Лед - Бернар Миньер Страница 28

В трубке долго играла музыка, затем послышался голос мужчины средних лет:

— Да?

— Я хотел бы поговорить с Эриком Ломбаром.

— С кем имею честь?..

— Майор Сервас, криминальная полиция.

— По какому вопросу?

— Послушайте, это ваш патрон хотел меня видеть. — Сервас почувствовал, что теряет самообладание. — У меня куча дел кроме этого разговора, и я не могу тратить время попусту!

— Пожалуйста, четко назовите ваше имя и сформулируйте цель звонка, — невозмутимо ответили ему. — Месье Ломбар тоже не может тратить время попусту.

От такой наглости у Серваса перехватило дыхание. Он собирался уже бросить трубку, но сдержался.

— Сервас, С, Е, Р, В, А, С. А цель — лошадь вашего патрона, Свободный.

— Что же вы раньше не сказали? Не вешайте трубку. — Секунд через двадцать снова раздался голос: — Месье Ломбар ждет вас к семнадцати часам.

Это не было приглашением прийти, это был приказ.

Въезжая во владения Эрика Ломбара, они испытали такое чувство, словно попали в страну фей. Оставив мотоцикл Циглер и автомобиль Серваса на парковке жандармерии Сен-Мартена, они взяли служебную машину и отправились по той же дороге, что вела к конному центру, только вместо того, чтобы свернуть налево, поехали прямо.

Перед ними раскинулась холмистые, открытые всем ветрам луга, на которых росли липы, дубы, лиственницы и вязы. Просторные владения тянулись насколько хватало глаз. Повсюду виднелись изгороди, лошади на выгуле, а вдоль дорог под навесами стояли готовые к работе сельскохозяйственные машины. Везде лежал снег, воздух был прозрачен и полон света. Сервасу пришли на ум ранчо в Монтане или какая-нибудь гасиенда в Аргентине. Сначала им попадались на глаза надписи «ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ. ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН», прикрепленные к стволам деревьев и к изгороди вдоль полей. Однако никаких серьезных заграждений не наблюдалось. Затем, километров через пять пути, они увидели каменную стену метра в четыре высотой, которая загораживала часть пейзажа. За ней простирались леса. Циглер с Сервасом затормозили перед решетчатыми воротами. На одной из опор красовалась гранитная плита. Сервас прочел выбитую золотыми буквами надпись: «ШАТО БЛАН».[16]

На макушке опоры виднелась камера слежения. Им даже не понадобилось сообщать, кто прибыл: ворота почти сразу открылись.

Еще с километр они проехали по аллее из столетних дубов. Под корявыми ветками старых деревьев темнела прямая асфальтированная дорога. Из глубины парка к ним медленно выплывал замок. Прошло несколько мгновений, и машина остановилась перед цветочной клумбой с вереском и бледно-розовыми камелиями, занесенными снегом. Сервас был разочарован: замок оказался гораздо меньше, чем он ожидал. Но более внимательный взгляд исправил впечатление. Здание сияло какой-то ребяческой красотой. Оно было построено в конце XIX или в начале XX века и напоминало одновременно и замки Луары, и английские усадьбы. Замок из волшебной сказки… Перед окнами первого этажа росли кусты самшита, подстриженные в форме животных. Из снега выступали слон, конь, жираф и олень. Слева, в восточной части, находился сад во французском стиле, с задумчивыми статуями и бассейнами. Там же виднелись крытый бассейн и теннисные корты. За ними просматривалась просторная оранжерея с целым лесом причудливых антенн на крыше.

Сервас припомнил цифры, вычитанные в Интернете. Эрик Ломбар был одним из самых удачливых и влиятельных людей во Франции. Он стоял во главе империи, представленной в семидесяти странах мира. Не исключено, что старая оранжерея у него превратилась в ультрасовременный центр коммуникаций.

Циглер хлопнула своей дверцей, указала на деревья и произнесла:

— Смотрите.

Он взглянул в том направлении и насчитал еще около тридцати камер слежения, спрятанных в ветвях. Должно быть, они располагались по всему периметру, не оставляя ни пяди бесконтрольного пространства. Видимо, из замка тоже велось наблюдение. Они пошли дальше, среди цветников, по дорожке, засыпанной гравием, между двумя присевшими на задние лапы львами, выстриженными из самшита. Каждый имел метров пять в высоту.

«Странно, — подумал Сервас. — Все это весьма напоминает сад с игровой площадкой для прогулок очень богатых детей».

Но ему нигде не попадались сообщения о том, что у Эрика Ломбара есть дети. Напротив, в большинстве статей подчеркивалось, что он закоренелый холостяк, хотя и покорил много женских сердец. Может быть, эти скульптуры из живых кустов стоят здесь со времен его собственного детства? Наверху лестницы их поджидал высокий человек лет шестидесяти, одетый в черное. Он окинул их холодным как лед взглядом. Серваса опять охватил гнев. Он сразу догадался, что именно с ним говорил по телефону, хотя и видел старика впервые. Тот, ни разу не улыбнувшись, пригласил их следовать за ним и повернулся спиной. Тон его снова говорил о том, что это был скорее приказ, чем приглашение.

Они перешагнули порог замка.

Длинная анфилада просторных и гулких залов вела, видимо, к другой стороне здания, потому что впереди, как в конце туннеля, слабо струился дневной свет. Интерьер холла первого этажа, куда они вошли, отличался монументальностью. Потолок был слишком высок, и помещение освещалось лишь большими окнами. Человек в черном шел впереди. Они миновали холл и первый из пустых, без мебели, залов. Потом старик открыл двойную дверь справа, и они очутились в библиотеке. Стены от пола до потолка были заставлены стеллажами со старинными книгами, четыре высокие застекленные двери выходили прямо в лес. Возле одной из них стоял Эрик Ломбар. Сервас его сразу узнал, хотя тот и стоял спиной. Бизнесмен с кем-то разговаривал по блю-тусу.

— Полиция прибыла, — сказал человек в черном, и в его тоне в равной мере слышались безразличие и презрение к визитерам.

— Спасибо, Отто.

Отто удалился. Ломбар закончил разговор, который шел на английском, снял блю-тус и положил на дубовый стол. Его взгляд сначала задержался на Сервасе, потом, гораздо дольше, на Циглер, и в глазах коротко блеснуло изумление. Видимо, облик девушки в кожаном мотоциклетном комбинезоне его слегка ошарашил.

— Прошу вас не обижаться на Отто, — тепло улыбнулся Ломбар. — Он живет в другом измерении, ошибся эпохой. Порой начинает относиться ко мне как к какому-нибудь принцу или королю, но я могу на него полностью положиться в любых обстоятельствах.

Сервас ничего не ответил. Он ждал, что будет дальше.

— Я знаю, что вы заняты и у вас нет времени. У меня тоже. Я очень дорожил этим конем. Это было необыкновенное животное. Я хочу быть уверенным, что для поимки того, кто это сделал, будут предприняты все возможные меры. — Он снова обвел их пристальным взглядом. В синих глазах, привыкших смотреть твердо и властно, затаилась грусть. — Все, чего я хочу, — это чтобы вы поняли: мне можно звонить в любое время дня и ночи и задавать те вопросы, которые вы сочтете нужными, даже самые нелепые. Я попросил вас приехать сюда, так как хочу удостовериться, что вы отработаете все версии, не пропустите ни одной детали, чтобы раскрыть это дело. Я очень хочу, чтобы наступила ясность. Мне вас рекомендовали как прекрасных следователей. — Он улыбнулся, но эта гримаса быстро исчезла с его лица. — В противном случае… если вы проявите недобросовестность и будете заниматься делом спустя рукава, мотивируя это тем, что оно касается всего лишь лошади, я буду беспощаден.

Конец ознакомительного фрагмента