Инстинкт - Бен Кей Страница 3

Прочие осы, резво и безжалостно расчленив и сожрав до последнего кусочка остальных бойцов, явились в комнату предводителя, чтобы выяснить, нет ли еще чего съедобного. Мгновение спустя полсотни насекомых кишели в пенистой кровавой массе, сражаясь за обладание уцелевшими голенями и лодыжками Бехнама.

Мышцы с хрустом отрывались от костей, а те, освобожденные от плоти, клацали по мокрому камню. И вот уже три лужицы вишнево-красной влаги слились воедино — глянцевитая вязкая спекшаяся кровь покрыла пол командирского жилища.

На все ушло не более двух минут. От восемнадцати мужчин остались выщербленные скелеты, разбросанные по пещере в позах безграничного ужаса, да озерца густой свернувшейся крови.

— Покажите еще раз.

— Вот, доктор Трент, прошу вас. Даже не знаю, на что это похоже, аберрация какая-то. Серия определенно отличается от других.

— При столь тщательной подготовке это маловероятно. Но если вы уверены… — Лора Трент припала к микроскопу и стала настраивать фокусировку.

— Карен, — позвала она.

— Да, доктор Трент?

— Что вы ели сегодня за обедом?

— Э… Сосиску с булочкой, бутерброд с ветчиной, чипсы, сыр… Еще пила диетическую колу.

Карен Нидем было двадцать два, и ее круглое личико блестело, как сдобренная маслом овсянка. Должность лаборантки в Британской энтомологической ассоциации не слишком ее привлекала, но позволяла снимать небольшую квартирку. Карен нашла эту работу, когда худо-бедно получила свой третий уровень по молекулярной биологии, [4]и искать другую у нее не было особого желания.

— Может быть, еще что-нибудь?

— Э…

— Скажем, пончик. Или бутерброд с джемом?

— И правда, бутерброд с джемом я съела. Но то было пораньше, вроде легкого завтрака.

— Это я к тому, что ваша «аберрация» на самом деле не что иное, как семечко малины, — сказала Лора, откинувшись на стуле.

До Карен не сразу дошел смысл этих слов. Наконец она поняла, покраснела и смущенно улыбнулась.

— Если впредь вы будете мыть руки перед работой с препаратами для микроскопического исследования, дело пойдет лучше.

— Да, доктор Трент, конечно.

Лору раздражала манера Карен говорить с ней, как с почтенной директрисой женской школы. Ей было всего тридцать семь — еще не поздно совершать все те легкомысленные и необдуманные поступки, на которые она до сей поры так и не нашла времени. А ведь Лора была хороша собой, и ее длинные светлые волосы не утратили природного блеска и цвета. И хотя положение матери-одиночки сказывалось на ней не лучшим образом, она все еще привлекала — как правило, того не желая, — внимание кое-кого из коллег мужского пола.

Она отправила Карен заполнить заявку на материалы для завтрашних экспериментов и принялась записывать результаты последних исследований ДНК Polistes metricus. [5]На это вряд ли уйдет больше часа, так что у нее останется время поработать над текстом новой статьи в «Европейский энтомологический журнал».

Как множество других людей, потерявших спутника жизни, Лора образовавшуюся пустоту заполняла работой. Со времени смерти Майкла шел уже шестой год, но она взяла в привычку не думать о том, что он покинул ее навсегда. Работая над статьями в «ЕЭЖ» и планируя будущие эксперименты, она редко задумывалась о том, для чего этим занимается. Если она существовала ради Эндрю, то он и оставался в центре ее забот, а все остальное в жизни Лоры безраздельно заняли насекомые.

В марте этого года, когда Лора отклонила предложение занять пост председателя Международной энтомологической конференции по проблеме мутаций сельскохозяйственных вредителей, она стала понимать, как далеко продвинулась в своей научной карьере. Все началось с детского любопытства, которое зародилось в ней, когда один из дядюшек во время школьных каникул взял ее с собой в лондонский зоопарк. Затем был продвинутый курс биологии в старших классах, после чего Лора захотела получить полновесное образование в этой области. Ее наставником в университете и работе над диссертацией стал доктор Дэвид Хит. Семь лет работы под его руководством расширили для Лоры горизонты энтомологии и позволили разглядеть собственные возможности. Он словно распахнул перед ней дверь, за которой оказались тысячи других, и за каждой ее поджидали новые волнующие открытия. Бесконечные упоительные часы, проведенные Лорой в обществе Дэвида Хита, свидетельствовали о том, что в их отношениях присутствовало нечто большее, чем обычно бывает в отношениях учителя и ученика. Между ними не было физической близости, но мысленно она всегда ощущала его присутствие.

Когда Лора получила докторскую степень, сомнений в выборе дальнейшего направления исследований не было. Для человека, прошедшего школу ученого такого уровня, как Хит, неизбежно открывались захватывающие возможности, и вскоре она уже оказалась в обществе других именитых докторов и профессоров, работающих в той же области. Это обстоятельство вкупе с высочайшей работоспособностью обеспечивали Лоре Трент впечатляющие успехи.

В то же время, оставаясь в Англии, она не могла выйти за определенные пределы в своих результатах и довольствовалась ролью ведущего энтомолога своей страны, с успехом представляющего ее интересы на научных конференциях и в журнальных публикациях.

Из глубоких размышлений над предложением принять участие в составлении генетической карты длинноголовой осы ее вывело появление Карен.

— Э-э-э… Доктор Трент…

Лора оторвалась от экрана и глянула на девушку поверх очков.

— Извините, что помешала, но вас хочет видеть какой-то мужчина…

— Что за мужчина?

— Просто… мужчина.

— Он не представился? Не сказал, что ему надо?

— Нет.

— В самом деле? Просто пришел и заявил, что хочет меня видеть?

Карен пожала плечами. Лора закрыла файл, встала и последовала за Карен в коридор. Британская энтомологическая ассоциация помещалась в одном и том же здании с 1936 года, когда ее основал герцог Грейвни, дальний отпрыск королевской семьи, полагавший, что его увлечение бабочками не получает того внимания, которого заслуживает. Он приглядел заброшенное школьное здание в Тотнем-Хейле и успел убедить кое-кого из членов парламента выделить средства на свою затею до того, как Вторая мировая война решительным образом положила конец подобным излишествам.