Тихий человек - Джеймс Кэрол Страница 3

На двери у крыльца висело два сканера. Андертон прижала глаз к верхнему и большой палец к нижнему. Через десять секунд дверь щелкнула, и металлический голос сказал: «Я в спортзале». Уинтер не сразу нашел динамик – он спрятался под крышей крыльца. Судя по голосу Собека, в спортзале он выкладывался по полной программе. Уинтер терпеть не мог спортзалы. У него даже была теория, что человек находится в той форме, которая необходима для его образа жизни.

Холл был высотой в два этажа с открытыми перекрытиями и изысканной люстрой, которая сверкала и отбрасывала свет на стены. Сосновый пол, широкая лестница. На стенах – картины современных художников в матовых металлических рамах. Андертон повела его через коридор за лестницу. Там была неприметная дверь в подвальное помещение и еще два сканера. Андертон повторила тот же ритуал, что и при входе: глаз к верхнему сканеру, большой палец – к нижнему. Тихий щелчок – и дверь открылась.

– А откуда Собек знает, что я вас не под дулом пистолета сюда привел? Может, я совсем не тот человек, за кого себя выдаю?

Андертон лишь бросила на него выразительный взгляд.

– Я шучу лишь отчасти, – добавил он. – Я так понимаю, что меры безопасности не ограничиваются воротами и стенами. Я прав?

– Войдя в дом, вы прошли через металлодетектор, а значит, пистолет у вас пластмассовый и в нем нет пуль. Поэтому нас пропустили. Также на крыльце вас сфотографировали и прогнали через программу распознавания лиц. Поэтому дверь открылась не сразу. Изображение, с которым вас сравнивали, предоставила я. Нашла в интернете ваше старое фото еще со времен ФБР. Вы там такой молодой и, можно сказать, цветущий. Что же с вами случилось?

Уинтер улыбнулся.

– Насколько я понимаю, три года назад всех этих мер безопасности в доме не было?

– Все верно. У них была сигнализация на случай взлома, но они постоянно забывали ее включать. Стены и ворот не было. Тогда Собек хотел, чтобы все, кто проезжает по улице, видели его дом. Для него был очень важен имидж. Загляните в гараж и все поймете. Там стоят и пылятся «Астон Мартин Винтаж» и «мерседес» S-класса. У него также есть самолет «Сессна-206», в котором он не летал со дня убийства. В Баундари-Бэй – это 35 километров от города – есть аэродром, где он стоит, проходит необходимое техобслуживание, но никуда больше не летает.

– Устанавливать сейчас такую систему безопасности – все равно что запирать конюшню после того, как лошадь сбежала.

– Возможно, но за последние три года дом ни разу не взламывался. Так что можно заключить, что свою задачу она выполняет.

Они стали гуськом спускаться в подвал, Уинтер шел вслед за Андертон. Лестница была не шире дверного проема, и при низком потолке создавалось ощущение замкнутого пространства. Воображение подсказывало, что именно такими были входы в бомбоубежища времен холодной войны и подземные карцеры. Внизу коридоры вели вправо и влево. Андертон повернула налево. Они прошли мимо двух закрытых стальных дверей.

– Тут Собек и живет с момента убийства. У него здесь спальня, кухня и офис. И стрелковый полигон.

– Шутите?

Андертон покачала головой.

– Я серьезно. Предыдущий владелец был фанатом боулинга и оборудовал здесь дорожку. Когда Собек купил дом, он разобрал боулинг и превратил его в полосу для стрельб.

– Он хорошо стреляет?

– Лучше меня. Видела у него шесть попаданий в мишень из шести.

– А что с остальным домом?

– Все точно так же, как было при жене. Собек ничего не трогал. Дом превратился в храм, – Андертон пристально посмотрела на Уинтера. – Я предупреждала, что он странный.

Коридор упирался в стальную дверь, полностью идентичную тем, мимо которых они шли. Андертон вошла без стука. Спортзал был оснащен по последнему слову, и оборудование – беговая дорожка, велотренажер, кросс-тренажер и силовая установка – было грамотно расположено относительно друг друга. С потолка свисала боксерская груша, а на большом стенде на стене висело оружие для боевых искусств.

Собек выполнял жим лежа со скамьи. Масса, которую он поднимал, равнялась весу Андертон. Или полторы Андертон. В верхней точке он каждый раз громко и продолжительно стонал. В эти моменты мышцы на его руках практически лопались от напряжения, а шейные сухожилия натягивались как струны. На вид ему было около тридцати пяти. У него был пронизывающий взгляд и густая борода.

Сделав еще два жима, Собек сел и поправил хвост взлохмаченных и блестящих от пота волос. Затем снял футболку, взял полотенце и начал вытираться, демонстрируя рельефные мышцы на руках и груди и все теоретически возможные кубики пресса. Но он не был перекачан. Зависимость от физических нагрузок была налицо, но до посмешища на стероидах ему было очень далеко. На шее висела цепочка с маленьким ключиком. Руки были обмотаны белой боксерской лентой, посеревшей в районе костяшек, которыми он колотил по груше. Футболка, в которую он переоделся, была точно такая же, как и та, которую он снял, – черная, без принтов. Бросив полотенце на спинку стула, он подошел к Уинтеру и некоторое время молча сверлил его взглядом.

– Ну что, вы думаете, это я убил свою жену?

3

Собек стоял и ждал ответа на свой вопрос. Если это была попытка запугать, то неудачная. Уинтер уже играл в эту игру не раз, причем на месте Собека бывали люди гораздо опаснее его. За годы работы в ФБР Уинтер десятки раз допрашивал серийных убийц и встречался лицом к лицу с наихудшими представителями рода человеческого. Чтобы переносить такого рода встречи, нужно было нарастить толстую кожу. Несмотря на все это, недооценивать Собека было рано. Хищников Уинтер узнавал сразу. Собек еще несколько секунд держал взгляд, а затем моргнул. Уинтер посчитал это удобным моментом для ответа.

– Полиция не считает вас убийцей, – произнес он. – В момент убийства Алисии Кирчнер вы были на могиле жены. И точно там же вы были, когда убили Лиану Хэмонд. В обоих случаях вас видели свидетели. По их словам, вы провели там целый день. Если вы их не подкупали, это достаточное алиби.

– У меня есть алиби на время убийства Алисии и Лианы, но на Изабеллу у меня ничего нет. В ходу много версий, как я мог убить ее. Даже сайт есть с названием «собекубилсвоюжену».

– Я видел этот сайт. Знаете, какая у меня любимая версия? Вы убили жену, а в следующем году наняли убийцу для Алисии. А почерк у убийств одинаковый, потому что вы снабдили киллера всей необходимой информацией.

– А в следующем году я, значит, снова заплатил ему, чтобы он убрал Лиану.

– А в этом году вы снова ему заплатите, чтобы он еще кого-нибудь убил.

– Вы понимаете, что это бред?

– Я слыхал версии и побредовее.

– Я любил жену. Не проходит и дня, чтобы я не думал о ней. Она со мной ежечасно, ежеминутно.

– И поэтому вы постоянно ей изменяли? В отчете полиции вы предстаете хроническим бабником. Я, правда, предпочитаю термин «распутник». Это как-то больше соответствует вашей сути, как вы сами считаете?