Добро пожаловать в ад - Майкл Корита Страница 26

— Да уж, это точно, — буркнул я.

Пикап стоял на месте, но двигатель работал, а я продолжал упорно разглядывать рукоятку переключения передач. В голове у меня внезапно промелькнула шальная мысль: что, если резко рвануть ее на себя и дать по газам? Может, тогда мне удастся избавиться наконец от Тарджента? Или он так и повиснет на дверце моего пикапа, словно клещ, намертво вцепившись в него пальцами?

— Угу. Так вот, этот парень, Брюер, высказал одну свою теорию, которая на первый взгляд показалась мне довольно-таки дикой, — безмятежно продолжал Тарджент. — То есть я хочу сказать, выглядит она точь-в-точь как сценарий для какого-нибудь дерьмового телевизионного фильма. Ну да неважно. Так вот, в этом его сценарии, значит, есть два главных героя, два старых любовника, которые вновь вспомнили о былой любви — разумеется, втайне от всех. Старая любовь не забывается, верно? Чувства их вспыхнули ярким пламенем, и тут вдруг им пришла в голову сумасшедшая идея избавиться от мужа. Зачем, спросите вы? Ну, во-первых, чтобы не путался под ногами, но не только поэтому. Выяснилось, что бедняга, оказывается, набит деньгами по самое некуда. К тому же наш герой-любовник — по сценарию нашего копа из Индианы, роль главной звезды в этом фильме отводится вам — вроде как еще несколько лет назад нарисовал зуб на этого парня, мужа своей бывшей пассии, которую тот увел у него из-под носа. Как-то раз даже избил его чуть ли не полусмерти. Ну, да вернемся к нашей парочке. Итак, они решают избавиться от надоевшего мужа и выводят его из игры? Но, проклятье, оказывается, что в этом случае им достанется только половина его кубышки. А вторая половина отойдет его сынку, который, как на грех, куда-то пропал и никто не знает, где он. Как-то это неправильно, считают они. Но что, если парень вдруг тоже возьмет да и помрет ненароком? Очень удобно, верно? И вот с этого-то момента, как мне кажется, сюжет начинает развиваться слишком быстро. Только тут он из полнометражного художественного фильма превращается в обычный дерьмовый телесериал. Итак, наши герои пытаются представить все так, будто сын кончает с собой. Совершает самоубийство — даже при том, что у парня нет для этого ни единого мотива, даже при том, что он в скором времени должен унаследовать папашины миллионы. А потом — и тут наступает тот самый момент, когда любой голливудский режиссер, увидев наш фильм, просто начал бы плеваться огнем, поскольку в этом месте сценарий теряет всякую достоверность, — единственным свидетелем самоубийства парня, пасынка нашей дамочки, становится тот самый человек, которого подозревают в убийстве ее мужа! — Хмыкнув, Тарджент покачал головой. — Я имею в виду, ну не смешно ли? Главный подозреваемый в убийстве мужа, первая любовь богатой и безутешной вдовы — и он же единственный, кто собственными глазами видел, как парнишка пустил себе пулю в голову?! Бред какой-то, вам не кажется?

— А ну выметайтесь ко всем чертям из моей машины! — бросил я, и демонстративно взялся за ручку переключения передач, дав понять, что все это мне уже надоело.

— Ну-ну, потише, Перри! Чего вы так распетушились? Я-то тут при чем? Это не я так думаю, это теория того парня из Индианы!

— Отойдите от машины.

— Не спешите не спешите, Перри! Боюсь, тут вам не проехать — дорожку мы заблокировали.

Вместо ответа я снял ногу с педали тормоза, и пикап мягко покатился вперед. Тарджент, держась за ручку двери, старался не отставать. Потом я поставил ногу на педаль газа, и Тарджент благоразумно отпрыгнул в сторону, не став дожидаться, пока пикап потащит его за собой. До патрульных машин, перегородивших дорожку к дому, оставалось метров десять. Я резко вывернул руль влево, съехал с дорожки и рванул напрямик через лужайку. До того места, где не росло ничего, кроме травы, было недалеко, но вдруг откуда ни возьмись перед носом моего пикапа появились какие-то декоративные кусты. Плюнув, я проломился сквозь них, в очередной раз поздравив себя с тем, что отдал предпочтение «силверадо», а не «тойоте приус». Именно в такие моменты, как сейчас, и понимаешь, что не прогадал. От кустов, само собой, осталось одно воспоминание. Покончив с ними, я снова вывернул руль, теперь уже в обратную сторону, сделал крутой вираж и поддал газу. Мне было слышно, как покрышки моего пикапа рвут мокрую траву. Я пронесся мимо патрульных машин, уничтожил по дороге еще один куст, некстати оказавшийся на моем пути, и вновь выскочил на дорожку.

— Слава богу, у нее хватит денег на садовника, — громко сказал я, не чувствуя ни малейших угрызений совести за те разрушения, что оставил на лужайке Карен. Пулей промчавшись по дорожке, я еще раз крутанул руль и выскочил на дорогу. Позади меня взревел двигатель патрульной машины, однако фар в зеркальце заднего вида я не заметил и решил, что это чертовски здорово. В конце концов одна ночь за решеткой в неделю — более чем достаточно. По крайней мере для меня.

— Ты не забыл, что я говорил тебе насчет мульчи? [12] — сварливо поинтересовался Джо. — Ты не можешь просто раскидать ее по участку, а потом разровнять эти кучи граблями. Так не пойдет, слышишь? Слой должен быть ровный и гладкий. Ну, как одеяло, соображаешь?

Я с трудом поднял голову и посмотрел на него — пот градом катился у меня по лицу. Честно сказать, я с трудом удерживался, чтобы не вытянуть его граблями по спине. Сам Джо удобно устроился на плетеном стуле в десяти метрах от меня. Завернувшись в немыслимых размеров куртку-парку, которую, следуя логике вещей, ему не было нужды выуживать из кладовки еще добрых два месяца, он с удовольствием потягивал маленькими глотками горячий кофе и придирчиво оглядывал мою работу.

— Послушай, — буркнул я, — ты и без того уже достаточно обнаглел, заставил меня горбатиться на твоем участке. И потом, эту самую мульчу ты ведь обычно разбрасываешь весной. А сейчас осень! И вообще — терпение у меня уже на исходе.

— Если бы ты знал хоть что-то о том, как следует готовить сад к зиме, ты бы этого не говорил, поскольку это все чушь. Мульчу кладут осенью. А потом еще раз, уже весной. Так что это большая разница.

Ну, конечно, огромная разница, черт бы тебя побрал! Отвернувшись от него, я помотал головой, снова схватился за грабли и принялся разравнивать проклятую мульчу. До того как Рут, жена Джо, умерла, ее садовые цветы славились по всей округе. Когда ее не стало, инициативу перехватил Джо. Не знаю, как он заставил себя это сделать, ведь раньше он даже не глядел на цветы. Поэтому неудивительно, что Джо занимался этим с несколько большим рвением, чем это требовалось по моему мнению. И вот теперь, когда его рука и плечо все еще плохо действовали, он рекрутировал меня помочь ему подготовить сад и лужайку к зиме. Я особенно не возражал — до того момента как Джо выволок на лужайку плетеный стульчик, плотно уселся и сообщил мне, что намерен исключительно руководить процессом.

— Разве ты меня не слушал? — поинтересовался я.

— Слушал. Но мне гораздо легче слушать, когда я вижу, что ты все делаешь правильно.

Я продолжал мерно размахивать граблями, разравнивая кучи мульчи, и попутно рассказывал ему о своих приключениях в Индиане. Я выложил ему все вплоть до моей стычки с Тарджентом прошлым вечером. По глазам Джо было видно, что все его мысли крутятся исключительно вокруг мульчи, однако время от времени он хмыкал, так что, возможно, кое-что из моих слов до него все-таки дошло.