Целовать девушек - Джеймс Паттерсон Страница 30

Она не может от него защититься! Он хочет лишить ее сил, и ему это явно удалось. Эта мысль расстроила ее больше всех остальных, и Кейт заплакала, а слезы разозлили еще больше.

«Не хочу умирать. Не желаю умирать. Как мне избежать смерти? Как остановить Казанову?»

В доме снова наступило полное безмолвие. Она решила, что его нет. Ей отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь. С другой пленницей. Надо заставить себя снова попытаться.

Но он мог прятаться. Выжидать. Наблюдать за ней в этот момент.

— Эй, кто-нибудь, — крикнула Кейт и не узнала собственного хриплого голоса. — Это Кейт Мактирнан. Прошу вас, послушайте. Он напичкал меня лекарствами. Наверное, скоро убьет. Говорил, что собирается. Я очень боюсь… Я не хочу умирать.

Кейт снова слово в слово повторила свое послание.

Повторила еще раз.

Тишина. Ни звука в ответ. Другие женщины тоже боялись. Словно окаменели. И правильно делали, конечно. А потом откуда-то сверху донесся голос. Голос ангела.

Сердце Кейт екнуло. Она узнала этот голос. Она внимательно вслушивалась в каждое слово своей отважной подруги.

— Это Наоми. Может быть, мы как-нибудь поможем друг другу. Он часто собирает нас вместе, Кейт. Ты пока на испытании. Он всех сначала держал на первом этаже. Прошу тебя, не борись с ним! Больше разговаривать нельзя. Слишком опасно. Ты не умрешь, Кейт.

Потом отозвалась другая женщина:

— Держись, Кейт. Не падай духом. Ради нас всех. Но не лезь на рожон.

А потом голоса смолкли, и в комнате снова стало совсем тихо и очень одиноко.

Снадобье, которым он накормил ее, теперь действовало в полную силу. Кейт Мактирнан стало казаться, что она сходит с ума.

Казанова собирается убить ее! Да, и случится это скоро.

В пугающей тишине и одиночестве Кейт почувствовала непреодолимое желание молиться, разговаривать с Богом. Бог и здесь услышит ее, в этом страшном вместилище греха, в этой преисподней.

«Прости, что я недостаточно верила в Твое могущество последние годы. Не знаю, атеистка ли я, но, по крайней мере, честна перед Тобой. У меня неплохое чувство юмора. Даже в тех случаях, когда юмор совсем не к месту.

Я знаю, что не пристало вступать с Тобой в торг, но если Ты поможешь мне выбраться отсюда, я вечно буду благодарить Тебя.

Прости. Я все время повторяю, что со мной не могло такого случиться, но это случилось. Прошу Тебя, помоги мне. Ты не слишком здорово придумал все это…»

Она молилась так страстно, так сосредоточенно, что не услышала, как он подошел к двери.

Он всегда ступал бесшумно. Призрак. Привидение.

— Не хочешь прислушиваться к здравому смыслу? Никак не желаешь понять, ничему не учишься! — зло проговорил Казанова.

В руке он держал шприц. На лице розовато-лиловая маска, раскрашенная жирными голубыми и белыми мазками. Самая отвратительная и жуткая маска из тех, что она видела. Вероятно, маски отражали-таки его настроение.

Кейт хотела сказать «не истязай меня», но с губ не сорвалось ни слова, лишь какой-то бессмысленный шелест — пф-ф-ф.

Он собирается ее убить.

Она едва стояла и вряд ли могла бы даже сидеть, но сумела выдавить некое подобие улыбки.

— Привет… рада тебя видеть. — На большее ее не хватило, спасибо и на том. Но что именно она говорила? Был ли в словах какой-то смысл? Этого она не знала.

Он сказал ей что-то в ответ, что-то очень важное, но она так и не поняла, что именно. Таинственные слова эхом отозвались в ее мозгу… бессмысленное тра-та-та. Она пыталась уловить, что он говорил, старалась изо всех сил…

— Доктор Кейт… разговаривала с остальными… нарушила правила этого дома! Лучшая девушка, самая лучшая!.. могла быть… такая умница и такая дура!

Кейт кивала, как будто понимала, о чем он говорит, как будто до нее доходил смысл произносимых слов. Очевидно, он узнал о ее разговорах с другими пленницами. «Как он сказал… такая умница и такая дура? Это точно. Это ты верно подметил, парень».

— Я хотела… поговорить, — выдавила из себя Кейт. Язык как будто одет в шерстяную варежку. На самом деле она хотела сказать ему: «Давай поговорим. Все обсудим. Нам необходимо побеседовать».

Но на этот раз он явно не был настроен на разговоры. Казался поглощенным собственными мыслями. Витал где-то далеко. Снежный человек. Есть в нем что-то нечеловеческое. Страшная маска. Сегодня она изображала смерть.

Он стоял всего в десяти шагах с электрошоковым пистолетом и шприцем в руках. Врач, пронеслось в голове у Кейт. Он врач.

— Я не хочу умирать. Буду слушаться, — с невероятным усилием произнесла она. — Оденусь… высокие каблуки…

— Об этом надо было раньше позаботиться, доктор Кейт. И правила не следовало нарушать при каждом удобном случае. Я в твоем случае допустил промах. А это мне обычно несвойственно.

Кейт знала, что электрошоковая игла, выпущенная из пистолета, парализует ее, и пыталась сообразить, как избежать этого.

Она словно перевела себя на автоматическое управление. Сплошные условные рефлексы. «Один точный сильный удар», — думала Кейт. Но в этот момент это казалось невероятным. И все же она сумела сосредоточиться. «Полная концентрация», — приказала она себе. Все годы тренировок по каратэ слились в один-единственный миг самоспасения.

Единственный и последний.

Тысячи раз ей говорили на занятиях, учили, как сосредоточиться на цели, а затем применить силу и энергию противника против него самого. Полностью сконцентрироваться. Насколько она теперь в состоянии.

Он направился к ней и поднял пистолет на уровень груди. Его намерение было очевидно.

И тогда Кейт выкрикнула «киа» или что-то в этом роде. Некий клич, на который была способна в тот момент. И ударила ногой изо всех оставшихся сил. Целилась в почки. Удар мог сделать его калекой. Кейт готова была убить его. Коронного удара не получилось, но что-то произошло. Ей все же удалось пнуть его ногой, и основательно.

В намеченную цель — почки — она не попала даже близко. Удар пришелся то ли в бедро, то ли в пах. Но это не имело значения — ему здорово досталось.

Казанова взвыл от боли. Заскулил, как собака, сбитая машиной. И Кейт видела, что он потрясен. Неловко отступил…

А потом этот Джек-потрошитель, эта мерзкая тварь рухнул со всего размаху на пол. Кейт Мактирнан хотелось кричать от радости.

Она одолела его.

Казанова повержен.

Я вернулся на Юг, вернулся к этому жуткому расследованию убийств и похищений. Сэмпсон был прав — на этот раз результат его касался меня лично. Но дело выглядело безнадежным, и расследование могло растянуться на годы.