Игры с палачами - Крис Картер Страница 27

Он вкратце рассказал доктору Хоув о том, что случилось в их офисе.

— И тени напоминают собаку и птицу? — переспросила женщина.

— Да.

Зеленые глаза Каролины уставились на стоящую на барной стойке «скульптуру».

— Уверены, что это не могло получиться случайно?

Детективы отрицательно покачали головами.

— Все слишком идеально выполнено, — сказал Хантер.

— Ну, теперь осталось выяснить, что это за собака и что за птица.

— Вот именно, — подал голос Гарсия. — Убийца играет с нами в шарады. Оставил загадку внутри загадки. Не исключено, что они вообще здесь ни к чему. Он просто над нами издевается, водит кругами. Пока мы ломаем голову над тем, что же такого могут символизировать эти наши Скуби-Ду и птичка Твити, убийца расчленяет очередную жертву.

— Постойте. — Женщина подняла руку. — Тени похожи на мультипликационных персонажей?

— Нет, — ответил Гарсия. — Прошу прощения за неуклюжую шутку.

Взглянув на Хантера, доктор Хоув указала на «скульптуру».

— Так значит, если вы правы, это должно тоже отбрасывать теневое изображение.

— Не исключено.

Если бы в каюте парусной лодки находился прибор, с помощью которого можно было бы измерить уровень психического напряжения, то, без сомнения, его бы зашкалило.

— Ладно, давайте сейчас все выясним, — предложила Каролина.

В ее голосе прозвучали любопытство и нервное напряжение. Включив фонарик, женщина подошла к перегородке и погасила свет.

Хантер и Гарсия также включили свои полицейские фонарики фирмы «Мэглайт». А затем все вместе стали кружиться вокруг мерзопакостной «скульптуры», освещая ее со всех сторон, проверяя, какие же тени она отбрасывает на деревянную перегородку.

Пока что не было ничего определенного — ни животных, ни предметов, ни слов.

А потом взгляд Хантера остановился на отрубленной голове Нэшорна, лежащей на кофейном столике. Ее положение привлекло внимание детектива. Голова мертвеца смотрела снизу вверх на «скульптуру».

— А ну…

Роберт Хантер принял нужное положение. Луч электрического фонаря он направил на «скульптуру» под тем же углом, под которым на нее «смотрела» голова.

— Не исключено, что наш убийца показывает, как нужно на нее смотреть.

— Показывает с помощью отрубленной головы?

В голосе доктора Хоув слышалось сомнение.

— Кто знает… От этого изувера всего можно ожидать.

Они стояли и разглядывали странные тени, отбрасываемые «скульптурой».

Тело женщины дернулось, словно через него пропустили электрический ток, а затем покрылось гусиной кожей.

— Будь я проклята…

На парковке позади кинотеатра «Новый мир» стояла, по крайней мере, дюжина полицейских машин. Толпа любопытных увеличилась, а число фургонов и репортеров за прошедший час удвоилось.

— Извините, — произнесла девушка лет двадцати пяти, обращаясь к механику, который стоял чуть в стороне от толпы зевак, лениво разглядывая полицейских и журналистов. — Вы случайно не знаете, что случилось? Угнали яхту?

Говорила она с акцентом уроженки Среднего Запада, возможно штата Миссури или Висконсин.

Механик хмыкнул, удивляясь наивности девушки, и повернул к ней голову.

— Вряд ли угнанная яхта могла заинтересовать столько копов и телевизионщиков… Даже в Лос-Анджелесе такое невозможно.

Глаза девушки округлились.

— Думаете, кого-то убили?

В ее голосе послышалось волнение.

Выдержав паузу для пущего эффекта, механик кивнул.

— Да. В последней лодке в самом конце причала.

Девушка привстала на носках, стараясь разглядеть злополучное судно, но ничего не увидела, кроме затылков стоящих перед ней зевак.

— А тело оттуда уже вынесли? — спросила она, вертясь на месте в тщетных попытках что-нибудь разглядеть.

— Вряд ли.

— А вы давно здесь стоите?

Механик снова кивнул:

— Давненько.

— Интересно, что же все-таки случилось?

Механик помнил, что где-то читал: большинство людей смерть завораживает. Чем больше жестокости и крови, тем любопытнее они становятся и тем настойчивее пытаются взглянуть на смерть хотя бы одним глазком. Ученые считают, что всему виной примитивная тяга к насилию, которая живет в человеке на уровне инстинктов. В одних она спит, а у других то и дело вырывается наружу. Некоторые психологи утверждают, что причина тому — в желании человека понять, что такое на самом деле смерть и что его ожидает после нее.

— Я слышал, что ему отрубили голову, — сказал механик, проверяя, насколько развито у девушки нездоровое любопытство.

— Ух ты! — еще больше возбудилась та.

Девушка снова приподнялась на цыпочках и вытянула шею, как суриката, [14]стараясь заглянуть поверх голов зевак.

— Насколько мне известно, — продолжал тем временем механик, — повсюду на лодке — кровь. Ужас какой!

— Матерь Божья, — прижав ладонь ко рту, произнесла девушка.

— Добро пожаловать в Лос-Анджелес.

Несколько секунд на ее лице сохранялось отвращение, но затем девушка увидела полицейского, стоящего невдалеке от нее. Она запрыгала на месте, словно маленькая девочка, которой сказали, что скоро ее впервые в жизни повезут в «Диснейленд».

— Тут коп. Давайте спросим у него.

— Нет. Моя работа уже окончена. Теперь мне пора уезжать.

— Поверить не могу, что вы совсем лишены любопытства.

— Не думаю, что коп знает что-нибудь такое, чего не знаю я.

Девушка нахмурилась странным словам, но, кажется, не придала им особого значения.

— Ну, тогда я сама у него спрошу. Мне интересно.

Механик в последний раз кивнул и смешался с толпой.

Девушка протолкалась к полицейскому.

Ни она, ни кто-нибудь другой не заметили крошечных пятнышек крови внизу на брюках механика.

Домой Хантер вернулся в первом часу ночи. Ему ужасно хотелось принять душ. В каюте парусной лодки было столько крови, что детектив, несмотря на защитную одежду, чувствовал себя так, словно у него была испачкана не только кожа, но и душа.

Роберт зажмурился, прижавшись затылком к белому кафелю. Бьющие с сильным напором струи горячей воды приятно массировали ему мышцы шеи и плеч. Он медленно провел рукой по волосам. Кончики ногтей оставили глубокие царапины у него на затылке. Хантер замер, чувствуя под подушечками пальцев грубую, бугорчатую кожу — напоминание о том, каким непоколебимым и смертельно опасным может быть зло. Впрочем, никаких напоминаний ему не требовалось. С момента столкновения с чудовищем, которого средства массовой информации окрестили Распинателем, прошло несколько лет, но воспоминания об этом были настолько свежи, словно это случилось всего несколько минут назад. Шрам на затылке, который то и дело побаливал, навсегда засвидетельствовал то, как близко они с Гарсией были от смерти.