Тайна апостола Иакова - Альфредо Конде Страница 27

С этого момента Эулохия стала слушать особенно внимательно, а Андрес продолжил свой рассказ. Время от времени, как бы желая приблизить ее к себе, он обращался к ней «милая подруга», «мой верный друг», но только не «Эулохия» или «любовь моя»; он готов был использовать любое обращение, кроме ее имени или слов, которые выдавали бы его страсть. Комиссар прекрасно осознавал, что это глупо и что таким образом он вовсе не демонстрирует той холодной отстраненности, на которую претендует. Однако он ничего не мог с собой поделать. Все-таки постоянный просмотр детективных фильмов таит в себе немало опасностей. В общем, он продолжал рассказ в своей привычной, якобы отстраненной манере.

Как поведала полицейским Клара, написанная Софией под руководством доктора Каррейры диссертация, судя по всему уже практически завершенная, представляла собой исследование болезней, которыми при жизни страдали обитатели некрополя, расположенного в подземелье собора.

Исследование было осуществлено на основе тщательного изучения останков тел, некогда служивших пристанищем человеческих душ, которые ныне либо все еще пребывают в Чистилище, либо горят в огне Ада, либо с самого начала были вознесены на Небеса.

Вполне возможно, что лик кого-то из покоящихся там запечатлен на одной из двух боковых арок соборных врат, где слева представлены души, вознесенные на Небеса, а справа — бегущие из Чистилища. Изображенные там лица исполнены восторженного ожидания встречи с Божественной благодатью, величием Господа, в созерцании которого прежде им было отказано; теперь же они с полным правом могут лицезреть Его на среднике Врат Славы. Правда, осмеливаются устремить свой взор на Него лишь те, кто обитает в Раю; души из Чистилища почему-то не осмеливаются поднять глаз. Может быть, они ослеплены, а возможно, предпочитают бросить взгляд назад, чтобы лишний раз осознать, что именно они оставили позади, и сквозь века возразить Лютеру, заявив, что, в отличие от Небес и Ада, у Чистилища есть будущее, ибо в нем остается место для надежды.

После смерти Франко и перехода в мир иной почти всех его министров на земле не осталось людей, которые столь же виртуозно, как Каудильо владели бы статистикой относительно того, сколько душ с момента появления на исторической арене Славного Национального Движения было спасено, сколько призвано в то, что Лютер называл третьим местом, то есть в Чистилище, а сколько низвергнуто в Ад.

Такими неожиданными размышлениями, возникшими под влиянием не совсем понятных ассоциаций, комиссар поделился с Эулохией во время ужина; скорее всего, к подобным умозаключениям его подтолкнули внезапно пришедшие на ум статистические данные, характеризующие результаты эффективной работы министра одного из первых кабинетов правительства Каудильо.

Нет нужды говорить, что ныне не существует никакой статистики относительно индекса мастурбаций, произведенных, скажем, с момента установления демократии в стране, а ведь в годы диктатуры подобные подсчеты велись на полном серьезе. Тогда на суд широкой общественности не выносились ежегодные отчеты по ВВП, ИПЦ и тому подобные, но зато скрупулезно учитывалось количество душ, прямо попавших в Рай, угодивших в Ад или заточенных в так называемое третье место.

Комиссару доставляло удовольствие вспоминать эти давние истории и наблюдать за недоверчивым выражением лица, с каким Эулохия обычно слушала их, считая плодом разыгравшегося воображения своего возлюбленного. Впрочем, она находила его фантазии восхитительными. Но весь ужас состоял в том, что на самом деле он ничего не выдумывал. Все это были совершенно достоверные данные, хотя теперь почти никто о них и не помнит. И в этот вечер они просто всплыли в памяти Салорио, когда он предался достаточно неожиданным размышлениям, на которые его натолкнуло воспоминание об архитектурных особенностях собора.

Во время допроса Клара вспомнила, как в какой-то беседе София упомянула, что останки епископа Теодомиро из Ириа-Флавии не были подвергнуты исследованию наряду с остальными покоящимися в некрополе телами, ибо среди мощей, предоставленных ей для анализа, их не было и они вообще были недоступны для всеобщего обозрения; она помнила, что они покоятся рядом с мощами апостола, но при этом даже самые привилегированные посетители некрополя, те, кому был разрешен доступ в закрытые для публики зоны, не имели права взглянуть на гробницу епископа. Может быть, ей все же удалось получить особое разрешение и она смогла исследовать сии останки? Не в этом ли кроется мотив преступления?

Когда теперь, погрузившись в спокойные воды тихой гавани, каковой почти всегда служит нам постель, Салорио вспоминал эти факты, чтобы рассказать о них Эулохии, то он невольно установил определенную связь между мощами епископа и апостола Сантьяго. Последние покоятся в специальной урне, увидеть которую могут лишь те, кто, получив особое разрешение спустится в крипту, расположенную под главным алтарем собора. Сами останки также полностью сокрыты от всех посторонних глаз, кроме очей самой Церкви.

Но даже если произойдет практически невероятное и Церковь дозволит кому-то взглянуть на святые мощи, обладателя сей высочайшей привилегии должны сопровождать по меньшей мере три хранителя трех ключей, отпирающих три замка урны, тщательно скрывающей священный тлен от нежелательных взоров. По крайней мере, в соответствии с предписаниями капитула, все должно происходить именно так.

— А ведь они покоятся в непосредственной близости друг от друга! — сказал себе комиссар.

Исследование, проведенное Софией Эстейро для написания докторской диссертации, казалось Андресу Салорио заслуживающим самого пристального внимания.

Ему всегда представлялось в высшей степени интересным и увлекательным узнавать о том, что ели и пили жители Компостелы, какими болезнями страдали, какого образа жизни придерживались, прежде чем упокоиться в земле; одновременно эти сведения служили для него источником бесчисленных гипотез, предположений, догадок и способом познания неведомой ему реальности.

При этом он подумал, что было бы интересно получить данные ДНК тех, кто захоронен в некрополе собора, и сравнить их с соответствующими данными современных обитателей Компостелы, чтобы определить, кто может считаться их истинными потомками, коренными жителями Компостелы, своего рода WASP на галисийский манер, настоящей белой костью, чем-то вроде новоявленных левитов. Ведь должна же на ком-то покоиться власть, которую Церковь умудряется удерживать в Галисии на протяжении многих веков. И это при том, что в душах большинства ее жителей церковные догмы никогда не находили должного отклика, о чем свидетельствует, например, тот факт, что галисийцы издавна не боялись открыто демонстрировать свое неверие в какого бы то ни было бога и всякий раз, когда их спрашивали о вероисповедании, отвечали: «Как мы можем верить в лживую религию, если не верим в истинную?»

Эулохия прервала размышления комиссара, принявшие совершенно неинтересное для нее направление, сухо сказав:

— Да, думаю, тема диссертации любопытна, хотя не знаю, для кого.

Комиссар порадовался, что не высказал вслух свои последние мысли, и внимательно взглянул на лицо Эулохии. Оно было очень красивым. А в свете, исходившем от экрана телевизора, который, подобно идолу, занимал почетное место в супружеской спальне, еще и очень соблазнительным. Пока он в восхищении ее разглядывал, она попыталась угадать, какой эффект произвела на ее возлюбленного вскользь брошенная ею пренебрежительная фраза. Однако Андрес оставался невозмутимым. Это заставило ее сменить тон.