Ясновидящая - Нора Робертс Страница 29

– У тебя здесь есть милые побрякушки. – Ей очень захотелось иметь, и немедленно, серебряные висячие серьги с ляпис-лазурью. – Я и не думала, что ты станешь ими торговать. Ты сама их, наверное, никогда не носила.

– У меня три художника работают над такими безделушками, – ответила Тори. – Мне особенно нравится брошь с гранатами и цитринами.

– Милая вещица, но вообще я не поклонница брошек. А вот серьги мне нравятся.

– Приходи в субботу.

– Я могу быть занята. – Да, она хотела серьги прямо сейчас. – Почему бы тебе не продать их мне сегодня? Для почина? По-моему, ты и открываешь магазин, чтобы все это продавать, правда?

Тори поставила на полку глиняную масляную лампу и постаралась согнать улыбку с лица, прежде чем повернулась к Фэйф.

– Я еще не открыла магазин, – и Тори направилась к витрине, – но ради прошлого… – Она сняла ключ, висевший в связке у пояса. – На что же ты положила глаз?

– Вот те, – Фэйф постучала по стеклу, – серебро и ляпис-лазурь.

– Да, прелестные серьги. И пойдут тебе.

Тори сняла серьги с шелковой подкладки и, прежде чем отдать Фэйф, поднесла к свету.

– Можешь примерить их перед зеркалом. Художница живет на окраине Чарлстона и делает красивые вещи.

Когда Фэйф направилась к трельяжу в бронзовой оправе, Тори вынула из витрины кулон на длинной цепочке. Если представляется случай продать не одну вещь, а сразу две, так почему не попытаться.

– А вот это одна из моих любимых вещей. Кулон очень подходит к серьгам.

Стараясь не показать своего интереса, Фэйф взглянула вниз. Оригинальный кулон из лазурита в серебряной оправе сразу очаровал ее.

– Да, необычный. – Фэйф хотела отложить серьги и взять только кулон, но сдалась. – Такое не увидишь на каждой встречной.

– Я собираюсь продавать только уникальные вещи.

– Думаю, что возьму и серьги, и кулон. Целую вечность ничего себе не дарила. В Прогрессе всегда и везде одно и то же.

Тори закрыла витрину.

– Отныне будет по-другому.

Поджав губы, Фэйф взглянула на ценники.

– Многие решат, что ты запрашиваешь слишком дорого, но они будут не правы. В Чарлстоне ты могла бы все это продавать дороже.

– Но я не в Чарлстоне. Возьми футляры.

– Не беспокойся. Я все сразу и надену.

Фэйф открыла сумочку и небрежно бросила туда прежние серьги.

– Срежь ценники и пробей чек.

– Но у меня еще нет кассового аппарата.

– Тогда я выпишу тебе чек.

– И дай-ка мне твои прежние серьги, я положу их в футляр.

Фэйф фыркнула и, порывшись в сумке, достала старые серьги.

– Хорошо, заботливая, аккуратная мамочка.

«Секс и покупки, – подумала Фэйф, – лучше занятий не существует, и так приятно бывать среди красивых вещей».

Кто бы мог подумать, что из худенькой странной девчонки вырастет женщина с таким прекрасным вкусом и такими деловыми способностями? Да, магазин произвел на Фэйф впечатление, она даже немного позавидовала умению Тори придумать нечто интересное и создать свой бизнес практически из ничего. Не то чтобы Фэйф сама хотела принять участие в подобном предприятии. Такой магазин связал бы ее по рукам и ногам, как морской канат. Но, может быть, теперь жизнь в Прогрессе станет немного интереснее.

– Знаешь, вот эту вазу надо водрузить на подставку, так, чтобы стекло просвечивало… – предложила Фэйф.

Тори так и хотела сделать, но еще не успела распаковать подставки. Занятая подсчетом, она рассеянно взглянула на Фэйф.

– Ну вот, я все подсчитала, включая налог на доставку. Может, проверишь?

– Но у тебя всегда отметки были лучше.

Фэйф начала проверять, но входная дверь снова открылась, и она могла поклясться, что Тори при этом застонала.

Лисси всегда говорила писклявым голоском, и, по мнению Тори, это было одним из ее недостатков. Были и другие: например, склонность окружить себя одуряющим запахом ландышей, и этот запах сейчас влетел вместе с нею в магазин и оставался здесь долгое время после ее ухода.

Тори скрипнула зубами, пытаясь изобразить улыбку.

– Вот забавно. Я только что уложила волосы, иду в офис и вдруг вижу, что вы в магазине.

Тори метнула на Фэйф многозначительный взгляд. Та в ответ ослепительно улыбнулась, сигнализируя полное понимание, и затрепетала ресницами.

– Да, я тоже зашла совсем недавно, увидела на магазине вывеску.

– Вывеска очень впечатляющая. Все так удачно складывается, одно к одному. – Положив руку на живот, Лисси окинула цепким взглядом полки. – Как красиво, Тори. Ты, наверное, работаешь за шестерых, чтобы столько успеть за такое короткое время. И как прекрасно все сделал мой Дуайт.

– Да, я очень довольна его работой.

– Еще бы. Он здесь лучший строитель. Ой, какая прелесть. – И Лисси схватила масляную лампу, которую Тори только что поставила на полку. – Я очень люблю такие вещи. Дуайт говорит, что они только пыль собирают, но они-то и делают дом настоящим домом, правда? – Лисси украдкой посмотрела на ценник, и ее рот от удивления округлился. – Какая дорогая вещь!

– Это ручная, авторская работа. Здесь стоит подпись, – начала было Тори, но Фэйф ее перебила:

– Дуайт зарабатывает достаточно, чтобы ты могла покупать красивые вещи, особенно сейчас, когда ты в положении. Если бы я носила лишнюю тяжесть целых девять месяцев, мужчину, который в этом виноват, я бы заставила достать мне звезды и луну с неба.

Не уверенная в том, комплимент это или насмешка, Лисси насупилась.

– Дуайт и так меня чересчур избаловал.

– Вот уж действительно. А я купила вот это. – И Фэйф качнула кончиком пальца сережку в ухе и кулон. – Тори даст мне небольшую скидку в субботу, когда магазин откроется.

– Правда?

Лисси прищурилась, и взгляд стал пронзительно-острым. Насколько Фэйф знала, Лисси терпеть не могла, когда кто-то в чем-то ее опережал, Лисси жадно прижала к груди лампу.

– Тори, ты просто обязана продать ее мне. Я прикипела к ней душой, но не знаю, смогу ли прийти в субботу, и кто-нибудь другой может лампу перехватить.

– Это должен быть чек, Лисси, или наличные. Сегодня я не принимаю кредитные карточки, но я с удовольствием отложу тебе лампу до следующей недели, если…

– Нет, нет, я выпишу чек. Ну а можно мне, раз я уже здесь, походить и посмотреть?

– Да.

Тори поставила лампу на прилавок. Сдается, она уже приступила к работе.

– О! А эти зеркала продаются?

– Здесь все продается.