Казино Смерти - Дин Кунц Страница 27

— Спорить с тобой смысла нет?

— Нет, сэр. Но что вы можете сделать, так это провести обыск в комнате Дэнни, посмотреть, не появилась ли в последнее время в его жизни женщина.

— Ты знаешь, я не жестокий человек, Одд, но я — коп. То есть обязан всегда оставаться на земле. Если бы у бедного мальчика появилась девушка, наутро об этом знал бы весь Пико-Мундо.

— Эти отношения могли не афишироваться, сэр. И я не говорю, что Дэнни получил то, на что надеялся. Боюсь, на его долю выпала только новая боль.

Заговорил чиф после паузы:

— Ты хочешь сказать, что он мог быть очень уязвимым. Для хищницы.

— Одиночество подрывает защитные редуты.

— Но они ничего не украли, — заметил чиф. — Не перевернули дом вверх дном. Даже не потрудились забрать деньги из бумажника доктора Джессапа.

— Значит, от Дэнни им требовались не деньги, а что-то еще.

— Если не деньги… то что?

— Я еще не знаю, сэр. Вроде бы догадываюсь, но предположение слишком уж неопределенное.

Далеко на севере, между черным небом и серой землей, повисла пелена дождя.

— Мне надо идти, — добавил я.

— Если мы что-нибудь найдем насчет женщины, я тебе позвоню.

— Нет, лучше бы вам не звонить. Мне нужно держать линию свободной и экономить заряд аккумулятора. Я позвонил, чтобы сказать вам, что в этом замешана женщина. Хотел дать вам отправную точку, если со мной что-то случится. Женщина и трое мужчин.

— Трое? Тот, кто стрелял в тебя из «тазера»… а кто еще?

— Думал, что один из них Саймон, — ответил я, — но ошибся. О других я могу только сказать, что у одного большой размер ноги.

— Большой размер ноги?

— Помолитесь за меня, сэр.

— Я это делаю каждый вечер.

Я разорвал связь.

Закинув на спину рюкзак, продолжил подъем, прерванный звонком женщины. Склон был длинным, но не крутым. Сланцевая глина крошилась и выскальзывала из-под ног, проверяя мою проворность и умение держать равновесие.

Маленькие ящерицы бросались врассыпную, я поглядывал на землю, остерегаясь гремучих змей.

Может, мне и не следовало тревожиться из-за обуви, змей и умения держать равновесие, раз уж судьба решила, что меня убьет некто, затаившийся за белой филенчатой дверью. С другой стороны, я не хотел полагаться на гипотезу, что повторяющийся сон обладает определенной степенью достоверности, поскольку его могло вызвать потребление избытка жареного и сальсы.

Где-то вдалеке и на небесах с грохотом откатились огромные ворота, и ветерок вновь шевельнул день. Когда же раскат грома смолк, воздух не успокоился, как прежде, наоборот, ветер набрал скорость, словно бросился вдогонку за стаей койотов.

А я, добравшись до вершины пологого холма, понял, куда иду и где увижусь с захваченным в заложники Дэнни Джессапом.

Вдалеке лежала автострада, от нее четырехполосное шоссе вело в долину, которая находилась подо мной. Шоссе упиралось в полуразрушенное казино и почерневшую башню, куда приходила поиграть смерть и, как всегда, сорвала банк.

На этих землях жили панаминты из группы шошоно-команчийских племен. Нынче нам рассказывают, что по ходу всей своей истории (как и все исконные жители этой земли до появления Колумба и вторжения итальянской кухни на континент) они были мирными, одухотворенными, бескорыстными, глубоко почитающими природу.

Игорный бизнес (эксплуатирующий человеческие слабости, безразличный к страданиям, материалистичный, ненасытно жадный, портящий природу самыми ужасными, самыми аляповатыми зданиями в истории человечества) вожди племени восприняли как манну небесную. Штат Калифорния в законодательном порядке закрепил за коренными жителями Америки монополию на создание казино в пределах их территорий.

Отдавая себе отчет в том, что Великий Дух не сумеет научить их получать максимальную прибыль из нового предприятия, большинство племен заключило сделки с опытными игорными компаниями, которые и взяли на себя управление казино. Эти компании построили хранилища для наличных, укомплектовали штат обслуживающего персонала, распахнули двери, и под внимательными взглядами все тех же бандитов потекла денежная река.

На горизонте замаячил индейский золотой век, каждого коренного жителя Америки ждало быстрое обогащение. Но денежная река не так скоро добралась до индейцев и оказалась не столь уж глубокой.

Вместо богатства у индейцев появилось пристрастие к игре и соответственно снизился жизненный уровень при росте преступности.

Этим дело не закончилось.

На равнине, под холмом, на котором я стоял, находился развлекательный комплекс «Панаминт». Когда-то он сверкал, залитый неоновыми огнями, как и все подобные заведения, но славные деньки остались в прошлом.

Шестнадцатиэтажный отель изяществом и архитектурными изысками напоминал тюрьму строгого режима. Пятью годами раньше он выдержал землетрясение, которое вызвало лишь минимальные разрушения, но вспыхнул пожар, и вот под натиском огня отель не устоял. Большинство окон полопались от подземных толчков и от жара, вырывавшийся из них дым оставил на стенах многочисленные языки.

У двухэтажного казино, охватывающего отель-башню с трех сторон, обвалился один угол. Едва ли не все отлитые в бетоне мистические индейские символы (по большей части не настоящие индейские символы, а современное их видение голливудскими арт-дизайнерами) с фасада здания рухнули на автомобильную стоянку. Несколько автомобилей, заваленных обломками, оставались на стоянке до сих пор.

Тревожась, что часовой с биноклем может обозревать окрестности, я спустился обратно вниз по склону, в надежде, что меня не заметили.

Сразу же после пожара многие предсказывали, что казино и отель, учитывая то, какие там крутились деньги, будут восстановлены в течение года.

Но и четыре года спустя не начался даже разбор завалов.

Подрядчиков обвинили в том, что они использовали более дешевые материалы, чем, само собой, уменьшили прочность конструкции. Окружным инспекторам, которым по долгу службы полагалось контролировать ход строительства, предъявили обвинения в получения взяток. Те, в свою очередь, дали показания о коррупции в более высоких эшелонах власти округа.

Конечно же, и пресса не осталась в стороне от скандала, репортеры тоже раскопали много чего интересного, так что закончилось все несколькими банкротствами, двумя самоубийствами, большим количеством разводов и одной сменой пола.

Большинство тех панаминтов, которые успели нажить состояние на игорном бизнесе, потратили эти деньги на сделки с государством и гонорары адвокатам. Те же, кто не разбогател, но пристрастился к азартным играм, перебрались в другие места, чтобы потерять то малое, что у них еще оставалось.