев. Я уже видел такое оружие во время стажировки по баллистике. Большая часть моделей изготовлена из полимеров, чтобы их нельзя было засечь радарами. Применение такого оружия указывало на то, что убийца Ларфауи принадлежал к военной элите.

– Что он тебе еще сказал?

– Убийца пользовался глушителем. Все три пули имеют характерные следы. Но есть кое-что поинтереснее. Технический эксперт, с которым я разговаривал, рассчитал скорость пуль по проникновению в тело. Не спрашивай, как он это сделал, я сам ничего не понял. По его словам, их скорость была ниже скорости звука: пули летят медленнее, чем распространяется звук. А вообще-то MPKS – сверхзвуковое оружие. Пуля достигает цели раньше, чем раздается выстрел.