Пора убивать - Джон Гришэм Страница 30

– Хорошо. Он в больнице, но с ним все в порядке.

– Его имя?

– Луни. Де Уэйн Луни.

– Когда будет предварительное слушание?

– Я не судья.

– Ну, по вашим соображениям?

– Может, завтра, а может, и в среду. Прошу вас, остановимсяна этом. Я не готов предоставить вам какую-либо информацию, во всяком случае,не сейчас.

* * *

Тюремщик забрал у Карла Ли бумажник, деньги, часы, ключи,перочинный нож, снял с пальца обручальное кольцо, вписал каждую вещь вспециальный формуляр, на котором Карл Ли проставил дату и свою подпись. Затем всоседней небольшой комнатке его сфотографировали – анфас и профиль – и снялиотпечатки пальцев. Пока все шло так, как говорил ему Лестер.

Ожидавший его у дверей Оззи провел Карла Ли по коридору вДругое помещение, где алкоголиков заставляли дышать в трубку газоанализатора.За небольшим столом, помещавшимся рядом с агрегатом, сидел Джейк. Оззиизвинился и оставил их одних.

Адвокат и его клиент, разделенные прямоугольником стола,спокойно и вдумчиво изучали друг друга взглядами. Улыбались. И молчали.Последний раз они говорили пять дней назад, в среду, на следующий послеизнасилования день, сразу по окончании предварительного слушания.

Сейчас Карл Ли выглядел более спокойным. На лице ни следанапряжения, слез нет. Наконец он решил нарушить тишину:

– А ведь ты не думал, что я пойду на это, Джейк.

– В общем-то нет. Так все-таки это ты?

– Я. Ты же знал об этом.

Джейк улыбнулся, кивнул, сложил руки на груди.

– Как ты сейчас себя чувствуешь?

Карл Ли откинулся на спинку вращающегося кресла.

– Намного лучше. В целом все это мне очень не нравится.Лучше бы ничего такого вообще не было. И с дочкой тоже, ты же понимаешь меня. Яничего не имел против тех парней, пока они не обидели Тони. Теперь они получилито, что должны были получить. Мне искренне жаль их матерей и отцов, если толькоу них были отцы, в чем я сильно сомневаюсь.

– Ты боишься?

– Чего?

– Газовой камеры, например.

– Нет, брось, Джейк. Поэтому-то я и выбрал тебя. Ни в какуюгазовую камеру я идти не собираюсь. Я видел, как ты вытащил оттуда Лестера,теперь ты сделаешь то же для меня. Тебе это по силам, Джейк.

– Не так уж это просто, Карл Ли.

– Ну?

– Не думаешь же ты всерьез, что, хладнокровно пристреливчеловека, вернее, двух, и заявив жюри присяжных, что они заслужили свою смерть,ты сможешь с гордым видом выйти из зала суда.

– Но ведь с Лестером у тебя получилось.

– Каждый случай особенный. Разница здесь в том, что ты убилдвух белых парней, а Лестер – только черномазого ниггера. Большая разница.

– Боишься, Джейк?

– Мне бояться? Газовка угрожает не мне.

– Не очень-то ты стараешься меня обнадежить.

«Ты набитый идиот», – подумал Джейк. Чем, интересно, можноего сейчас обнадежить? Да на трупах еще кровь не высохла. До того как все этослучилось, Джейк и в самом деле испытывал большую уверенность, однако сейчаское-что изменилось. За преступление, в совершении которого признался егоподзащитный, полагалась смерть в газовой камере.

– Где ты раздобыл армейскую винтовку?

– Помог друг в Мемфисе.

– Ясно. Лестер причастен к убийству?

– Нет. Он знал, что я намереваюсь делать, и хотел помочь, ноя ему не позволил.

– А как Гвен?

– Сейчас она, конечно, с ума сходит, но рядом с ней Лестер.Она вообще ни о чем не подозревала.

– Что скажешь про детей?

– Ты же знаешь: дети есть дети. И им не хочется, чтобы ихпапочка сидел в тюрьме. Плачут, но это пройдет. Лестер о них позаботится.

– Он собирается возвращаться в Чикаго?

– Не сразу. Джейк, когда суд?

– Предварительное слушание будет завтра или в среду, этоопределит Буллард.

– Он будет председательствовать?

– На предварительном слушании. Но не на заседании суда. Делодолжно разбираться выездной сессией.

– Кто у них там будет главный?

– Омар Нуз, из округа Ван-Бюрен. Тот же, с кем имел дело Лестер.

– Мне везет. Он неплохой судья, а?

– Да.

– И когда все это закрутится?

– Ближе к концу лета или осенью. Бакли будет настаивать наскорейшем разбирательстве.

– Кто такой Бакли?

– Руфус Бакли, прокурор. Он выступал обвинителем на процессеЛестера. Да ты помнишь его, такой крупный, с громким голосом...

– Да-да, помню. Громила Руфус Бакли. Совсем вылетел у меняиз головы. А ведь он довольно опасен, так?

– Он умен, очень умен. Он продажен, и амбиции у негонепомерные, в это дело он вцепится ради саморекламы.

– Но ты ведь побивал его, а?

– Было дело. Но и он побивал меня.

Джейк раскрыл свой кейс, достал папку. Еще раз он пробежалглазами условия заключения контрактов по защите интересов своих клиентов.Условия эти Джейк знал наизусть, но удостовериться лишний раз не помешает.Гонорар его определялся платежеспособностью клиента, которая у чернокожегонаселения была не очень-то высокой, если, конечно, не обнаруживалось где-нибудьв Сент-Луисе или Чикаго близкого родственника с высокооплачиваемой работой идостаточно щедрого. Но такое случалось нечасто. Джейк припомнил дело Лестера: утого в Калифорнии был брат, почтовый служащий, но он то ли не смог, то ли незахотел помочь. Жили в округе и какие-то сестры, однако у них самих заботхватало, поэтому они предлагали главным образом моральную поддержку. У Гвенбыло множество родственников, и жили они все довольно-таки благополучно, нопроцветающими их не назовешь. Карл Ли сам являлся собственником несколькихакров земли вокруг своего дома, которую заложил, чтобы помочь Лестерурасплатиться с Джейком.